Выйдя из спальни, она поразилась, каким вдруг оживленным стал дом. Слуги сновали туда-сюда, с кухни доносились окрики кухарки, из гостиной слышались приглушенные голоса ее тетки и той женщины... За полмесяца проведенные в гнетущей тишине позора, Гейл отвыкла от этих привычных, суетливых звуков.
Ее тетка слегла от такого позора, а Селина ходила с красными от слез глазами, и смотрела на Гейл, как на побитого котенка, которому осталось жить считанные дни. Даже слуги, стремились как можно скорее исполнить свои обязанности и с усилием делали вид, что ничего особенного не произошло. Но стоило ей удалиться, как ее осуждали. Косые взгляды, тихие перешептывания. Как-то она услышала, что ей надо было бы покончить жизнь самоубийством, и таким образом избавить всех от позора. Но не смотря на случившееся, умирать ей не хотелось.
Ее теперь нигде не принимали, да и она сама не стремилась выезжать в свет. И хотя слухи о ее позоре ходили довольно туманные - Джон Реймонд так и не смог скрыть своего осуждения - они еще не совсем подтвердились. Но самым тяжелым было пожалуй не это, в нервную дрожь ее приводила мысль, что обо всем узнают родители. Отец отречется от нее, а мама... Мама просто не сможет такое пережить. И тем не менее, Гейл уже отослала им письмо, где писала о своем возращении.
Не успела она войти в гостиную, как тетя Алисия вышла ей на встречу и улыбнувшись подбадривающей улыбкой, удалилась. Слава Богу, тетка была еще на ее стороне, и не смотря ни на что, она ей сочувствовала. Чего не скажешь о вдовствующей графине - та оглядывала ее дерзким оценивающим взглядом, словно недоумевая, что в таком чучеле нашел ее сын.
- Так значит, вы и есть та самая, Гейл Элизабет Уолден, - секундная пауза, - которая пыталась соблазнить моего сына и обманом женить его на себе?!
От такого наглого тона, Гейл захлестнула волна негодования.
Ну почему, во всем обвиняют ее одну?! В том скандале они участвовали оба!
Однако она сумела сдержаться и ответила спокойно, с достоинством, которым уже не обладала:
- Вы не совсем правы миледи. Да, именно я - Гейл Элизабет Уолден, но я не соблазняла вашего сына, и у меня и в мыслях не было того, чтобы выйти за него замуж. И если вы пришли сюда, чтобы оскорблять меня...
- Браво! - вдовствующая графиня весело усмехнулась. Это сразу же преобразило ее надменное лицо и она стала копией своего сына - такой же упрямый подборок, та же улыбка, те же глаза. Видя недоумение своей собеседницы, она непринужденно присела и предложила присесть и ей. Поверьте, я вовсе не собиралась оскорблять вас, простите мне мой тон! Я лишь хотела посмотреть, что у вас за характер. Видите ли, в одном я убежденна точно - мой сын никогда не будет счастлив с бесхарактерной женщиной. Так что я всего лишь хотела понять - достойны ли вы того, чтобы помочь вам...
- Помочь? В чем, я не понимаю...
- Дорогая, я слишком хорошо знаю своего сына. Он редкостный упрямец и всерьез думает, что все на свете должно крутиться только вокруг его персоны. Ему давно пора остепениться, а такого подходящего случая и не сыскать... - И она улыбнулась Гейл заговорщеской улыбкой.
Гейл совсем растерялась. Видимо за последнее время, предаваясь отчаянию, она совсем отучилась думать. Ей уж и вовсе было не понятно, как из пол минутной беседы, графиня сочла, что она - Гейл Уолден из Хемпшира, обладает стойким характером?! Это она-то, единственным занятием которой, было только то, что все эти полмесяца она проревела в подушку?!
- Графиня, прошу простить меня, но я не понимаю...
Но вдовствующая графиня думала почему-то иначе, ибо нисколько не смущаясь пассивностью своей слушательницы, охотно рассказывала:
- Ну что ж, начнем по порядку. Если вы не знаете, моя дорогая, после смерти мужа, я много путешествую. Месяц назад я уехала в Бат, там до меня и дошли непонятные слухи о той сцене в библиотеке моего сына. Я никогда не вмешиваюсь в его дела, но на сей раз он зашел очень далеко...
- А, значит, вы все-таки считаете, что это ваш сын...? - встрепенулась Гейл.
- Не совсем. - Графиня опять усмехнулась. - Вряд ли вы можете утверждать, что моему сыну легко отказать. Так что я не буду вставать ни на чью сторону.
- Понятно. - Ответила Гейл, хотя ровным счетом ничего не понимала.
- Мне не зачем было бы вам помогать, дорогая, но открою вам маленький секрет - я слишком хорошо знала вашу матушку, и уверенна, что она не могла воспитать свое единственное дитя плохо.
- Вы знаете мою мать?!!
Насколько Гейл знала свою мать, та никогда не покидала приделы Хемпшира. И уж тем более ее нельзя было заподозрить в знакомстве с графиней.
