- Магглы называют это раздвоением личности, - решил Гарри.
- Сейчас нас четверо. Интересно, как это называют магглы? - проворчал Риддл. Видимо, это был риторический вопрос, потому что он продолжил: - Однажды после очередного провала в памяти я очнулся рядом с умирающим человеком. В ужасе я узнал в нем собственного отца-маггла. Я был очень на него похож. Спасти его уже было не возможно. Тогда я понял, вот он, мой шанс…
Последние слова донеслись до исчезающего юноши слабым эхом.
* * *
Гарри проснулся от того, что кто-то гладил его по щеке. Рука сама стала искать очки на тумбочке. Но очков не было, как, впрочем, и тумбочки.
- Просыпайся, - ласковый поцелуй и одетые на него очки, - я бы с удовольствием оставил тебя в своей постели навсегда, но ты не согласишься.
Брюнет положил голову на грудь Малфоя:
- Ты не представляешь, с какого интересного места разговора ты меня вытащил.
- Я уже боялся, что ты не проснешься. Я тебя вечером не мог добудиться, пришлось звать Снейпа, - прошептал Драко, зарывшись пальцами в непослушные волосы любимого.
Гарри вспомнил, как он вытаскивал Снейпа из зациклившихся воспоминаний, и почувствовал, что щеки заливает краска. Малфой только посмотрел недоверчиво, но ничего не сказал.
- Драко, полседьмого, почему так рано? - простонал Поттер, посмотрев на часы.
- Я думаю, что вряд ли гриффиндорцы нормально воспримут, если ты придешь утром, непонятно откуда, взъерошенный и весь в засосах.
- Которые Снейп приказал не ставить на видных местах, - усмехнулся Гарри.
Драко потянул начинающего вставать любовника на себя. Ладонь с тонкими пальцами нырнула за резинку пижамных брюк:
- По-моему, кое-кто явно требует моего внимания.
- Ты же сам говорил… - беспомощно начал Поттер.
- Не бойся, все, что на видных местах, я потом залечу, - пообещал Малфой.
* * *
Пробуждение Северуса было одним из самых приятных в его жизни. В полудреме он притянул к себе поближе лежащее рядом теплое тело, потершись своим возбужденным членом об упругие ягодицы. Прикосновение будто обожгло, желание просто забурлило в венах. Он бездумно провел ладонью по бархатной коже и уткнулся носом в густые мягкие волосы, вдыхая запах. Рука соскользнула с бедра чуть ниже, погладила завитки волос, кончики пальцев приласкали нежную кожу…члена?
Северус отпрянул и сдвинулся на край кровати, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Окончательно проснувшись, он вспомнил, как он оказался в постели у друга. Причем именно на этого друга у него сейчас стояло так, что при каждом движении ткань пододеяльника, касающаяся его эрекции, доставляла почти болезненные ощущения.
Скосив глаза, Снейп убедился, что Люциус еще не проснулся. Северус закрыл глаза и глубоко задышал. Тело понемногу стало успокаиваться.
* * *
Люциус проснулся от ощущения горячего члена между ягодиц. Вспомнив, чем закончился вечер, он решил еще немного полежать, слушая эмоции Северуса. Тот был очень возбужден и растерян. Малфой даже позволил себе помечтать о том, как любимый человек начнет его ласкать, и они закончат тем, что было накануне, только теперь полностью понимая, что делают. Мечты прервались претворением их в жизнь. Блондин решил уже «проснуться», когда Снейп в панике отпрянул.
Вздохнув, Люциус перевернулся на спину. Когда он рассуждал о том, может ли такое быть, чтобы Северус оказался в его кровати, он не думал, что просыпаться после хорошего секса будет довольно неудобно.
- Доброе утро, Северус, - решил хоть как-то начать разговор аристократ.
Ответом стали приоткрытые черные глаза и саркастично поднятая бровь:
- Кому как.
В эмоциях Снейпа стали превалировать злость и стыд.
- Люциус, зачем ты это сделал?
- Как тебе сказать… Вчера я решил сделать передышку в приеме зелья импотенции. Именно в это время пришел Драко. Потом я хотел уйти, но ты меня не отпустил. Тогда я просто сошел с ума, - попытался объяснить блондин.
- Понятно, - кратко ответил зельевар. - Открой камин.
- И ничего не скажешь? - не мог поверить Малфой.
- Что тут говорить? Ты хотел меня банально трахнуть. Ты это сделал. Хочешь еще?
Вопрос был задан таким ленивым тоном, каким спрашивают, подходит ли галстук к костюму.
- Северус, послушай…
- Это ты меня послушай, - рявкнул Снейп, - тебе этого раза хватит, чтобы считать меня очередным экземпляром в твоей коллекции? Или провести еще несколько сеансов? Не стесняйся, я сегодня добрый, так и быть, потерплю без всяких наркотических веществ! Учитывая произошедшее, мне может быть, даже понравится!
Люциус усилием воли удержал себя в сознании - свирепая ярость Северуса сбивала с ног. Малфой схватил друга за плечи и приблизил свое лицо к его. Раскрыв свой разум, он с надеждой всмотрелся в холодные черные глаза. Проблески ненависти в глубине любимых глаз пугали. На секунду ему захотелось оттолкнуть ледяную куклу, в которую превратился такой желанный человек. Но Малфой сказал себе, что рядом с ним тот, кем он бредил с шестого курса.
- Северус, - прошептал он, - мне не хватит и тысячи раз, но, если ты не захочешь, ничего не будет. Я хочу одного - быть рядом с тобой. Не веришь - посмотри.
* * *
Никто никогда не открывался перед Северусом ТАК. Обычно ему приходилось вламываться, сметая преграды на своем пути, или пробираться, крадучись, чтобы его не заметили. Люциус был плохим легилиментом, его щиты не остановили бы Снейпа и на секунду, но того, что обычно столь скрытный аристократ так откровенно откроет для него свой разум, зельевар не ожидал.
Злость стала понемногу спадать. Все же состояние Малфоя предыдущим вечером не сильно отличалось от его собственного. К тому же, двадцатилетнее ожидание дало о себе знать, причем Северус и сам сделал шаги к той ситуации, в которую они попали. Он даже почти решил отказаться от предложенного Люциусом, но соблазн был слишком велик, и Снейп аккуратно, чтобы не причинить боли, скользнул в сознание друга и любовника.
Начал он со своих детских лет. Его сразу затопило невозможной нежностью. В глазах Люциуса маленький Северус был не то, чтобы красив, скорее одухотворен. «Красота - в глазах смотрящего», - усмехнулся про себя зельевар и стал подниматься по воспоминаниям во времени.
Только опытный легилимент способен разделить воспоминания и помыслы, произошедшее и желаемое. Он был опытным. Выныривая из глубины разума блондина, Северус старался не обращать внимания на воспоминания, которые были более яркими и четкими, чем мечты и желания, чувства и мысли, неясным дымком клубившиеся над поверхностью реки памяти.
Нужно было отдать должное Малфою. Эротических картин почти не было, видимо, он запрещал себе даже мечтать об этом. Зато проскальзывали видения очень теплых, почти дружеских отношений.
