Глава 40. Крики на кухне
Если Гала до этого не проявляла особой заботы по отношению к Оливеру, то сейчас старая волчица, как с цепи сорвалась. Она буквально наматывала круги вокруг дивана, на котором я разлеглась измученной пузатой королевишной с куском вяленого мяса в зубах, и громко причитала.
— Может, водички? — женщина обеспокоенно заглянула в мое лицо. — Как себя чувствуешь?
— Как беременная, — я задумчиво пожевала жесткие волокна оленины. — Мутит и такое ощущение, что я вот-вот обмочусь.
— Так идем в уборную, — охнула Гала.
— Мы там с тобой пять минут назад были, — я вздохнула и скривилась от толчка в утробе.
— Где болит? — женщина в панике ощупала живот. — Не молчи, Нелли!
— Гала, — поправила под головой подушку и помяла груди, — ты чего?
— Ты подозрительно спокойная, — женщина погладила меня по щеке и подоткнула плед. — Не к добру.
Я хохотнула. У меня просто не было сил паниковать и рвать на себе волосы. Когда я поняла, что я не собираюсь рожать вот прямо сейчас, то отпустила ситуацию и дожидалась Хранителя. И уже успела позавтракать и один раз перекусить.
— Точно ничего не беспокоит, солнышко? — тихо и в страхе спросила Гала, всматриваясь в лицо.
— Беспокоит, но я, так понимаю, это норма, — вновь с удивлением потискала ноющую грудь. — Прямо бидончики с молоком.
— И, что, будешь рожать? — с надеждой прошептала Гала.
— Доброго дня, барышня, — в гостиную ввалился взлохмаченный Хранитель и уверенно зашагал ко мне. — Как самочувствие?
— Доктор, — проглотила последний кусок мяса, — мне кажется, я немного располнела. Вон пузо какое наела.
— Хорошее пузо, — старик прогнал Галу и положил руки на живот.
— Все в порядке? — поинтересовался Руфус, застывший на пороге гостиной. — Нелли рожает?
— Еще нет, но скоро, — Хранитель потрепал меня за щечку и прищурился. — Упрямая барышня. Почти до самых родов дотянула.
— В каком смысле? — с подозрением уточнила я.
— По моим расчетам, ты должна была вернуться в тело чуть пораньше, — Хранитель оскалился в довольной улыбке. — Но, как я и говорил, в таком деликатном деле важна каждая мелочь.
— Я нихрена не поняла, — схватила старика за грудки. — Объяснись, седой чертила!
— Ритуал — это грубое вмешательство в мироустройство, милочка. Я всегда был амбициозным, но очень нетерпеливым. Я совершил ошибку. Непростительную для Хранителя. Поэтому я положился на более тонкие материи. Понимаешь?
— Ты понял? — я зло взглянула на Руфуса.
— Не совсем.
— Ты упряма сука, — прошипел Хранитель. — И кобели твои тоже твердолобые! Ваши желания, наконец, пересеклись в одной точке. Вас не устроил новый порядок вещей. Вот чего хотел, например, ваш Омега?
— Да и ежу понятно, чего он хотел, — поморщилась и отпустила старика. — Шлюха он.
— А чего так грубо-то? — пискнул из-за спины Руфуса Оливер. — Нелли! Обидно же. Вот я тебя никогда так не называл!
— А что насчет тебя, милая? — Хранитель прищурился и ухмыльнулся.
— Любви, — тихо ответил Руфус и сделал несколько шагов.
Насупилась и зло скрипнула зубами, когда мужчина уселся на диван и закинул мои ноги к себе на колени.
— Теперь я хоть немного понял, чего ты желаешь, — мужчина откинулся назад, разминая пальцами мои стопы. — Но список, все же, напиши.
— А какова вероятность, что я опять нырну в тело Нелли, если… — Оливер покусал губы и потоптался в сторонке, как перевозбужденный жеребец.
— Да без понятия, — старик расхохотался, — но мне самому интересно. Мои записи пополнились очень любопытными наблюдениями.
— Мы для тебя подопытные крысы? — я задохнулась в возмущениях и кинула в подлого старика салфетку.
— Да, — Хранитель поковылял к дверям, — можно сказать, что это научный эксперимент.
— Да к черту, — Оливер кинулся ко мне, — была не была!
Юноша упал перед диваном на колени и крепко меня обнял:
— Я еще я? — через несколько секунд он отпрянул и торопливо ощупал пах. — Так. Самое дорогое на месте.
— Бессовестный, — закатила глаза и громко фыркнула.
— Второй этап эксперимента, — хитро прошептал надо мной Оливер и с томным стоном припал к губам.
Замерла под нежным и тягучим поцелуем, который растекся по телу жаром и трепетом. Тяжело вздохнула и мягко оттолкнула настырного Омегу, который тут же уткнулся лицом в мою грудь:
— Я в раю.
— Оливер, — прокряхтела, захлебываясь в сладких миазмах Омеги, — нельзя.
— Но потом можно? — юноша с надеждой взглянул в спину Хранителя. — Да? Когда ей уже рожать?
— Где твоя совесть, засранец? — рявкнула Гала и хлестнула взвизгнувшего юношу по спине полотенцем. — Как же я не люблю Омег! Наглые противные кобели.
Оливер с бурчанием отполз и в досаде отвернулся от разъяренной женщины, которая поправила под моей головой подушку и чмокнула в лоб.
Хранитель покинул гостиную, и я мрачно уставилась на Руфуса. Мужчина молча разминал отекшие икры и над чем-то напряженно размышлял:
— И что теперь?
— Вариантов масса, — меланхолично ответил мужчина. — Начиная от свадьбы и заканчивая грызней за нашего ребенка, которого ты, вероятно, теперь пожелаешь из вредности у меня отобрать и увезти в Средние Леса, но я сразу тебя предупрежу, что у тебя ничего не выйдет.
— Свадьба? — я не поверила своим ушам и скривилась, неудовлетворенная его внезапным порывом. — Ты мне делаешь предложение?
— Прости, забыл встать на колено, — оборотень накрыл мои ноги пледом и скрестил руки на груди.
— Очень романтично, — спрятала гримасу злости под ладонью. — Руфус, лучше никак, чем так.
— Ты могла бы внести в свой список предложение руки и сердца по всем правилам, но я его так и не увидел, — сердито пожал плечами мужчина.
— Выпороть бы тебя, подлец, — Гала Охнула. — Даже я возмущена!
Полуночный Клык покопался в кармане и протянул мне маленькую бархатную коробочку. С лицом, будто сейчас сам родит. Да уж. Не о таком предложении руки и сердца я мечтала. Вырвала коробочку и нетерпеливо ее открыла. Белое золото, внушительный камушек с искрящимися на свету гранями.
