Я любила Тристана. Он знал это. И в полной мере этим воспользовался.
Теперь я поняла, что у нас все получилось наоборот. Сначала секс. Затем псевдо-отношения. Теперь Тристан ухаживал за мной. И он прекрасно это делал…
Он был очарователен. Но я не была готова к наступлению по всем фронтам. Конечно, Тристан придерживался платонических отношений, чувствуя, что мне нужно пространство, но это не мешало ему флиртовать, быть чрезмерно внимательным и обеспечивать нам прекрасное времяпровождение.
Еще… Я почувствовала барьер между нами, который сама сознательно воздвигла.
Пока мы обедали, Тристан рассказал мне легенду о каменных львах на Трафальгарской площади.
– Говорят, если Биг Бен пробьет тринадцать раз, львы проснутся.
Я улыбнулась, глядя на четырех величественных животных, окружавших высокий монумент-колонну. Туристы взбирались наверх и фотографировались с ними.
– Я бы хотела, чтобы они проснулись.
– Интересно, что будет делать Лондон с четырьмя гигантскими львами, бродящими по улицам. – Тристан ухмыльнулся, а затем признался: – они мне всегда почему-то нравились. Я постоянно прихожу сюда, когда бываю в городе.
Он часто стал делиться небольшими фактами о себе. После той ссоры, которая у нас произошла из-за соглашения о неразглашении, я подумала, не пытался ли Тристан таким способом загладить вину. Когда мы проходили мимо статуи Уинстона Черчилля утром, Тристан рассказал о своем лучшем друге Грэме и о том, как тот, будучи в алкогольном опьянении, взобрался на нее однажды ночью, в те времена, когда они учились в «универе». Еще рассказал о своей слабости к чашке хорошего чая, так как одна из нянь, которая помогала его воспитывать, была британкой. Черт возьми, он даже мимоходом сказал что-то о своей сестре, о том, как та часами читала надписи на надгробиях в Вестминстерском аббатстве всякий раз, когда посещала его.
Я посмотрела на львов другими глазами. Вполне логично, что они ему нравились. Возможно, Тристан чувствовал себя в клетке. Мне стало интересно, сколько раз он приезжал к этим львам.
– Может, ты найдешь место для копий львов в моем здании, – поддразнил Тристан, доедая бутерброд, прежде чем сделать большой глоток воды из бутылки.
Я нахмурилась от его комментария, сбитая с толку.
– Ты же знаешь, что я не смогу этого сделать.
– Почему нет? Нужно, как обычно, согласовать все с Энни? – в его зеленых глазах светилось веселье. – Тогда отправлю специальный запрос.
Может, он и правда не знал? Но…
– Что? – спросил Тристан, заметив, что я замолчала.
– Я... я думала, ты в курсе, – я ошибочно предположила, что Ларен сказала ему. Я предупредила ее, что мне дали отпуск до конца недели, поэтому она все спланировала с Тристаном…
– В курсе чего?
– Энни отстранила меня от проекта, – тихо сказала я. – Я больше не работаю над твоим зданием.
Наступило мгновение безмолвия. Тристан завис.
– Что?
Я покачала головой.
– Я думала, Ларен рассказала тебе. Иначе я никак не смогла бы поехать с тобой.
Тристан все еще пытался осмыслить мои слова.
– Ларен сказала, что для тебя не будет проблемой отпроситься с работы на пару дней, так как ты опережаешь график. – вот же подлая маленькая… – Черт, Ноэль. Это из-за меня?
– Энни слышала нас. В тот день в конференц-зале...
– Бля*ь! – Тристан выругался, запустив руку в волосы. – Прости, Ноэль. Это моя вина. Я поговорю с ней.
– Нет, не надо. Пожалуйста, не вмешивайся, – попросила я. – Это моя вина, а не твоя. Я знала, чем рискую, и все равно рискнула. Я просто рада, что не потеряла работу. Энни велела мне взять отгул до конца недели.
– Ноэль, – сказал Тристан тихим голосом, его зеленые глаза, освещенные солнцем, пристально смотрели в мои. – Я легко могу это исправить. Пожалуйста, разреши мне...
– Нет. Если я тебе дорога, то не делай ничего подобного. Дай мне самой разобраться со всем.
Тристан выдохнул и сжал кулаки.
