— Ты не против, что я буду спать в твоей комнате? — спрашиваю я его.
Он пожимает плечами.
— На самом деле это уже не моя комната.
Я оглядываюсь на стены.
— Правда? Она прекрасно сохранилась.
Он молчит. Я снова смотрю на него, и почему-то его глаза кажутся еще темнее, чем обычно.
Потом это проходит. Он снова пожимает плечами.
— Мои родители любят притворяться, что я все еще живу здесь.
— А где ты живешь? — я знаю, что испытываю свою удачу, задавая ему еще больше вопросов, но эй, это он решил зайти и соблазнительно съесть яблоко передо мной.
— Не слишком далеко отсюда.
— А сколько тебе лет?
Он прищуривается.
— Тридцать четыре, — пауза. — А что?
— Потому что я хотела бы узнать, сколько лет прошло между этой версией Тая, — я указываю на комнату, прежде чем подойти к нему. — И этой.
Он снова кусает яблоко. Жует, жует, жует.
Я смотрю на его горло, когда он сглатывает. Почему это кажется таким горячим?
— Кто сказал, что это не один и тот же человек?
— Ага, — говорю я ему, указывая на одну из фотографий. — Так ты хочешь сказать, что до сих пор дрочишь на таких потаскушек?
Он кашляет, почти выплевывая яблоко. Потом он улыбается.
— А на что бы ты дрочила, будь пацаном?
Я оглядываюсь на веселые глаза девчонок. Они красивые.
— Ну да…
— Ну, может быть, мои вкусы изменились, — продолжает он, принимая небрежную позу. Его взгляд скользит по моему телу таким темным, жарким взглядом, что у меня мурашки бегут по коже.
— Теперь я дрочу на рыжих и миниатюрных с большими сиськами, —
он ухмыляется. — Но только на тех, кто не балаболят каждую секунду.
К счастью для тебя, ты не подходишь.
И с этими словами он выходит из комнаты.
Ух ты.
Вот значит как.
Мои щеки горят, и я тут же прижимаю к ним руки, надеясь унять румянец. Последнее, что ему нужно знать, — это то, что я почувствовала под его взглядом.
Это заставило меня понять, как отчаянно я нуждаюсь в сексе.
А отчаяние — это то, чего я никогда не испытывала.
Я выпрямляюсь, игнорируя свое тело, которое пытается предать меня каждый раз, когда я рядом с ним, а затем спускаюсь вниз.
Быстро осматриваю кухню и гостиную, просто из любопытства, а затем направляюсь через сетчатую дверь в задней части дома, которая ведет в зеленый двор.
Здесь около дюжины незнакомых мне людей, все держат бокалы с белым вином или пивом в темно-янтарных бутылках, барбекю вдоль белого забора дымится и пахнет жареным мясом и острым соусом. В
далеке группа парней, в том числе и Тай, перебрасывают мяч для регби на пляже.
Черт. Не знала, что тут вечеринка. Я выгляжу как дура и, вероятно, пахну как ослиха. Я уже хочу вернуться в дом, чтобы переодеться и заново накраситься, когда Ричард машет мне рукой.
— Эй, Мисс Дейзи Льюис, — говорит он, шевеля пальцами.
Фу, пожалуйста, не говори так. Это жутко.
Они стоят с Лейси и еще одной молодой парой. Мой отец направляется к ним, делая два больших глотка белого вина, поднимает один из бокалов в мою сторону.
Я вздыхаю.
Выхода нет.
Но, по крайней мере, есть вино.
Я иду по траве, одаривая всех широкой улыбкой, той, к которой я привыкла, той, которая говорит всем, что я в порядке и всегда буду в порядке. Именно этого все ждут от Дейзи.
— Так мило, что ты присоединилась к нам, — говорит Лейси, как будто я была в комнате Тая больше пять минут.
— Держи, милая, — говорит папа, протягивая мне вино.
Я беру и благодарю его, ожидая, что резкий минеральный запах «Совиньон Блан» либо ухудшит мое похмелье, либо улучшит его.
— Дейзи, это Итон и Яна, — говорит Ричард. — Они оба участвуют в свадебной подготовке.
Я вежливо здороваюсь с ними, хотя сразу понимаю, что они не нравятся мне. На вид им далеко за тридцать, и, судя по их скучным нарядам, они, вероятно, профессора, как моя сестра и Ричард, или, по крайней мере, ученые. И хотя их улыбки невинные, у меня такое чувство, что они смотрят на меня с высока.
