И полностью отметала все заверения Святослава, что он подарит ей любой отдых, какой она только потом пожелает.
— Это не важно, Слав, — с улыбкой отвечала его жена на каждое такое предложение. — Суть медового месяца в том, чтобы все свое время проводить вместе, а разве не именно это мы и делаем? — лукаво подмигивала ему Ната.
Он не мог не согласиться. Они действительно проводили все время вместе, и это до чертиков нравилось Славе.
Наташа была с ним во время процедур и перевязок, ходила на занятия по лечебной гимнастике, когда Святославу разрешили ту посещать.
Когда, через три дня после операции, его перевели из реанимации, она попросила Дениса привезти ее электронную книгу. И поскольку, делать сам Слава все равно почти ничего не мог, только лежал на животе, чтобы дать возможность хоть немного затянуться ране, Наташа начала читать ему вслух.
Телевизор, как они выяснили, просто напросто раздражал Святослава.
Они читали Булгакова и Достоевского, а потом, когда Слава вдруг испугался, что беременной женщине не стоит слушать про сумасшедших маньяков-студентов и ведьм, переключились на детективы, начав с Рекса Стаута. И развлекались тем, что делали шуточные ставки, в попытке угадать, кто же оказывался главным злодеем раньше литературного детектива.
Потом, когда ему разрешили хоть как-то двигаться и даже относительно «сидеть» в кровати, Слава потребовал, чтобы чтение подели на равные части по времени. И часто наслаждался тем, как Ната, все еще постоянно сонная, засыпала во время его «смены».
Славе нравилось смотреть на нее спящую, нравилось то, как она хмурит брови, или как что-то неразборчиво шепчет губами, переживая свой сон. Пусть пока это было единственным, что они могли себе позволить, он получал удовольствие и от такой малости. Как и от каждого поцелуя или осторожного объятия, которыми щедро одаривала его жена.
А еще, Святослав с удивлением обнаружил, что теперь он, всегда стремящийся отстраниться от компаний и общения, оказался в самом центре чего-то, довольно большого. И ему пока сложно было определить, как же он относится к своему новому статусу.
К ним каждый день кто-то приходил. Родственники, друзья, знакомые — не было ни единого дня, чтобы кто-то из них, а то и они все вместе, не проведывали Славу.
Святослав даже умудрился подружиться с сыном Лены и Алексея, переоценив свое отношение к детям. Теперь, зная о том, что сам вот-вот станет отцом, Слава пытался понять, что же движет поступками этих «маленьких человечков», чем до слез смешил Нату. Она просто советовала мужу пустить все на самотек и довериться врожденному родительскому инстинкту.
Когда же наплыв гостей спадал, а читать не хотелось, они делились друг с другом своими планами и мечтами, которые имели раньше. И пытались составить из них один, общий для их семьи набросок «плана» на будущее.
Славу выписали через двадцать три дня, настоятельно порекомендовав еще месяц передвигаться с помощью костылей. А после, явиться на консультацию, для дальнейшей корректировки лечения.
Александр Николаевич, хирург, который его лечил, заключил, что операцию можно назвать успешной.
И пусть в будущем Святославу, как и многим другим людям, страдающим ДЦП, вероятно предстояло пройти еще не через одну подобную процедуру, чтобы иметь возможность ходить самостоятельно, сейчас он с гораздо большей верой смотрел на свою грядущую жизнь.
Впервые за месяц, засыпая в собственной кровати, наконец-то крепко прижав к себе уже спящую жену, Слава понял, что сможет пройти через что угодно, пока она с ним.
Эпилог
7 июня, дом Святослава и Наташи
Автоматические двери гаража медленно опускались к бетонному полу, нарушая сонную тишину жаркого летнего полдня негромким урчащим звуком.
Славе не хотелось ждать, пока гараж полностью закроется.
Распахнув дверь «ниссана», он взял костыли, лежащие на соседнем кресле, и аккуратно прислонил их к боку стоящего рядом внедорожника.
Ему до сих пор приходилось ими пользоваться, хотя уже минуло почти два месяца после выписки.
