Опустилась на корточки рядом с Машей, спрятала лицо в ладонях… Тут же подняла голову, осматриваясь по сторонам — страшно упустить из виду оба прохода…
***
Пожалуй, первые десять минут после того, как стихли выстрелы, это казалось единственно верным решением — сидеть на одном месте и не высовываться. Относительная безопасность небольшого закутка вселяла слабую неоправданную надежду на то, что раз нас до сих пор не обнаружили, то и дальше вряд ли найдут.
Напротив нас располагалось двухэтажное квадратное строение, по всей видимости также относящееся в своё время к административным зданиям. Наверное, если бы на эту сторону выходили окна, то сидеть здесь было бы не так уютно… Но серая оштукатуренная стена оказалась полностью глухой, и это делало этот небольшой переход относительно безопасным. Ну по крайней мере по ощущениям…
Однако по истечение получаса, когда от напряжённой тишины готовы были полопаться барабанные перепонки, оставаться на месте стало просто невыносимо. До зуда хотелось что-то предпринять, начать шевелиться в конце концов… Может, это действительно был дурацкий розыгрыш, и все участники давно пьют кофе в столовой и откровенно ржут над теми, кто всё ещё продолжает прятаться?! Глупо, но так тянет в это поверить…
— Ин… Пойдём, а?! — Маша подняла на меня затравленный взгляд. — Слышишь, как тихо? Почему, как думаешь?
— Не знаю, — я быстро поднялась на ноги. — Можно выглянуть, конечно…
Сердце перестало колотиться в груди. Теперь оно билось слишком медленно, словно нехотя толкая кровь по организму. От резкого движения ощутимо закружилась голова, потеплел затылок… Чёрт, четыре таблетки в первой половине дня — не перебор ли? Впрочем, их действие всё равно ограничено.
— Вместе пойдём? Или тут останешься? — я повертела головой, прикидывая, с какой стороны лучше всего произвести вылазку.
— Вместе конечно! — Маша возмушённо зашипела, подскакивая с земли и пряча телефон в поясную бананку. — Не могу больше сидеть на одном месте…
Обменявшись взглядами, двинулись в противоположную от площади сторону, стараясь ступать как можно тише и держаться поближе к прогретой солнцем кирпичной стене.
Преодолеть предстояло метров тридцать, не больше. Дальше шёл Т-образный перекрёсток, упирающийся в гладкую железную стену ангара… Здесь не было асфальта, но грунтовая поверхность дороги не уступала ему твёрдостью — много лет назад её утрамбовали так, что даже трава до сих пор не смогла пробить толстую глиняную корку, смешанную с мелким и крупным щебнем. И этот щебень иногда соскальзывал под подошвами кроссовок, издавая характерный хруст, тихий, но я вздрагивала каждый раз, когда слышала его…
Перед поворотом обе остановились. Сердце снова забилось так, что взмокла спина…
Я прислонилась плечом к углу. Оглянулась к тому месту, где мы провели последние полчаса… Почему-то отсюда этот закуток больше не казался таким уж безопасным — с любой крыши, с окон соседних зданий, с этого перекрёстка мы просматривались как на ладони… И всё-таки я бы предпочла остаться там. Наверное…
Выдохнула. Осторожно повернула голову влево, выглядывая из-за стены…
Мне хватило доли секунды, чтобы спрятаться обратно.
