Сколько ты стоишь?

И только когда часы на кухне показали одиннадцать, Берестов всё же решился:

— Я, наверное, поеду. Поздно уже.

Рука Вари в его ладони чуть дрогнула.

— Вот именно, — Иван Ильич сделал последний глоток чая и с грохотом поставил чашку обратно на стол. — Поздно, куда ты поедешь? Оставайся.

Берестов обалдел, даже не зная, что ответить. А Иван Ильич продолжал:

— У Вари комната большая… и кровать тоже. Поместитесь. А мы с Ирой люди взрослые. Да, Ир?

Мачеха Вари посмотрела на мужа с иронией.

— Взрослые, взрослые. И современные.

— Точно!

Илья улыбнулся, погладил в последний раз руку Вари и встал из-за стола.

— Спасибо за приглашение, но я всё же поеду. Варь, проводишь?

Она подняла голову, посмотрела на него огромными, слегка испуганными глазами.

— Оставайся.

— Вот! — Иван Ильич развеселился. — Тебя и Вареник просит. Вы идите в её комнату… обсудите всё. А мы тут с Ирой пока… чай допьём.

***

— Ну ты обнаглел, — восхищённо сказала Ирина, когда молодёжь вышла из кухни. — У меня слов нет. Ты свахой в свободное от работы время не хочешь подрабатывать?

Иван Ильич фыркнул.

— Да ладно тебе, Ириш. Вареник взрослая давно, разберётся. Если она за ним вниз по лестнице рванула… на каблуках своих ненавистных… И ты бы видела, как они целовались! Как будто война была, и он с неё вернулся.

Ирина вздохнула.

— Целовались… Боюсь я, Вань. Сегодня поцелуи, а завтра…

— Всё хорошо будет. Доверься моей интуиции. Она меня никогда не подводила.

— Ну дай бог…