— Не имеешь? — он стиснул челюсти. По скулам его заходили желваки. — То есть не ты позапрошлым вечером развлекалась в «Карибском море»?
— Позапрошлым вечером в «Карибском море» я не развлекалась, — холодно, не пряча взгляда. — Я работала.
— Работала? — недобрая усмешка. — Могла бы сразу пойти на трассу. Шлю…
— Я ухожу от тебя, Стас, — прежде, чем он закончил, всё так же холодно выговорила я.
Думала, что хоть что-нибудь почувствую. Хоть что-нибудь: сожаление, боль или горечь. Но нет. Не было ничего. Только желание поскорее разобраться со всем этим и уйти.
Стас осёкся. Пальцы его разжались.
Я отступила, но уходить не спешила. Так и смотрела на то, во что он превратился. Нет, не внешне — внутренне. Некогда перспективный хоккеист, теперь он был никем. Когда-то он грезил победами, настырно доказывая всем и самому себе, что достоин места в столичном клубе. И доказал. Только контракт подписать так и не успел: полученная на предсезонных сборах травма перечеркнула всё. В том числе, и его самого. Так я думала ещё недавно, теперь же понимала — себя перечеркнул он сам.
— Я ухожу, Стас, — повторила ещё твёрже и совершенно спокойно. — Что же касается твоего желания выставить меня шлюхой… — качнула головой. — Я участвовала в переговорах в качестве переводчика. Именно поэтому я была позавчера в «Карибском море». Мне очень интересно, откуда ты знаешь об этом.
Стас мрачно смотрел на меня из-под густых бровей. Всё такой же мощный, высокий, как и когда мы только познакомились почти семь лет назад, он напоминал стену. Стену, больше не способную укрыть ни от ветра, ни от ненастий. Стену, которую я устала собирать по рассыпающимся кирпичикам.
— Мой друг видел тебя, — ответил он нехотя. — Послушай, Мирослава…
— Не хочу.
Между нами повисло молчание. Что видел его друг? Даже если он видел, как я ухожу с Яковом, как иду с ним к номеру… Мне было всё равно. Блистер с двумя таблетками лежал во внутреннем кармане сумки вместе с деньгами Якова. Когда-нибудь я верну ему и то, и другое. Даже если это случится в следующей жизни — верну.
— Не-хо-чу, — повторила медленно, разбивая слова на слоги. — Между нами всё закончено, Стас.
— Нихрена между нами не закончено! — разозлившись сильнее, он схватил меня за пальто и рванул к себе. — Ты не уйдёшь, поняла?! Мира, ты…
— Я просила тебя, Стас! — упёрлась в его грудь, отталкивая. — Просила тебя бросить пить! Я влезла в долги! Этот проклятый кредит на твоё лечение…
— Я думал, оно поможет! — рявкнул. — Думал, я смогу вернуться в спорт! Мы бы переехали в Москву, потом в Канаду или Штаты!
— Но оно не помогло, Стас! — я тоже закричала. — Оно не помогло! Что дальше?!
— Теперь ты будешь обвинять меня в том, что навесила на себя кредит, — оскалился недобро.
Губы его искривились, глаза налились яростью. Сжав руки в кулаки, он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила. Стас выругался сквозь зубы, запустил пальцы в волосы и взъерошил их.
— Прости. Прости ты меня! Ты же знаешь, это не я. Как выпью, башку срывает…
Я знала. Слишком хорошо знала. Но оправдывать его больше не хотела.
Он ещё раз выругался. Опять сычом глянул на меня.
— Если бы немцы взялись за меня, всё было бы в порядке. Всё было бы, как я планировал.
— Но немцы за тебя не взялись, — безэмоционально. — Никто за тебя не взялся, Стас. Я не собираюсь обвинять тебя в том, что взяла кредит.
— А в чём же ты тогда меня обвиняешь?
— В том, что ты сдался. Ты пошёл ко дну и потянул за собой меня. Но я… — поправила лямку сумочки. — Я не хочу тонуть. Поэтому всё, Стас. Всё.
Сказав это, я, не оборачиваясь, пошла к остановке. Услышала окрик, но только ускорила шаг.
И всё-таки что-то внутри скрутилось в болезненный комок. Глаза защипало от подступивших слёз. Я чувствовала взгляд человека, которого когда-то любила и к которому… к которому не испытывала больше ничего, кроме жалости.