- Ну, это давняя история и довольно неприятная. - Графиня пожала плечами, но было видно, что она слегка сконфужена. - Мы учились вместе, жили в одной комнате и очень дружили. Наши матери тоже были подругами... Но по окончанию пансиона, мы обе влюбились в одного и того же человека. Эмма была помолвлена с ним, но он предпочел меня, и наши пути с ней разошлись. Это была, как я сказала, очень неприятная история и мы больше не общались.
Ее мать была помолвлена с кем-то другим?! Невозможно! Быть того не может!
- Это... это был ваш муж? - слабым голосом спросила графиню Гейл. Отец Джослина?
- Да, это был он.
Значит, она могла быть и сестрой Джослина, или его не было бы вообще, а ее мать сейчас бы была вдовствующей графиней и у нее не было бы отца!
Гейл вздрогнула. Как причудливо порой поступает с людьми жизнь.
- Так что моя милая, то что я собираюсь предпринять, это своего рода искупление. Забавно, не правда ли, что вы и мой сын вместе...
- Вы говорите об этом так, словно это уже решенное дело. В то время как ваш сын видеть меня не хочет, что уж там говорить о женитьбе.
- Мой сын должен вести себя, как человек, достойный носить фамилию Стенфорд, и не порочить имя невинной девушки!
- То что он должен, и то что он будет делать, это совсем разные вещи, графиня.
- А вот в этом вы не правы. Уж поверьте мне, свадьба состоится. Может не так, как вам того хотелось - все будет более чем скромно, никаких помпезных выездов и сотни гостей, однако...
- Если честно, я совсем неуверенна в том, что она вообще будет, миледи...
- Зови меня лучше Викторией. Джослин уже получил специальное разрешение, так что не более чем через три недели...
- П... получил?! Вы сказали, что он уже получил? То есть он... он согласен?
Теперь уже графиня выглядела удивленной:
- А разве я не сказала?
- Что-о-о?!
Ему показалось, что его сейчас хватит удар. Джослин с ужасом уставился на мать, и впервые подумал, в своем ли она уме.
- Не надо смотреть на меня так, словно я сошла с ума! Я в здравом рассудке.
- Но... но... - его охватило удушье. Нет, не может же и в самом деле его мать предлагать подобное. Ему, ее собственному и единственному сыну! Мама, - он вновь глубоко вздохнул, чтобы сдержаться и не выругаться во весь голос. - Вы кажется, не понимаете...
- Это ты не понимаешь, дорогой. Завтра - твоя свадьба. Все уже решено. Объявления в газетах сделаны, в церкви оглашение было, архиепископ разрешение дал, твоя невеста и ее семья - готовы, гости приглашены...
- Да какое мне дело?! - взревел он. - Я!!! Я ничего об этом не знал!!! Как вы могли проделать за моей спиной такое? Как?!
- Нечего кричать на меня! - Виктория царственно поднялась с кресла и приняла оскорбленную позу королевы. - Кто-то же должен был действовать здраво, и раз ты не собирался ничего предпринимать, то естественно, я взяла это на себя. Ты только и делал, что предавался пьянству.
Джослин закрыл глаза и выругался молча. Он любил мать, более того уважал, и отец с детства привил ему оказывать той почтение. У нее был здравый смысл, волевой характер, целеустремленная натура и что самое главное - она всегда знала, как поступить правильно . Его отец всегда советовался с ней, словно та была гадалка-предсказательница, которая могла указать правильный путь. Но сейчас! То что его мать предприняла сейчас, выходило за всякие рамки.
- Неужели вы настолько разочарованны во мне, что решили женить на первой попавшейся девице? - он опустил голову и с горечью вцепился в свои волосы.
Глядя на своего сына, Виктория испытала жалость. Мальчик выглядел неважно. Изможденный, бледный, со следами бессонных ночей. После женитьбы, подумала она, - он не сможет убегать из дома, и проводить свои ночи неизвестно где, в поисках приключений. Он остепениться, возьмется наконец за хозяйство...
- Я желаю тебе только счастья, ты же знаешь. И как я успела убедиться, твоя невеста вовсе не первая попавшаяся...
- Я знаю ее всего несколько дней!
- Ну, тебе и этого хватило, чтобы ты увлекся. И не отрицай, ты бы не скомпрометировал приличную девушку. С такими, как она, ты обычно заводишь э-э... не совсем понятные для меня отношения.
- Дружеские. - Пробурчал он.
- Не знаю, что это за дружба, когда они сохнут по тебе, а ты делаешь вид, что не замечаешь. Пора, взрослеть, мой дорогой. Браться за ум. Остепениться. И я считаю, что это вполне подходящий случай. Все, что были до нее, не вызывали у тебя желания соблазнить их. - Виктория наклонилась и поцеловала его щеку. - Постарайся не сердиться. - Она взъерошила его волосы, но он раздраженно отстранился. Она вздохнула. - Теперь уж от тебя ничего не зависит. И надеюсь, ты не опозоришь свою мать, не явившись на свадьбу.