– Ладно. Обещаю, что не буду лезть. – он стиснул челюсти. – Как бы то ни было, прости, сладкая. Я знаю, что этот проект значил для тебя.
– Очевидно, недостаточно, – ответила я, глядя на львов.
* * *
Позже тем же вечером Тристан пригласил меня на ужин. Мужчина был нехарактерно тих по сравнению с обедом, но это не помешало нам и дальше исследовать город до тех пор, пока я чуть ли не падала от усталости.
Ресторан был прекрасен благодаря элегантному интерьеру, с богатыми бархатными драпировками сливового цвета и настоящими канделябрами на каждом столе. Стены были выложены кирпичом, придав помещению непринужденную атмосферу, которая добавила характера и очарования. Естественно, мне все понравилось, и нас подвели к нашему столику прямо в центре ресторана. Больше не было нужды прятаться в частных заведениях... Факт, ставший совершенно очевидным, как только головы посетителей повернулись в нашу сторону. Женщины смотрели на Тристана с вожделением, и, хотя мне был ненавистен каждый собственнический взгляд, я не заостряла на них внимания.
Тристан, безупречно одетый в черные брюки и облегающий блейзер, посмотрел на меня, как только мы заказали первые блюда. При слабом освещении его темные глаза сияли. Иногда он был слишком красив. Сейчас был один из таких моментов. Я вдруг занервничала и сделала большой глоток вина. Дорогое красное вино любовно обожгло горло, когда я ответила на пристальный взгляд Тристана.
Я задала вопрос, который не давал мне покоя весь день:
– Почему ты разорвал помолвку?
Тристан словно ожидал этого вопроса. Он ответил легко, будто это была самая очевидная вещь в мире.
– Потому что у меня есть чувства к тебе.
Я сглотнула. Это было самое близкое к признанию в любви.
– Если бы мы не познакомились, ты бы женился на Изабель?
Тристан сделал глоток вина.
– Понятия не имею. Все, что я знаю – помолвка никогда не была моим выбором.
– А выбором твоего отца, – пробормотала я. Тристан кивнул. – Изабель рассказала, что ты не в лучших отношениях с ним.
– И что еще тебе рассказала Изабель? – спросил Тристан, приподняв бровь. Ему не понравилось, что мы с ней побеседовали за чашечкой кофе.
– Почему ты так волнуешься? Боишься, что она проговорилась о вещах, которые мне не стоило знать?
Его губы удивленно изогнулись.
– Она знает меня много лет. Уверен, Изабель могла рассказать несколько неловких историй.
Меня пронзила неожиданная и уродливая вспышка ревности.
– Удивлена, что ты не заставил ее подписать соглашение о неразглашении. – горечь в моем голосе удивила даже меня. Тристан замолчал, сжав челюсти, и между нами повисла тишина. Стыд обжег мои щеки.
– Прости. Это было несправедливо.
– Но ведь так оно и есть.
– Просто забудь, что я что-то сказала.
Появился официант с нашим первым блюдом – восхитительным супом из гороха и мяты, но во рту стоял вкус пепла. Настроение определенно испортилось, о чем я сожалела, ведь Тристан подарил мне такой хороший день.
После того, как тарелки убрали, Тристан признался:
– Мы с отцом никогда не были в хороших отношениях.
– Ты не обязан рассказывать, если не хочешь.
Он проигнорировал меня.
– На самом деле, он тут решил, что будет лучше, если я возьму месячный отпуск.
Я ахнула.
– Что?
– Блеф. Который ему не удался.
– То есть ты сейчас не работаешь?
Тристан издал короткий смешок.
– Я всегда работаю. Мой отец не управлял «Блэквелл Файнешнл» более десяти лет, с тех пор как я занял его место. Его основное внимание сосредоточено на недвижимости. Даже если он возомнил, что имеет право решать, что мне делать, он ошибается. Именно я встречаюсь с советом директоров. Я слежу за тем, чтобы наши филиалы работали бесперебойно, о чем он догадался после того, как разослал пресс-релиз, информирующий общественность о моем отпуске. Чего он не ожидал, так это мгновенного падения наших акций более чем на 11%. Он позвонит к концу вечера, гарантирую. Он ценит деньги больше, чем свою гордость. Черт возьми, он даже ценит их больше, чем собственного сына.
