Не забыл, как дядя пихал ему взятку золотыми драконами, не забыл, как мать предлагала ему взятку мной, не забыл, как багровая от гнева на родственников, что дважды попрали мою честь, я незваной гостей проникла в его столичный, холостятский дом на площади Сьегер** и заявила, что лучше отправлюсь на каторгу, чем лягу с ним. Так что и без того «радужное» настроение, вызванное принудительной побудкой, лишь ухудшилось в ожидании неминуемой встречи.
Нет, он не осмеял меня в тот раз, а поступил много благороднее нежели мои близкие, привыкшие к вседозволенности высших — порекомендовал и даже оплатил лучшего юриста по уголовным делам, коему удалось решить дело, не доводя его до суда. Я экономила больше шести талей, отказывая себе практически во всем, даже моя именная стипендия уходила в оплату, нависшего дамокловым мечом, долга, но рассчиталась.
И как только последний золотой был уплачен с моих плеч свалилась огромная ноша, а на следующий ун я получила скромный букет бледно-жёлтых нарциссов. Жаль ему не суждено стать Кёнигом, из него бы вышел отличный правитель.
Пока я резво приводила себя в порядок я наконец-то поймала ускользающую весь прошлый ун мысль и озвучила её:
— Фенрир, уж коли ты был так могуч в своем мире, как тебя удалось пленить обычному человеку, ведь у Густаффсона не было зверя, — проводя щеткой по волосам и быстро заплетая рыбий хвост, огорошила я волка. Выглянув в окно, я с удовлетворением отметила, что пурга почти закончилась, еще леор-другой и можно будет отправляться за Бёргом, да и до сторожки добираться проще.
— А ты задаешь правильные вопросы, девочка. Ты ведь видела записи и трупы моих собратьев, их больше, куда больше и они были сильнее, чем жалкие питомцы, засоленные в банках.
— То есть полковнику удался его эксперимент? — в копилке отвратительных новостей прибыло, и в эта без сомнений перехватила лидерство у двух других.
— Частичнода ты и сама скоро всё увидишь. У тебя на щеке мятный порошок, — перевёл тему хищник. — Отпустишь меня погулять?
— Да, думаю ваше знакомство с Бладъёлтером будет несколько преждевременным, — ответила я, и приоткрыла дверь, пропуская вперед Рира. Волк клацнул зубами и сорвался на бег, минуя длинный холл за пару мгновений, я же добралась в первую очередь до кухни и распорядилась насчёт завтрака, как я и предполагала, Бьерн начал с допросов, и Фальк уже общался с ним в бывшем кабинете полковника.
Пару раз стукнув для проформы в тяжелую дверь я вошла, отдав честь.
— И тут баба, да что за невезуха то, — услышала я скрипучий голос.
— Ваши предпочтения меня не интересуют, — отрезала я спокойно и предельно вежливо, ни на гран не повышая голоса, — меня распределило сюда командование, как высококвалифицированного специалиста. А свою любовь к мужчинам реализуйте, пожалуйста, в нерабочее время.
Мужчина, имевший неосторожность высказать своё «фе» в мою сторону побагровел, давясь проклятиями, но со зрением у него, в отличие от бегущего вперед мозга рта, было всё в порядке и игнорировать нашивки старшего по званию, он не смог. Всего на мгновение губы Бьерна изогнулись в подобии улыбки, а затем его взгляд вновь стал серьезным и цепким, но именно в эту квази, он умудрился буквально шокировать меня, подмигнув.
— Довольно, Утер, — отреагировал следователь. — Распорядитесь на счет лошадей, после завтрака мы выезжаем на место. Подполковник, благодарю, и не прощаюсь.
— Так точно, — ответил Фальк и буквально выбежал из комнаты, оставляя меня наедине с Бладъёльтером.
— Здравствуй МакКайла, — поприветствовал меня старый знакомец, — не буду тянуть ящерицу за хвост, да и возможности поговорить без свидетелей нам может более не представиться, доверять я здесь могу лишь тебе, поэтому прошу, расскажи без прикрас, что произошло?