Но я притворяюсь, что меня это не беспокоит. У меня хорошо получается. На протяжении всей средней школы, друзья Лейси относились ко мне, как к дурочке. Я любила краситься, слишком много говорила и слишком много улыбалась. Не имело значения, что в то время моей единственной целью в жизни было стать морским биологом, и я была такой же прилежной ученицей, как и моя сестра.
Клянусь, Лейси рассказывает людям неправду обо мне, и я понятия не имею, кто они такие и зачем ей это нужно. Что это говорит обо мне, раз я такого мнения о своей сестре?
«А теперь, раз ты здесь, на ее свадьбе, так как насчет того, чтобы сосредоточиться на позитиве?» — говорю я себе.
— Ты приехала одна? — спрашивает Итон, крутя вино в бокале.
— Да, — отвечаю я, передразнивая его, вертя в руках свой бокал.
— Она хотела взять своего парня, но…
замолкая.
— говорит Лейси,
— Мы расстались, — говорю я ей, одаривая улыбкой, которая говорит «заткнись» на языке сестер.
— О, это тяжело, — говорит Яна, преувеличенно морщась.
— Свадьбы ужасно посещать в одиночку.
Сыплем соль на рану, да?
Я пожимаю плечами, продолжая крутить стакан.
— Наверное. Я подружка невесты, так что у меня все равно не было бы времени на парня.
— Перестань крутить бокал, — говорит Итон, кивая мне. — Ты портишь вкус.
Порчу вкус? Боже.
Я смотрю на папу, который ухмыляется от уха до уха.
— Да ладно тебе, Итон. Разве существует неправильный способ пить вино?
— Ох, Итон — настоящий знаток вина, — гордо говорит Ричард.
— Он писал диссертацию по гибридизации винограда сорта «Пино нуар».
— Это здорово, — говорю я. Как увлекательно.
— Твоя сестра сказала, что ты возглавляешь отдел маркетинга в какой-то крупной компании в США, — говорит Яна.
О боже, смена темы разговора с того, что я здесь одна, на то, что у меня больше нет работы.
— Нет, — говорит Лейси. — Она была главой отдела маркетинга.
Ее уволили.
— Ох, — говорит мне Яна с выражением жалости на лице. — У
тебя тяжелые деньки.
— Но с ней все будет в порядке, — вмешивается Лейси, бросая на меня взгляд, который я не могу прочитать. — С ней всегда все в порядке.
Я хочу спросить ее, что, черт возьми, она имеет в виду, но мой отец говорит:
— Конечно, она будет в порядке. Она же моя дочь.
Лейси закатывает глаза.
— И как долго ты пробудешь тут? — спрашивает Яна. — Есть какие-нибудь веселые планы?
— Помимо этой вечеринки? — спрашиваю я. Они, вероятно, не очень хорошо понимают сарказм. — Никаких планов. Просто приехала на свадьбу. Возвращаюсь домой через неделю.
А что мне делать дома?
— Какая жалость, — говорит Итон. — В Новой Зеландии так интересно.
— Тебе следует сделать как сестра, арендуй яхту, например, — говорит Яна.
Я хмурюсь. Впервые слышу об этом.
Смотрю на Лейси и Ричарда.
— Вы арендуете яхту?
— Для нашего медового месяца, — говорит Ричард. Он дергает подбородком в сторону Тая, играющего в регби. — Тай предложил нам фантастическую сделку.
У меня так много вопросов.
— А как же Фиджи?
— Мы плывем на Фиджи, — раздраженно говорит Лейси. — Ты что, не читаешь мои сообщения?
— И не волнуйся, я отличный моряк, — говорит Ричард, как будто я беспокоюсь. — Тай многому научил меня за эти годы. Мне было очень приятно играть роль ученика, а не учителя. Кроме того, яхта практически не требует управления. Она лучшая в своем классе.
— И сколько времени займет это путешествие? — спрашиваю я.
— Дней десять, а то и больше, — говорит он и смотрит на моего отца. — Я пригласил ваших родителей вместе с нами, но думаю, что ваш папа струсил.
Теперь настала очередь моего отца выглядеть раздраженным.
— Это не трусость, маленький стоячок. Это называется работа.
— Зачем ты хочешь пригласить наших родителей в медовый месяц? — спрашиваю я и виновато улыбаюсь отцу. — Без обид, пап.
