Какое-то время в трубке слышался только грохот музыки, потом он ответил:
— Хорошо, еду. Только куда?
Юля назвала адрес и пояснила, где находится дом.
— Да, знаю, — выслушав Юлю, сказал Олег.
Юля познакомилась с Олегом еще до Вадима. Этот бойкий молодой человек, тогда еще старшеклассник, не по возрасту самонадеянный, имел наглость пригласить ее в ресторан с соответствующими намеками на «продолжение знакомства». Вежливый и настойчивый отказ Юли его нисколько не смутил. Юный наглец продолжал свои поползновения до тех пор, пока она не излила свои симпатии к появившемуся Вадиму. Вначале Вадим и Юля были связаны этим обоюдным желанием утереть нос «малолетке», а потом случилось то, что случилось. Юле оказался по душе немногословный Вадик. Они прекрасно проводили время в ее квартире. А потом… Потом Вадим стал отдаляться. Глупый дурачок, он зациклился на мысли о деньгах, словно в мире, кроме них, больше ничего хорошего не существовало.
Но она поняла это только сейчас и теперь жалела, что они так мало говорили на эту тему. Впрочем, ей самой было неловко заводить разговор о деньгах, об их весьма различном финансовом положении. Из-за этой неловкости она придумала себе имидж «самостоятельной девушки».
Вскоре в дверь позвонили. Взглянув на экран домофона и убедившись, что это Олег, она открыла.
— Проходи, располагайся, — сказала она просто. — Ты что-нибудь будешь? Чай, кофе?
— Пивка я бы выпил.
— Пивка у меня нет, — покачала она головой, — но, думаю, чашка чая тебе не повредит. У меня в холодильнике еще кусочек торта есть.
— Ладно, — милостиво согласился Олег, раскинув руки на диване и осмотревшись. — А ты неплохо устроилась.
— Ты так считаешь? — усмехнулась она, заходя за кухонную стойку и включая электрочайник.
— Очень удобно, рационально и уютно. Честно говоря, я себе так и представлял твое жилище. А спальня за этой дверью?
— Так я тебе и сказала.
— Что, гостю уже и спросить нельзя?
— Для гостя ты ведешь себя несколько нагловато. Тем более, что я знаю, какие гнусные мыслишки постоянно крутятся в твоей юной голове, — ответила она.
— Эти мыслишки крутятся в голове у большинства населения планеты, так что по этой части я не являюсь белой вороной.
— Не сочти за труд оставить пока свою мужскую эгоцентричность, — попросила Юля, ставя перед ним тарелочку с тортом, — и попробовать помочь мне немного.
— А почему я, собственно, по-твоему, сюда примчался, бросив двух классных девчонок в самый разгар веселья?
— Ладно, ценю твою жертву, — кивнула она. — Насколько я поняла, ты не слишком переживаешь из-за того, что Вадим попал в плохую историю?
— Он сам виноват, — беззаботно откликнулся Олег, поглощая торт, не дожидаясь чая. — И этот дурак еще попросил у меня тридцать тысяч. Вообще тронулся! Где я ему такие деньги возьму? Ну пару сотен — куда ни шло. У меня же предки не «Клондайком» заведуют в конце концов. А вот Свету жалко. Она же меня практически вместе с Вадимом и воспитала. Тамарка с отцом в Турции да на рынках целыми месяцами пропадала, а я у нее уроки зубрил, — Олег даже забыл про торт. По всей видимости, происшествие со Светланой Владимировной его действительно огорчило.
— Мы должны помочь ей и Вадиму, — сказала Юля решительно.
— Как? — изумился Олег.
— Для начала расскажи мне все, что тебе говорил по этому поводу Вадим. Каким образом он оказался должен такие деньги, и что это за люди?
Пока он рассказывал, она заваривала чай. Мысли ее работали четко, как шахматная компьютерная программа. Она просчитывала любой возможный вариант, который следовало использовать с максимальной пользой.
В кассе фирмы наберется до пяти тысяч баксов, лично у нее лежит без дела две тысячи. Итого — семь. Мало. Но это лучше, чем ничего.
— Нам надо помочь ему, — повторила она. — Сколько у тебя найдется?
— Что? Ты сдурела? Тридцать кусков!
— У меня есть семь. Можно еще машину продать…
— Ты точно сумасшедшая!
— Так сколько?
— Тысяча, — буркнул Олег. — Но ему я и паршивого бакса не дам!
— Он ведь твой друг, — укоризненно заметила Юля. — Или у твоей дружбы есть какие-то строгие границы, за которые ты уже не переступишь?
— Представь себе — да! — зло воскликнул он. — Всему есть границы. Всему ДОЛЖНЫ быть границы? И ты сама это прекрасно знаешь. Вадик с легкостью их переступает и думает, что так и надо. Его всегда поддержат, пожалеют, вызовутся помочь. И теперь, когда он со всего маху ступил в вонючую кучу дерьма, я буду последним, кто бросится к нему с чистым платочком, чтобы отскрести это дерьмо с его ботинок.