— Расскажу, но позволите прежде вопрос? — и когда Бьерн кивнул, продолжила, — Неужели подполковник попал под ваше подозрение? — то, что Фальк сразу бросился докладывать в ОО об обстановке говорило в его пользу, но вероятнее всего, я чего-то не знала.
Глаза темного янтаря пристально изучали меня некоторое время, о нет, я точно знала, что Бладъёльтер загодя решил делиться со мной всей информацией или нет, а сейчас он просто тянет время, повышая градус напряжения и увеличивая значимость информации. Всего на мгновение он забылся и в его глазах появилось то выражение, что связанные узами мужчины либо всеми силами пытаются скрыть, либо всячески демонстрируют.
Чувственное, распаляющее огонь и сносящее все барьеры, желание вспыхнуло фениксом в его странных глазах и осыпалось пеплом, являя прежнего Генриха, беспристрастного и сосредоточенного. Я постаралась унять неистово зашедшееся сердце, удивительно, но раньше, пока кабала долга довлела надо мной, рассматривать мужчину в определенном ракурсе не получалось, сейчас же с удивлением поймала себя на том, что Бьерн мне более чем интересен.
— Вряд ли за столь короткое время ты бы смогла это понять МакКайла, но к моему сожалению, практически весь офицерский состав заставы подвергся серьезному ментальному воздействию, и подполковник Фальк не исключение, — вырвал меня из сладостных грез сын Правящего. Как демоны побери, это возможно?
Даже осознавая, что Бьерн жадно вглядывается в моё лицо, ожидая реакции на свои слова, я не смогла остаться невозмутимой.
На третьем курсе нам преподавали рунную магию, точнее её теоретическую основу, так как для того, чтобы изучать практический раздел этого предмета необходимо быть одаренным, по моим сведеньям у Густаффсона не было дара, а значит у него должен быть сообщник. Вот что не давало мне покоя, скреблось надоедливой кошкой в дверь рассеянного сознания, а это значит под подозрением действительно находятся все.
— Как видишь, МакКайла, это не обычная паранойя осошников, — я кивнула, — а теперь будь добра
И я рассказала ему всё, практически теми же словами, что и Фальку, мягко обтекая персону Фенрира, еще более расплывчато я поведала о том, что напало на Бёрга. Уверена, он не поверил, слишком пытливым был его ум и недоверчивым взгляд, но для него у меня не было другой правды.
— Так ты говоришь, тварь, напавшая на вас, вдруг ни с того ни с сего убежала в лес, когда ранила Бёрга?
— Так точно, — последовал мой ответ.
Он сделал вид, что поверил мне, я в свою очередь сделала вид, что поверила в то, что он мне поверил. Спасибо жизни за многочисленные уроки, как по мне, так полное доверие граничит с безумием, но для себя я решила, что как только Бьерн убедиться в безопасности печати разлома, расскажу ему про Фенрира, возможно у волка изнанки намеренья чисты как первый снег, но подстраховаться не мешает.
Завтрак прошёл в теплой, дружественной обстановке: офицеры молчали и ели, Утер буравил меня взглядом силясь прожечь дыру неуместной ненавистью, а Фальк тихо, практически одними губами, перешёптывался с Бладъёльтером. О чем они говорят мне, сидящей на противоположном конце стола слышно не было, да я и не прислушивалась просто потому, что прекрасно умела читать по губам.
Они обсуждали присутствующих за столом, но оба то и дело бросали взгляды на меня, Фальк задумчивый, а Бьерн, забываясь, плотоядный, и с учетом его помолвки — неуместный. Впрочем, без ложной скромности, каждый за столом норовил хотя бы вообразить мой бюст под плотной тканью сюртука, уж коли декольте им было недоступно.
Рир присоединился к нашей небольшой группе, едва мы покинули заставу. Лошади, которых удалось взять только потому, что я знала точную дорогу, на волка как собаки не реагировали, то ли у них чутье хуже, то ли открытое пространство сбивало их с толку. А вот и Фальк, и Бладъёльтер появлению здорового пса, удивились, но быстрая езда не располагала к допросам, а когда мы добрались до сторожки о псе все забыли.
*Так называют сотрудников Особого Отдела.
**Свобода (шв.).
