Я тебя не хочу

— Стася… какая пошлость, — пафосно заявил Лебедев и чуть двинул бёдрами, потеревшись о мою ладонь. А потом добавил уже серьёзно: — Приласкай меня, малыш. Я же взорвусь скоро. Пожалуйста, Стась.

Думаю, даже в темноте ему было видно, насколько я покраснела.

— Я не умею…

— Ерунда. Просто потрогай. Если так страшно, представь, что это… ну не знаю, дверная ручка. Только слишком сильно не сжимай.

Дверная ручка… юморист.

Я осторожно подвигала ладонью, и Сашка задышал чаще. Господи, ничего же ещё не делала… Неужели и правда так возбуждён?

Глупая мысль. Вон всё какое твёрдое…

Медленно провела кончиками пальцев по всей длине члена, нашла головку. Лебедев в этот момент сказал «м-м-м», и я решила, что там ему особенно приятно, поэтому начала сильнее гладить и сжимать именно там.

— Стась… — Сашка вдруг отодвинул мою руку, и я поначалу не поняла, зачем. И только когда он вернул её обратно… Осознала, зачем. Трусы снимал. — Вот так, малыш… Потрогай…

Сильнее всего у меня в тот момент горели, конечно, щёки. Но и между ног пульсировало и тянуло так, что хотелось сказать «да» и направить туда каменный Сашкин член. Там ему самое место…

Но я промолчала, только задвигала рукой, лаская бархатную кожу, на которой чувствовались набухшие вены, чуть влажную головку. Туда и обратно, туда и обратно… Лебедев дышал всё тяжелее, периодически с хрипами и стонами, и эти звуки тоже что-то задевали во мне, заставляя дрожать и облизывать губы.

Минуты через три Сашка вдруг как-то особенно громко захрипел, перехватил мою руку, одновременно откидывая в сторону одеяло и опрокидывая меня на кровать. Задрал ночнушку до груди и кончил мне на живот.

Я даже сказать ничего не успела — Лебедев быстро вытер сперму собственными трусами и откинул их куда-то в сторону, а потом развёл мне ноги и начал почти агрессивно ласкать пальцами клитор. С каким-то остервенением сжимал, тискал и растирал, а потом вообще наклонился, втянул его в рот и стал посасывать.

— А-а-а… — воскликнула я, содрогаясь от невыносимо чувственного спазма. В глазах даже молнии засверкали…

— Всё, — прохрипел Лебедев, приподнимаясь. Рухнул на постель, обнял меня, укрыл нас обоих одеялом. — Спать.

— А…

— Молчи, женщина. Завтра всё спросишь. Спа-а-ать…

Да я, собственно, просто хотела пожелать ему спокойной ночи. Но ладно уж. Помолчу.