- Как поживает Сара? - выдохнул он ей в щеку.
Неужели он затеет светский разговор, доведя ее до такого состояния? Она чувствовала себя униженной вдвойне.
- Сара... прекрасно... - пробормотала она, ненавидя его всей душой. Когда... когда я уезжала, она была в прекрасном расположении духа, бормотала Верити, делая неимоверное усилие, чтобы овладеть собой. Стыд за свою уязвимость укрепил ее волю, и, напрягшись, она чуть-чуть отстранилась от Люка, от его всепоглощающей близости и потихоньку стала приходить в себя. - Командует парадом она, пока я здесь отдыхаю...
- Опять чувство вины? - пробормотал Люк, крепче обнимая ее. - Верити, пообещай себе в твой день рождения, что никогда больше не будешь чувствовать себя ни перед кем виноватой. Принимай жизнь такой, какая она есть, плыви по течению.
Ее передернуло, как при ознобе, и она предприняла отчаянную попытку вырваться из его объятий, но безуспешно.
- Люк, прошу тебя, отпусти... - прошептала она, но он только расплылся в белозубой улыбке. И вдруг иронии как не бывало. Он резко прижал ее к себе и припал к губам. Сначала, едва касаясь, заскользил языком по кольцу ее губ, но уже через секунду впился в них с такой голодной страстью, что она напрочь забыла о сопротивлении.
Одна из тонких золотых бретелек платья соскользнула с ее плеча, а холодные пальцы Люка побежали вверх по ее спине, плечам и осторожно скинули вторую бретельку. Тонкая материя соскользнула вниз, и Вериги оказалась перед ним по пояс обнаженной. Мир буйствовал, яростно вращался вокруг них.
- Ты просто чудо, - прошептал он, восхищенно рассматривая ее высокую упругую грудь.
Верити чувствовала, как оборона ее рушится на глазах, и никак не могла сдержать дрожь в теле. Его взгляд обжигал кожу, кровь клокотала в венах. Когда он, склонившись, дотронулся губами до ее груди, у нее перехватило дыхание, а он медленно и дразняще водил языком вокруг то одного, то другого твердого и упругого розово-коричневого соска.
- Ты как спелый персик...
- Люк! - приглушенно застонала она, захлебываясь желанием, которое пробуждали в ней его слова, и его голос, и то, что он с ней делал. Теперь там, где только что был его язык, она чувствовала его пальцы. Они гладили твердые бугорки ее сосков, а ладони поддерживали шелковую тяжесть груди, и возбуждение все нарастало...
- Люк, прошу тебя!
Ужаснувшись первобытному инстинкту, который проснулся в ней, она стала отталкивать Люка, всхлипывая под бременем захвативших ее эмоций.
И вдруг он отпустил ее. Ноги подкосились, и она едва не упала на песок. Закрывшись руками, униженная, она лихорадочно натягивала на себя платье, а оно никак не подчинялось.
Через несколько бесконечных секунд она опять почувствовала на руке пальцы Люка, разворачивавшие ее лицом к нему. Она дернулась, но оказалось, что он только хотел помочь ей натянуть на плечи бретельки, чего ее дрожащие руки никак не могли сделать. Он молча смотрел ей в глаза, и на лице у него нельзя было прочитать ничего.
Лишь мягкий шепоток волн и звуки музыки на террасе отеля нарушали тишину ночи.
- Lo siento. Извини, Верити, - тихо сказал Люк, и ей показалось, что его железное самообладание тоже вот-вот даст трещину. - Обещаю тебе впредь строго следовать нашей договоренности.
- Какой такой договоренности? - с дрожью в голосе спросила она.
- Что мы безразличны друг другу.
Люк был непредсказуем. На лице его опять появилось насмешливое выражение, и слова его были полны иронии.
Стыдясь за себя. Вериги резко отвернулась, скинула босоножки и, держа их за ремешки, решительно двинулась назад, к огням отеля "Лагуна", злясь на мягкий мелкий песок, который не позволял ей уйти с достоинством.
Паблито замахал им рукой с террасы.
- Вас к телефону, сеньор Гарсия...
Люк едва слышно чертыхнулся.
- Я же тебе говорил, меня нет, - напомнил он официанту, провожая Вериги к столику.
Меньше всего ей сейчас хотелось опять оказаться в ресторане вместе с Люком, но она была настолько подавлена разноречивыми эмоциями, что просто не могла с ним спорить. Медленно и глубоко дыша, она изо всех сил пыталась восстановить хладнокровие, очень надеясь на то, что внешне она не выглядит такой растрепанной, какой чувствует себя внутренне.
- И принеси нам еще кофе, Паблито, - добавил Люк, бросив короткий, со странным блеском взгляд на ее покрасневшее, смятенное лицо.
- Вас срочно просят к телефону, сеньор.
Люк нахмурил черные брови.