— Мира! — голос его прокатился громом.
Я отошла уже достаточно далеко, и всё же на сей раз остановилась. Повернулась в пол-оборота. Стас прожигал меня взглядом.
— Учти, развод ты не получишь. Как была моей, так моей и останешься.
Я облизала губы и опять пошла вперёд. Не была я его… Не была и не буду. Не буду! Не хочу! Только тяжёлый взгляд в спину тревожил сердце каким-то страхом. А что, если он действительно не отпустит? Но что он сможет сделать?
— Ничего, — шёпотом самой себе. Была ли я уверена в этом? Была. Наверное, была.
Глава 11
Месяц спустя
Мирослава
Поднявшись, я сжала в руке тест. Знала, что должна посмотреть, но не находила решимости. Может быть, зря я не выпила тогда таблетки?! Зря… Но я всегда считала, что двое взрослых людей вполне способны отвечать за то, что они делают. Тем более в наше время. Если не хочешь забеременеть — прими меры до. Даже со Стасом я всегда придерживалась этого правила. Но в ту ночь месяц назад… В ту ночь все мои правила и установки полетели в тартарары.
— Что там? — с напряжением спросила Тамара, стоило мне выйти из ванной.
Я молча протянула ей тест. Она посмотрела с осуждением, я же только вздохнула.
— Я боюсь, — призналась честно.
Подруга забрала его, но смотреть так и продолжала на меня.
— Если подтвердится, скажешь Стасу?
Стасу… Я отвернулась к окну. Прошла по кухне и, посмотрев на детскую площадку, где резвились дети, опустила голову.
— Мира, — Томка коснулась моего плеча. Я обернулась.
— Ты не уверена, что это Стас, — не вопрос, но я всё-таки ответила.
— Ты права, Тамар. Ту ночь… Ту ночь я провела с Яковом.
Теперь молчали мы обе. Она и так знала. Продлившиеся всю ночь переговоры — слишком шаткая ложь. Знала, но не расспрашивала. Да и о чём было? Не о чем.
Всего одна ночь, за которой ничего не последовало. Так я думала вначале, пока не поняла, что у меня задержка. День, два, три…
— Теперь уже не важно, — подруга показала мне тест. — Одна полоска.
Я смотрела на эту полоску, но… почему-то не чувствовала радости. Облегчение — да, но не радость.
— Это просто стресс, — подруга отправила тест в ведро. — Не удивительно, Мир. Такое случается.
— Да, случается. — Опустилась на табурет. — Случается… — взгляд в окно, на резвящихся детей.
Такое случается. Но что, если Стас прав? Что, если у меня какие-то проблемы? И всё-таки я чувствовала облегчение. Забеременеть от Серебрякова… Это было бы слишком даже для меня.
Тамара включила конфорку. Достала из холодильника несколько яиц и, разбив в миску, принялась взбивать вместе с молоком. Я же так и сидела словно в прострации, вместо того, чтобы помочь ей приготовить завтрак. Через час мне нужно было появиться на работе, но не хотелось даже вставать, не то что идти куда-то.
— Когда ты думаешь подать на развод? — под монотонный стук венчика о миску спросила Тома.
— Думала сходить на следующей неделе.
— Точно решила? — подруга обернулась и посмотрела на меня.
Я кивнула. Выдохнула и всё-таки заставила себя встать. Она дотронулась до моей руки, посмотрела в глаза.
— Ты всё делаешь правильно, — выговорила тихо. — Спасти того, кто не желает быть спасенным не получится.
— Спасибо, — искренне поблагодарила. Эти слова были как раз тем, что мне необходимо было услышать. Жизненно необходимо.
На следующей неделе я обязательно подам на развод, а потом… Потом всё-таки найду новую работу. Томка права — не за тем я училась, чтобы стоять за стойкой захудалой гостиницы и по-идиотски улыбаться даже тогда, когда делать этого не хочется. Но это на следующей неделе. А пока… Пока нужно собраться и пойти-таки на работу.
— Номер в конце коридора, — вернув только что заселившейся девушке паспорт, улыбнулась я.
Что она мне ответила, я уже не слышала. Слышала я совсем другой голос. Резко вскинула голову. В нескольких метрах поодаль, прямо напротив стойки, стоял Серебряков. На меня он не смотрел — разговаривал по телефону.