— Мне кажется, такое может случиться с каждым…
— Конечно! Тогда по городу носились бы толпы людей, рвя на себе волосы.
— Я не договорила… Я хотела сказать, что такое может случиться с каждым, и именно в этот момент можно узнать, кто чего стоит…
Светлана Владимировна открыла глаза и снова увидела лицо мужчины. Но теперь у нее уже не было сомнений.
Она улыбнулась.
— Жека…
— Да, Светочка, — немедленно отозвался он.
— Это ты…
— Я.
— Вот уж не думала, что встретимся… так…
— Ничего страшного. Всякое бывает, — улыбнулся он в ответ. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, спасибо. Господи… — тихо проговорила она, дотрагиваясь до его щеки, — сколько лет прошло, а я тебя все равно сразу узнала.
— Я тебя тоже.
— Врун ты врун, — покачала она головой. — В сорокалетней женщине не так-то легко узнать семнадцатилетнюю девушку.
— Можешь мне не верить, но это правда. Просто я тебя не сразу заметил, а потом, когда ты вышла на улицу, я хотел подойти к тебе, но ты… — он осекся, заметив что-то неуловимо горестное, промелькнувшее на ее лице.
— У тебя что-то… случилось? Тебе снова плохо? — озабоченно взял ее за руку Евгений Иванович.
— Женечка, выполни одну мою просьбу.
— Да, конечно, говори. Я все сделаю.
— Съезди к моему сыну. Найди его. Я волнуюсь за него.
— У тебя есть сын?
— Да. Сейчас ничего не спрашивай, просто найди его. У меня нехорошие предчувствия. Адрес я тебе скажу…
— Не беспокойся. Я его найду. А теперь поспи немного.
— Хорошо, кивнула она. — Хорошо…
Именно так она неожиданно себя и почувствовала — хорошо, спокойно и уверенно.
* * *
Ранним утром кто-то позвонил в дверь. Вадим подхватился в своей кровати и посмотрел на часы. Было уже около восьми часов.
Заглянув в комнату матери, он с удивлением обнаружил, что она даже не ночевала дома. Впрочем, вполне вероятно, она осталась на ночь в квартире своей подруги Тамарки, как уже часто делала.
Взглянув на свое неумело забинтованное левое запястье, он быстро натянул рубашку и пошел открывать.
На пороге стоял довольно крепкий мужчина. Вадим сразу пожалел, что не посмотрел в глазок, а по привычке открыл сразу.
— Вадим? — спросил с улыбкой мужик.
— Чего надо? — нахмурился Вадим на всякий случай.
— Я могу войти? Есть разговор.
«Где у него оружие? — с ужасом подумал Вадим. — Вероятно, под курткой. Они же никогда без оружия не ходят. Если откажу, может быть еще хуже. Черт, но у меня же есть еще один день!»
— Так я могу войти? — повторил незнакомец.
Мужик по-хозяйски прошел на кухню и сел на табурет.
— Садись, — кивнул он Вадиму на противоположный табурет.
— Я постою.
— Как знаешь. Ты в курсе, что твоя мать в больнице?
Вадим минуту ошеломленно молчал, а потом ринулся к мужику и прижал его к газовой плите.
— Вы, уроды, что вы с ней сделали?! Говори! При чем тут она, ублюдки? При чем, я спрашиваю?! Козлы, я вас всех перемочу, если с ней что-то случится! — орал он в лицо незнакомцу.
Тот молча, без заметного усилия освободился и легонько оттолкнул Вадима от себя.
Вадим вылетел к коридор и упал на спину. По пути он ударился запястьем о косяк двери и взвыл, прижав руку к груди. Сквозь рукав рубашки проступила кровь.
Незнакомец немедленно осмотрел его руку, покачал головой и быстро спросил:
— Где йод, вата и бинт?
— Иди ты знаешь куда… Козел! — гаркнул Вадим.
— Дурак, — просто ответил незнакомец и сам пошел в комнату, откуда сразу послышался звук открываемых шкафчиков.
Вскоре он появился с бутылочкой йода и запечатанным брикетиком бинта, силой заставил Вадима снова перейти на кухню, после чего сорвал с его запястья неуклюжую повязку.
— Ты, брат, где это так интересно поранился? — спросил незнакомец.
— Не твоего ума дело, — огрызнулся Вадим, морщась от боли.
— Не моего, говоришь? Может, и не моего. Только вот самые продвинутые режут запястье не поперек, а вдоль. В твоем случае лучше было бы чикнуть себя по горлышку, и дело с концом. Такому дураку, как ты, лучше не мучиться и не мучить тех, кто рядом с тобой. На второй руке тоже такая же картина?
