40
***
Илья готов был поспорить, что на этот раз они оба с Варей ждут не дождутся окончания рабочего дня.
Теперь, когда баррикады больше не было, он то и дело ловил на себе её взгляды. Задумчивые и изучающие. Но стоило повернуться и тоже посмотреть на Варю, как девушка смущалась и вновь утыкалась в монитор. Щёки её горели.
Она вообще очень легко краснела с разной степенью интенсивности: то совсем немного, то заливаясь краской буквально до кончиков ушей.
Берестову это страшно нравилось. Хотелось потрогать её заалевшие щёки, поцеловать их, а потом губы, спуститься к шее и груди… Ну всё, его понесло.
Только не спугни, дурак. Только не спугни.
.
— Варя, слушай… Насчёт завтра…
— Да? — она кинула на него мимолётный взгляд и вновь чуть покраснела. Видимо, отсутствие баррикады так действует.
— Давай я за вами с Дятлом заеду, а вечером отвезу домой?
Она помялась.
— Да зачем? Я и сама могу, у меня же есть машина…
— Зато сможешь пить на празднике. У Оли подруга в Грузии, она настоящее вино оттуда привозит, когда приезжает, очень вкусное.
— Ну… не знаю…
Она всё ещё колебалась, и Илья добавил:
— Мне будет приятно, Варь.
— Ладно, — сдалась девушка, бросив на Берестова короткий смущённый взгляд.
— Отлично. Тогда я приеду за вами завтра к двум. Оля гостей к трём собирает, как раз успеем.
Варя кивнула, подумала немного и поинтересовалась:
— А кто там ещё будет?
— Семья, — пожал плечами Илья. — Родители, мы с Олей и Полиной, их мужья и дети. Ну, и вы с Дятлом.
И тут Варя покраснела так сильно, как Берестов, наверное, ещё не видел. Аж побагровела…
— Что случилось? — недоуменно спросил он. Вроде за руки не хватал, пошлостей не говорил, резких движений не делал…
Девушка вздохнула и опустила голову, явно пытаясь скрыть смущение.
— Ты сам сказал… Семья… И тут вдруг мы с Дятлом…
Теперь понятно.
— Ерунда, Варь. В прошлом году Полина подружку свою приводила, в позапрошлом был Вовкин лучший друг. В этом году просто так получилось, что все разъехались, забеременели, родили или заняты. А Алина подружилась с Кешей, вот Оля тебя и пригласила.
Ага. А ещё потому, что любопытство — качество, присущее любой настоящей женщине. И обе его сестры всегда были любопытны до ужаса.
Румянец постепенно пропадал с Вариных щёк, и, кажется, она даже улыбнулась.
— Ладно. Видимо, я параноик.
— Всё будет хорошо, Варь. Но если что, я не дам тебя в обиду.
Девушка засмеялась.
— Да у меня есть защитник. Дятел. Если что, любого заклюёт…
— Вот и замечательно. Но кто-то же должен держать жертву, пока Дятел будет её клевать? Я с подобной работой вполне справлюсь.
Варя внезапно заморозилась, и Илья чертыхнулся про себя. Он сразу понял, что её напрягло.
«Держать жертву»…
— Не вспоминай, Варежка, — сказал он тихо. — Не нужно. Это никогда не повторится, я обещаю.
Ответить она не успела — над их головами раздался громкий голос Сергея Мишина:
— Оп-па! А где Берлинская стена?
Варин начальник весело и немного лукаво улыбался. Наверное, Илья тоже бы так реагировал, если бы не знал подробностей своей «ссоры» с этой девушкой.
— Пала, — почти огрызнулась Варя. Мишин продолжал улыбаться.
— Значит, холодная война окончена? Начнётся горячая?
Варя нахмурилась. Ей нужно было отшутиться, но, когда ты настолько на нервах, шутится плохо.
— Никаких войн. Я пацифист, — выдала она в конце концов, и Берестов вмешался, пока Сергей не начал снова подкалывать девушку:
— Мы с Варей поддерживаем политику правительства по борьбе с международным терроризмом. Так что никаких стен, а только мир, труд, май… и стабильность.
Мишин засмеялся.
— Понятно всё с вами. Мир, труд, май… Тогда я пошёл. Трудитесь… голубки.
Последнее слово он сказал совсем тихо, но они расслышали. И, когда Сергей отошёл подальше, Варя пробурчала:
— Гад.
— Согласен. Ещё какой, — ответил Илья совершенно серьёзным тоном и улыбнулся, когда она расхохоталась и, закрыв лицо руками, уронила голову на стол.
***
День прошёл как в тумане. Из-за отсутствующей баррикады Варя никак не могла сосредоточиться, постоянно смотрела на Илью, а если он это замечал, смущалась и теряла связь с реальностью.
И злилась на себя.
