— Даже если ты должен будешь оставить место альфы? — спросил Дакота с недоверием.
Тот пожал плечами:
— Мне надоело постоянно решать конфликты по любым пустякам. Я люблю её. Знаю, что она не любит меня также сильно в ответ, но смогу с этим жить.
Никто не был полностью удовлетворён, кроме Даники. По крайней мере, вулфены согласились, что им только лучше, если она довольна. Парни смогли сделать её счастливой, занятой и удовлетворённой. Но вскоре настало время, когда Данике в ожидании родов прописали постельный режим.
Она довела каждого из них до ручки. Более того, их яйца снова стали синими, а ведь парни почти привыкли к распорядку: две недели воздержания и одна ночь блаженства. Было сложно одновременно заниматься своими делами и внимательно следить за Даникой. Она категорически не хотела оставаться в кровати и выскальзывала из неё при любой возможности.
Её характер испортился ещё сильнее, а это уже о чём-то говорило. К счастью, к тому моменту, когда они дошли до точки и тайком стали выбираться из дома, чтобы отыграться друг на друге, у Даники отошли воды.
Блейн, бросивший всякие попытки уговорить её использовать судно, осторожно поднимал Дани с кровати, чтобы проводить в ванную, в ужасе уставился вниз на стекающую жидкость.
Даника испытывала то же чувство.
— Это не я! Я не могу это остановить!
Он мотнул головой и уставился на её бледное лицо, когда она согнулась, схватившись за живот.
— Боже, чёрт возьми! Сядь! Нет! Встань, позволь мне снять эти мокрые вещи! Кон! Дакота! Кто-нибудь, вашу мать!
Услышав в голосе Блейна панику, Кон и Дакота бросились к двери, застыв как вкопанные.
— Вот дерьмо!
— Чёрт!
— Насколько часты схватки?
Даника впилась взглядом в Кона.
— Я не знаю! Были только одни! — Здесь предложение закончилось стоном, так как она снова согнулась и обняла руками живот.
— Хорошо, — сказал Блейн немного спокойнее. — Нам нужно действовать организованно. Кон! Позвони врачу и скажи, что мы едем. Дакота, иди к машине и подгони её сюда.
— А что ты будешь делать? — потребовал Дакота.
— Смотреть за ней! — крикнул Блейн. — Ты хочешь остаться?
Дакота покачал головой, побледнев, и ушёл.
— Я до сих пор хочу в туалет, — напомнила ему Даника.
— Вот дерьмо! Неужели ты не… Ничего, — поправил он себя, переводя взгляд на её лицо. — В принципе, это хорошая идея. Мы можем тебя искупать, пока всё не будет готово.
— Никакого «мы» не будет! — наотрез сказала Даника. — Ты не будешь стоять возле меня, пока я писаю!
— О, ради бога, Дани! Будь благоразумна хотя бы сейчас! Что если ты упадешь в обморок или что-то ещё?
— Что-то ещё — это что? — спросила она подозрительно.
Он переместил взгляд от лица к промежности и передумал высказывать опасения, которые мучили его. Проклятье! Если Дани уронит одного в унитаз, они смогут достать его оттуда. Это, конечно, было бы чертовски плохим началом, но ребёнок никогда об этом не узнает, если никто ему не расскажет.
По выражению лица Даники Блейн понял, что она догадалась, о чём он думает. К тому же казалось, что девушка может с этим поспорить. Обдумав возможность дать ей справиться самой, мужчина отбросил плохие мысли в сторону. Это могло заставить её чувствовать себя лучше, ведь сейчас он сам с трудом справлялся со своими эмоциями.
Дакота вернулся быстрей, чем они закончили свое мучительно-медленное продвижение в ванную.
— Я не могу найти проклятые ключи!
— Ищи! — взревел Блейн. — Мы не можем везти её на чёртовом мотоцикле!
— Я не могу дозвониться до доктора, — объявил Кон, появляясь позади Дакоты и останавливаясь в дверном проёме, как будто там был невидимый барьер. — Ты можешь поверить? Грёбанный кабинет закрыт!
Блейн обернулся, прожигая его взглядом.
— Звони снова, и жди, пока не получишь номер экстренного вызова!
Даника выдохнула с облегчением, когда наконец дошла до туалета.
— Хорошо. Теперь уйдите, чтобы я могла пописать.
Блейн стиснул зубы, беспомощно посмотрел на неё и отступил от двери.
— Я слышу, как ты дышишь за дверью, — закричала Даника. — Найди мне лучше одежду.
Успокоившись тем, что мог сделать хоть что-то полезное, он прошёл по комнате и стал выдвигать ящики, пытаясь найти что-нибудь из одежды. После того, как перебросил дюжину вещей через плечо, он крикнул в сторону ванной.
— Я не могу ничего найти.
— Кладовка!
— Что насчёт Джареда и Ксавье? — спросил Кон, заглядывая в кладовую и наблюдая, как Блейн пробирается через грязную и чистую одежду шести человек.
— А что с ними? — ответил Блейн, пытаясь скрыть своё раздражение.
— Я должен найти их?
— Ты дозвонился до проклятого доктора?
— Да, забыл сказать! Он будет ждать нас в клинике.
— Мне всё равно, найдёшь ты их или нет! — пробормотал Блейн, успокоившись, что наконец нашёл платье, напоминающее палатку, которое Даника могла одеть, когда уже во всё остальное не влезала.
— Блейн! — голос Даники звучал на грани истерики.
Он помчался к двери в ванную, почти врезаясь в неё носом, и понял, что та заперта.
— Блейн!
Парень выломал дверь.
— Что?
— Кровь.
Он почувствовал, как закружилась голова:
— Так должно быть?
Девушка посмотрела на него округлившимися глазами:
— Ты не знаешь?
— Кон! — крикнул Блейн. — Позвони доктору и спроси его, должна ли идти кровь! Не думай об этом! Просто спроси!
Блейн подогнал грузовик. Кон и Дакота лишь бросили на Данику взгляд, когда он подвёл её к машине, и направились к своим мотоциклам.
— Грёбанные тру’сы! — прорычал Блейн, обходя машину и забираясь внутрь. Его бросало в пот от каждого стона и ворчания Даники так, что ему приходилось убирать руки с руля и вытирать ладони о джинсы. Стараясь не вжимать педаль газа в пол, он продолжал ехать аккуратно.
— Всё хорошо, детка?
— Нет! Чертовски не хорошо, детка! — кричала на него Даника. — Я умираю!
Ссутулившись, он продолжил следить за дорогой. Блейн ощутил огромное облегчение, когда подъехал к стоянке у клиники и остановился. Ступая на трясущихся ногах, он обнаружил, что по дороге Кон и Дакота подобрали Джареда и Ксавье.
Ксавье побежал к пассажирской двери и распахнул её.
— Моя бедная малышка, — сказал он успокаивающе, помогая ей выйти.
Даника расплакалась и потянулась к нему.
«Как будто я бил её по дороге сюда», — разочарованно подумал Блейн.
— Я вижу, вся банда в сборе, — с сарказмом сказал доктор Биллингс, когда они вошли в приёмную. — Оставьте нас, позвольте мне осмотреть Данику.