- Кто?
- Сеньор де Сантана.
Верити вдруг почувствовала, что боевой настрой возвращается к ней Люк явно занервничал. Все еще испытывая жгучую боль от нового унижения, она с удовольствием вставила:
- Сантана? Кажется, именно так звали в девичестве твою жену? Хулиетта де Сантана, так ведь?
- Мою бывшую жену, - хмуро поправил ее Люк и сузил глаза, различив вкрадчивые нотки в ее голосе. - Федерико де Сантана мой тесть.
- Тебе надо обязательно с ним поговорить, не так ли? - услужливо заметила она, глядя широко раскрытыми невинными глазами.
Бормоча какие-то испанские проклятия, Люк отправился к бару, а Верити осталась одна, наблюдая за музыкантами и танцорами, но почти ничего не видя. Надо бы потихоньку уйти и закрыться в своем домике. Но нет, она не в силах подняться, в ней не осталось ни капли энергии. Она все еще чувствовала на груди обжигающее прикосновение его губ и пальцев, у нее все еще сводило тело от подавленного желания. Но почему сейчас она чувствует себя заведенной вдвойне? Почему настолько неприятным оказалось упоминание о прошлой семейной жизни Люка?
Непроизвольно на глаза навернулись слезы. Она была беспомощна и полностью сбита с толку своими собственными чувствами. Вдруг за спиной раздался мужской голос:
- Верити! Вот так сюрприз!
Голос ей показался знакомым, но каким-то чужим.
Она резко обернулась и, не веря своим глазам, увидела Эллиота Грозвенора, собственной персоной, блиставшего в белом тропическом костюме с веточкой белых гибискусов в петлице, с бутылкой шампанского в одной руке и подарком, завернутым в розовую бумагу, в другой.
- Эллиот! - В замешательстве она смотрела на него широко раскрытыми глазами. - Эллиот! Что ты здесь делаешь?
- У нас было назначено свидание, верно? - пожаловался он комически, вытаскивая носовой платок из кармана, промокая лоб и садясь рядом с ней на стул. - Вот я и прилетел, обеднев на пару тысяч фунтов стерлингов, опоздав к ужину, но все-таки вовремя, чтобы поздравить тебя с днем рождения, Вериги, дорогая!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Мне просто не верится, что ты здесь, Эллиот!
Вериги была настолько ошарашена, что не знала, как себя вести. Бедная Сара! Она, видимо, сообщила Эллиоту о ее отъезде, а тот быстренько заказал билет на ближайший самолет...
Как все нелепо! Что такого он в ней нашел? Ничего особенного: обыкновенное овальное лицо, обыкновенные карие глаза и орехового цвета волосы, веснушчатый нос, мало имеющий общего с классическим, а рот настолько велик, что нельзя пользоваться помадой. Что же касается фигуры, то здесь действительно вроде все в порядке - ни грамма лишнего веса и все на месте. Но она явно не тянет на голливудскую красавицу! Сам же Эллиот пользуется успехом у женщин и походит на киноактера 30-х годов: гладкими золотистыми волосами и такой же гладкой золотистой кожей, видом денежного человека, праздно проводящего свое время, и невыносимым самодовольством... Верити просто раздражало все то, что Сара находила в нем неподражаемым.
Отбрасывая со лба взъерошенные волосы, она тупо смотрела на улыбку Эллиота, затем, встряхнув головой, спросила:
- Ты остановился в этом отеле?
- Ага! Я откопал его с помощью бюро путешествий. Похоже, он довольно высоко котируется. Хотя я и сомневаюсь, что на этом нищем острове есть отели моего класса...
- Да что ты говоришь? - неожиданно для себя вдруг возмутилась Верити. Она провела здесь всего один день, но уже чувствовала себя обязанной защищать остров. - Прекрасное место! И народ здесь необыкновенный - гостеприимный и открытый. Здесь есть все: горы, реки, водопады, мили и мили девственных пляжей...
- Прямо как рекламный ролик, дорогая. Я уже все это видел. Все эти Карибские острова, весь этот "третий мир" - везде одно и то же. Меня сюда привело исключительно желание видеть тебя!
- Боюсь, ты зря потратил деньги и время. Разве Сара не предупредила тебя, что я здесь буду работать?
- Неплохая работенка, надо сказать! - улыбнулся Эллиот, разглядывая светло-голубыми глазами ее фигурку в тонком, как паутина, платье. - Вериги, дорогая, не будь так холодна, прямо как Снежная королева! В этом платье ты настолько потрясающа, что температура моего тела поднимается даже выше, чем эта ужасающая влажная жара!
- Я вовсе не холодна. Я всегда такая, Эллиот, извини. Мне остается только пожалеть о твоих затратах. Хотя я и не просила тебя приезжать...
- Но мне все это нравится! Я обожаю недоступных женщин!