Иногда Слава мухлевал и, приезжая в офис, ходил без этих «палок», но потом, буквально через пять-десять минут, он вспоминал о том, как волновалась его жена, каждый день прося Святослава потерпеть еще немного, чтобы его организм полностью восстановился. И Слава со смиренным вздохом возвращался в кабинет, беря костыли, чтобы разгрузить спину.
Не то, чтобы Ната так уж часто отпускала его на работу. Но, все-таки, он уже начал понемногу выбираться из дома, где вел все дела последний месяц.
Поставив обе ноги на пол, Слава крепко ухватился за каркас двери и одним рывком поднялся с сидения.
Подошел к задней двери машины и, распахнув ее, взял с сиденья небольшую термосумку и дипломат со своими документами. Опершись на костыли, Слава пошел к двери в дом, размышляя над тем, что теперь, вполне вероятно, они могут завести собаку.
Не сейчас, конечно, но когда их ребенок родится и немного подрастет, то наверняка порадуется щенку. Мальчики ведь любят играть с собаками?
Славе помнилось, что ему самому очень хотелось в детстве иметь щенка.
Он ни капли не сомневался в том, что у них с Наташей родится сын, пусть они еще и не ходили на повторное УЗИ. Больше, чем кому-либо в целом мире, Святослав верил своей жене. Тем более, в вопросе о поле ребенка, которого она носила.
На первом этаже, впрочем, как и во всем доме, было тихо.
Но Слава знал, где искать свое солнце.
Бросив дипломат и ключи на комод, он пошел на кухню и, распахнув дверь на террасу, вышел во внутренний двор, любуясь открывшимся видом.
Старый клен, ветви которого закрывали большую часть двора тенью, тихо шумел листьями под летним ветром. В этой тени, на широкой качели, посреди подушек лежала Наташа, внимательно читая какую-то книгу, ее губы были поджаты, а брови сердито хмурились. Очевидно, действия выдуманных героев не радовали его жену.
Слава усмехнулся и пошел к ней, стараясь надежно упереть резиновые набалдашники концов костылей в плитку широких ступеней. Он не собирался больше падать, однозначно.
Она заметила его почти сразу.
Отложив книгу, Наташа с улыбкой соскочила со своего ложа и бросилась к мужу, повиснув у него на шее.
— Ната, — усмехнулся Слава, когда, наконец-то, смог найти силы, чтобы прервать поцелуй, — ты обещала, что будешь более осторожной. А не прыгать, как егоза, — он ласково обхватил ладонью ее щеку. — С твоим-то чувством равновесия…
Наташа улыбнулась, признавая свою вину.
— Хорошо, я постараюсь, Слав, — прижавшись еще крепче к его телу, Наташа довольно вздохнула.
А он, поставив сумку и облокотив костыли на опору качелей, обнял жену в ответ, накрыв ладонью ее живот, который уже начал округляться.
— Я привез твой коктейль, — с удовольствием зарывшись носом в короткие пряди жены, усмехнулся Святослав. — Сергей спрашивал, питаешься ли ты еще чем-то, кроме молочных коктейлей? — он лукаво подмигнул Нате, которая, уже успев присесть на корточки, снимала с него туфли и носки. Слава пока еще не мог нормально наклоняться.
— Наверное, это потому, что я утром, пока с поставщиками договаривалась и принимала продукты — пять порций выпила, — рассмеялась Наташа и, довольно осмотрев его, уже босые ступни, которые Слава с удовольствием погрузил в траву, аккуратно поднялась. — И что ты ответил Сереже? — уточнила она, потянув мужа к качели.
— Что коктейли занимают в твоем рационе почетное второе место после бифштексов и мяса в любом виде, — сдерживая смех, Слава сел на качели, откинувшись на подушки, и усадил жену в свои объятия, с удовольствием наблюдая, с каким выражением блаженства на лице, она пьет коктейль через трубочку.
Он подозревал, что ей понравится, потому и попросил Сергея сделать два, так, на всякий случай.
Так и обнимая Наташу, Слава посмотрел на участок двора, незатененный кленом. Там, на квадратном кусочке земли уже взошли те самые декоративные подсолнухи, которые так любила его жена. И, если верить флористам, которых он нанял, чтобы создать эту клумбу, запретив Наташе «даже думать о копании в грязи в ее положении», скоро цветы должны были распуститься.
