1
Если бы Варя Михайлова жила в сказке, она была бы Золушкой.
Нет, к сожалению, у неё не имелось никаких фей-крёстных. Обыкновенная крёстная была, но жила она не в чертогах фей, а в Санкт-Петербурге. И у неё вряд ли получилось бы даже хорошенько подпрыгнуть, не то что взлететь.
И сестёр не было. Зато был младший брат — восьмилетний нервотрёпик, которого Варя прозвала Дятлом за исключительные умения клевать её мозг до победного конца.
Зато у Вари была мачеха. Нет, вовсе не злая, и не сказать, чтобы ведьма. Обычная такая мачеха, среднестатистическая. Падчерицу она свою не любила, но считала полезной в хозяйстве, почти как стиральную машину или пылесос. Только стиральная машина или пылесос способны выполнять лишь одну функцию, а Варя умела многое.
И был отец. Не лесоруб, и даже не лесничий, а преподаватель языкознания в одном из столичных вузов. Именно от него Варя унаследовала абсолютную грамотность, но вместе с ней и стремление иногда коверкать слова, говорить неправильно. Отец Вари был настоящим фанатом «олбанского» и на полном серьёзе писал родным и близким письма, начинающиеся со слова «превед».
А ещё Варя, как настоящая Золушка, мечтала выйти замуж за принца. Но увы, ей, в отличие от Золушки, исполнилось уже двадцать восемь лет, и она чётко знала, что реальная жизнь сильно отличается от несбыточной мечты. И принцы женятся только на таких же принцессах, а до Золушек им, как правило, нет никакого дела.
.
— А-А-А-А-А!!!!!
— Бл**! — заорала Варя, подпрыгнув на постели и непроизвольно швыряя подушку в пространство. Конечно, нехорошо ругаться матом при младшем брате, но весьма трудно сдерживаться, когда этот самый брат орёт тебе в ухо, а ты в это время ещё сон досматриваешь.
Кеша гнусно засмеялся, плюхнулся на пол и забрался под кровать.
— Не достанешь, не достанешь! — закричал он оттуда, стуча по дну руками и ногами. А может, и головой…
— Дятел, ты с ума сошёл? — вопросила Варя, соскочив с постели и пытаясь поймать братца за дёргающуюся ногу. — Там же грязно! Четыре дня как не пылесосила! А ты ползаешь…
Нога была поймана, и секундой спустя взору Вари предстал взъерошенный Дятел, хихикающий и сразу после этого смачно чихающий. К носу его прилипла пыль.
— Ну и какого рожна ты туда забрался, чучело? — вздохнула девушка, поднимая брата на ноги и отряхивая его лицо и одежду. — Лучше бы просто убежал.
— Импровизация, — заявил Кеша и вновь чихнул.
— За подобные импровизации тебе светят пожопедации, понял? Мама и папа где?
То, что никто из них не прибежал на крики, было удивительно. Выходной вроде, оба должны быть дома…
— Папа пошёл к врачу, у него с утра ухо болело. И мама тоже ушла. Она сказала, что ты меня сама отвезёшь на танцы.
«Вот сучка».
— Угу. И поэтому ты решил не давать мне спать с утра пораньше?
— Уже девять! И вообще, мне ску-у-у-у-учно! — завыл Дятел, вырвался из рук Вари и рванул вглубь квартиры. Девушка вздохнула и поспешила следом.
Ирина, конечно, гадина. Варя вчера спрашивала мачеху, что насчёт танцев Кеши, получится ли с утра поспать или не получится. И та ей на голубом глазу заявила: спи, деточка, спи. Да чтоб тебя…
— А что мы будем кушать? — Дятел уже сидел на табуретке и требовательно болтал ногами.
— Ты ещё и не кушал?
— Мама дала мне хлопьев.
Прекрасно, просто восхитительно. Ирина, следя за своей идеальной фигурой, совершенно не желала помнить, что в доме живут ещё несколько человек, которые не хотят вместе с ней на завтрак есть хлопья, на обед — хлебцы, а на ужин — сухарики.
Варя, конечно, утрировала: Ирина питалась не одними сухарями, просто она не любила готовить. Человеком-плитой в доме была Варя. Ей это, конечно, нетрудно, но нельзя же настолько наглеть! Могла бы сыну хоть пару яиц сварить…
— А чего ты хочешь, Дятел?
— Блинчиков! Или сырников!
Ну конечно. Можно было и не спрашивать…
— Нет, Кеш, это мы не успеем. Нам выходить через сорок минут, а я ещё даже не умылась. Яичницу будешь? Или омлет?
Брат скривился.
— Ладно, давай свою яичницу.
Варя фыркнула и почапала к холодильнику. Нужно шевелиться: если Дятел опоздает на танцы, то и сам расстроится, и Ирина будет потом недовольно морщить свой изящный носик.
Так что сама Варя о завтраке даже и не мечтала. И хотя желудок уже начинал жалобно стенать, девушка его привычно проигнорировала. Поест, пока Дятел будет на занятиях отплясывать. Не в первый раз.
.
Бывают люди, которые очень любят водить машину. Варя, к сожалению, не относила себя к подобным счастливцам: водить она ненавидела, но делала это хорошо. Наверное, потому что часто.
Дятла постоянно требовалось куда-нибудь отвезти или откуда-нибудь привезти. То в школу, то из школы, то на танцы, то с танцев, то в магазин за обувью или одеждой, то «Ва-а-арь, а давай просто покатаемся!».
С Кешей у них была взаимная любовь с первого взгляда, и Ирина этим беззастенчиво пользовалась. Бесплатная няня, на которую всегда можно положиться, — прекрасное приобретение! Кто из мачех мог бы похвастаться такой замечательной и безотказной падчерицей?
Нет, Варя, конечно, умела отказывать. И огрызаться, и грубить, и посылать трёхэтажным матом. Но, когда речь шла о Дятле, она таяла и была готова на всё.
Подобной абсолютной любовью Варя любила только маму. Может быть, папу тоже, но совсем в глубоком детстве. И вот, когда ей было двадцать, она по уши влюбилась в маленького гукающего младенца. Дятел рос, и вместе с ним росла любовь Вари. Она прощала Кеше все его шалости, возилась с ним больше, чем родители, и всячески баловала.
Привязанность самого Дятла к сестре была ничуть не меньше. Компании матери и отца он однозначно предпочитал компанию Вари и только радовался, когда оставался на её попечении. И она этому ничуть не удивлялась. Ирина не слишком любила манеру сына болтать без умолку, а отец так уставал на работе, что постоянно отключал внимание и на любой вопрос Кеши только угукал. Мальчику это, конечно, не нравилось. Ему хотелось диалога и общения, но получить их он мог лишь с Варей.
