— О, да ты уже запросто это выговариваешь.
Он запустил пальцы в мою новую прическу:
— Помнишь, когда ты пережила ночной кошмар, а я поздно вернулся? Ты тогда гадала, где я был.
— Мне и сейчас интересно.
— Я был в отеле, освобождал номер. «Сексодром», как ты его называла. Но объяснять это тебе, когда тебя выворачивало, было как-то не с руки.
Я резко выдохнула. Узнать, где он тогда пропадал, было для меня облегчением. Еще большим облегчением было узнать, что «сексодрома» больше не существует.
Его обращенный ко мне взгляд был мягким и теплым.
— Я вообще о нем забыл, пока этот вопрос не всплыл у доктора Петерсена. Мы оба знаем, что мне он больше не потребуется. Моя девушка предпочитает кроватям транспортные средства.
Улыбнувшись, он направился к выходу. Я проводила его взглядом.
Охранник заполнил дверной проем, и я отогнала роившиеся в голове мысли в сторону, решив разобраться с ними позднее, когда у меня будет время толком сообразить, во что все это может вылиться.
По пути домой я купила бутылку газированного апельсинового сока взамен шампанского. Время от времени мне попадался на глаза «бентли», упорно следовавший за мной, всегда готовый подвезти. Еще недавно меня это просто бесило, потому что служило постоянным напоминанием о фактическом разрыве с Гидеоном Теперь вид машины вызывал у меня улыбку.
Доктор Петерсен был прав. Воздержание и некоторое отстранение прояснили мне голову. Каким-то образом расстояние между мною и Гидеоном сделало обоих сильнее, научило больше ценить друг друга и в меньшей степени воспринимать все как само собой разумеющееся. Я любила его сейчас больше, чем когда- либо, но собиралась провести время в компании Кэри, меня не тревожило, где и с кем будет Гидеон. Я твердо знала, что мыслями и сердцем он со мной.
Зазвонил телефон. Я вытащила его из сумочки, увидела на экране, что это мама, и ответила:
— Привет, мамуля.
— Не понимаю, что они ищут! — с ходу заявила она со страхом и раздражением в голосе. — Никак не оставят Ричарда в покое. Сегодня нагрянули в офис и скопировали записи всех камер видеонаблюдения.
— Детективы?
— Да. Никак не отвяжутся. Чего они хотят?
— Я свернула за угол, к своей улице.
— Поймать убийцу. Вероятно, пытаются отследить все передвижения Натана. Время рассчитать или что- то в этом роде.
— Чушь какая-то!
— Ну, это ведь только мое предположение. Да не переживай ты. Ничего они не нароют, ведь Стэнтон невиновен. Все будет в порядке.
— Ева, он так хорошо проявил себя в связи с этими событиями, — мягко произнесла она. — И так заботится обо мне.
— Знаю, мама, — вздохнула я, уловив в ее голосе извиняющиеся нотки. — Я тебя понимаю. Папа тоже. У тебя все так, как должно быть. Никто тебя не осуждает. У нас у всех все в порядке.
— Успокаивая ее, я добралась до своего дома, и за это время у меня возник другой вопрос: а что выяснят полицейские, если проверят еще и записи видеокамер в Кроссфайре? Ведь они фактически запечатлели историю моих отношений с Гидеоном с самого начала — с того момента, как я столкнулась с ним в вестибюле, со всеми их противоречиями, взлетами и падениями. Что же получается: детективы вот так запросто познакомятся со столь личными, интимными моментами моей жизни.
— Если что, звони, — сказала я маме, перед тем как бросить пакет и сумочку на барную стойку в кухне. — Нынче вечером я дома.
Мы закончили разговор, и лишь тогда я заметила наброшенный на спинку барного стула чей-то плащ.
— Я пришла! — крикнула я Кэри.
Затем поставила бутылку апельсинового сока в холодильник и отправилась в спальню, чтобы принять душ. Я была уже на пороге своей комнаты, когда дверь Кэри открылась и оттуда появилась Татьяна. Мои глаза расширились при виде ее шаловливого наряда медсестры, дополненного сетчатыми чулками с подвязками.
— Привет, милашка, — сказала она с самодовольным видом. На каблуках она казалась удивительно высокой. Будучи успешной моделью, Татьяна Черлин обладала лицом и фигурой, способными застопорить уличное движение. — Позаботься о нем вместо меня.
Моргнув, я проводила взглядом длинноногую блондинку и вскоре услышала, как за ней захлопнулась входная дверь.
Вышел Кэри, взъерошенный, раскрасневшийся, в одних трусах, и прислонился к дверному косяку с ленивой, удовлетворенной ухмылкой.
— Привет.
— Тебе привет. Похоже, ты неплохо провел день.
— Чертовски верно замечено.
Это вызвало у меня улыбку.
— Не подумай, что осуждаю, но мне казалось, > то вы с Татьяной вроде как разошлись.
— Да я и сам не предполагал, что так получится. — Он взлохматил свою шевелюру. — Представь себе завалилась сегодня, вся встревоженная, и давай извиняться. Была в Праге и до сегодняшнего утра не знала, что со мной приключилось. А какой прикид нацепила! Ну словно подсмотрела в моем извращенном сознании.
Я тоже привалилась к косяку.
— Сдается мне, она неплохо тебя знает.
— Похоже на то, — пожал он плечами. — Ладно, по¬смотрим, что из этого выйдет. Ей известно, что в моей жизни есть Трей, и я надеюсь его там удержать. Трей, однако… Знаю ведь, что ему это не понравится.
Я сочувствовала обоим парням: развитие их отношений требовало множества компромиссов.
— Слушай, как насчет того, чтобы нам обоим забыть на вечер обо всех, что бы они для нас ни значили, и оттянуться за просмотром боевиков. Я притащила безалкогольное шампанское.
У него поднялись брови.
— А в нем-то какой кайф?
— Ты что, не врубаешься? Нельзя мешать лекарства с выпивкой.
— А тренировку сегодня собираешься пропустить?
— Завтра схожу. Твой вид меня расхолаживает. Хочу развалиться на диване и есть пиццу палочками, а что- нибудь китайское — руками.
— Да ты бунтовщица, детка, — ухмыльнулся Кэри.
— И устроила себе свидание.
Паркер, крякнув, приложился о мат, и я вскрикнула, возбужденная собственным успехом: — Вот так!
Я потрясла кулаком в воздухе. Не так-то просто припечатать к мату такого парня, как Паркер, поскольку доведение приемов до автоматизма заняло у меня боль¬ше времени, чем следовало, ведь в последние две недели мне трудно было на чем-либо сосредоточиться.
Где уж было усвоить технику сохранения равновесия в стойке, когда в моих отношениях с Гидеоном равновесием и не пахло.
Паркер со смехом протянул мне руку, и я помогла подняться ему на ноги.
— Хорошо. Очень хорошо, — похвалил меня он. — Сегодня ты работаешь в полную силу.
— Рада слышать. Попробуем снова.
— Устроим десятиминутный перерыв. Мне надо по¬говорить с Джереми, пока он не ушел.