Растерялась…
В двадцати метрах от нас стоял человек. Охотник. В тот момент, когда я выглянула из-за угла, он как раз поднял голову, отрывая взгляд от экрана мобильника… У этих сволочей есть связь?! Уроды…
Я машинально прижала ладонь ко рту, ощущая тошноту. Маша, кажется, всё поняла по моему виду…
В эту секунду из противоположного края нашего безопасного закутка раздался чёртов хруст щебня под чьими-то тяжёлыми шагами…
Мы синхронно повернули головы, как во сне наблюдая за вторым охотником, успевшим пройти уже метров пять вдоль кирпичной стены, так долго служившей нам обманчивой защитой…
На этот раз мы завизжали обе, срываясь с места в правый поворот, казавшийся сейчас единственным безопасным путём…
От так долго давившей на уши тишины не осталось и следа. Теперь меня оглушал топот собственных ног и сиплый шум своего же дыхания… Я не люблю бегать! Не умею! Ещё полминуты, и непривыкшее к таким потрясениям и нагрузкам испуганное сердце просто разорвётся на куски к чёртовой матери…
Почему-то я была уверена в том, что буквально через несколько сотен метров в этой стороне будет стена, где по правую руку расположены ворота и две охранные будки. Однако то ли я свернула в какой-то момент не туда, то ли меня подвёл мой внутренний компас, но вместо ограды впереди маячили бесконечные заброшенные строения, зияющие провалами окон и так манящие гостеприимно распахнутыми воротами… Ещё один поворот…
Я наконец затормозила, пробежав между двух абсолютно одинаковых зданий и выскочив на новую улицу, одна сторона которой представляла собой широкой уличный склад, имеющий лишь заднюю стену и крышу. Вроде пустой, если не считать каких-то бочек, огромных поворотных механизмов отгрузки и тянущегося по всей длине конвейера… Чёрт, хорошо, что сейчас день, и все более-менее тёмные углы легко просматриваются.
Я осторожно отступила назад, скрываясь между строениями. Как показала практика, такой способ прятаться абсолютно ненадёжный и даже опасный, но пока единственный. Лишь в этот момент поняла, что что-то не так…
Я покрутила головой. Снова выглянула на складскую улицу, чувствуя, как леденеет кровь в жилах… Я одна. В какой-то момент мы с Машей разделились, свернули в разные стороны…
Стиснула зубы, сжимая в кулак руку, инстинктивно потянувшуюся к телефону. Чёрт… Чёрт! Чё-ё-ёрт!!!
Как бы меня иногда ни раздражала девчонка, но остаться в полном одиночестве оказалось несоизмеримо хуже в данной ситуации. Отчаянно хотелось думать, что Маша где-то поблизости, что мы разминулись буквально на один-два перехода, что она будет меня искать и непременно найдёт…
Я прижалась спиной к стене. Зажмурилась, мысленно считая до десяти и стараясь не поддаваться зарождающейся глубоко внутри дрожи, набирающей силу с пугающей скоростью, заставляющей сердце биться хаотично и терять контроль над собственным телом. Безумие…
Машинально потянулась за таблетками, но пока почему-то просто переложила их в другой карман — успею ещё. Попыталась сосредоточиться на дыхании, вспоминая медленный счёт и стараясь втягивать воздух плавно и глубоко, чтобы потом задержать его на несколько секунд в лёгких и неторопливо выдохнуть через рот…
Кажется, помогло. От рвущего на части ощущения вселенской несправедливости не избавило, но хоть частично прекратило панику.
А ещё я пыталась… как это там… мыслить позитивно. Точнее, для начала просто мыслить. Территория площадью более пятнадцати тысяч квадратных метров, всего лишь четыре охотника, нас десять человек. Какова вероятность того, что, если я просто найду какое-нибудь надёжное укрытие и затаюсь там на все оставшиеся дни, то про меня благополучно забудут, махнут рукой и не станут искать?! Нет, не верный вопрос… Правильнее будет задуматься о том, существует ли в теории вообще такая вероятность…
Поймала себя на том, что как-то болезненно остро реагирую на окружающую тишину. Какого чёрта… Беззаботное стрекотание кузнечиков невероятно раздражало и злило, от него раскалывалась голова. Невозможность хоть как-то прекратить эту чудовищную какофонию монотонных звуков лишний раз напоминала о собственной беспомощности, лишая остатков внутреннего терпения и опустошая резервы душевных сил. Воспалённый разум словно кипел, путая сознание и мысли…
Едва горячие слёзы обожгли глаза, как моментально стало гораздо легче. И морально, и физически, будто отщёлкнулся тугой металлический обруч, до этого плотным кольцом сдавливающий голову и буравящий виски. Даже грёбаные кузнечики, кажется, сбавили громкость…
Сползла по стене на корточки, почему-то испытывая едва ли не состояние блаженства от того, что приступ паники так легко отступил. Господи, как же курить хочется…
В кармане ещё оставались несколько сигарет. Пачка, которую мне вчера так галантно и своевременно подогнал Саша. Сучоныш… Почему-то усмехнулась про себя, дрожащими пальцами чиркая зажигалкой и затягиваясь острым горьким дымом…
