Его пугают расходы на ненужную поездку. «Дешевле снять номер в скромном отеле».
— На Ф-стрит, — говорит он шоферу. — Там я вам укажу дорогу. Я еще точно не знаю, куда мне ехать…
Такси срывается с места. Роберт откидывается на спинку сиденья. «Не забыть бы портфель», — думает он. Вашингтон предстает перед ним во всей своей утренней красе. Ослепительное солнце заливает светом широкие, обсаженные деревьями улицы. В этот ранний час уличное движение оказалось очень плотным. Все словно сговорились спешить на работу.
Такси делает круг, чтобы влиться в общий поток автомобилей. Роберт немного успокаивается. К чему волноваться из-за каждой мелочи? Они проехали по 14-й улице и выехали на Ф-стрит.
— Здесь где-то должен быть отель, — говорит Роберт, — я точно помню, что он находится где-то здесь, а может быть, на 11-й улице…
Такси, проехав по Ф-стрит, а затем по 13-й и 12-й улицам, выехало на 11-ю улицу.
— Отель, — объявляет таксист.
Машина уже припарковалась у отеля.
— Один доллар десять центов, — говорит водитель.
Роберт машинально подсчитывает, что вместе с чаевыми это обойдется ему в шесть французских франков.
В надежде найти себе пристанище, он входит в отель. Он уже мечтает о том, что его ждет впереди день великого отдыха. Приняв лекарства, он насладится сполна покоем и одиночеством. Вдоволь насмотрится телевизионных передач. Ему как воздух необходима передышка.
Он обращается к служащему в регистратуре:
— Мне нужен номер с телевизором.
— На какой срок?
— На день…
Немного помедлив, он добавляет, чтобы не вызвать подозрений:
— До завтрашнего утра…
— Все номера заняты, — отвечает служащий.
Он заглядывает в книгу регистрации.
— Вот завтра у нас уезжает целая группа. Сразу освободятся несколько номеров.
— Пожалуйста, посмотрите получше, — настаивает Роберт. — Я согласен на любой номер… Даже без ванной комнаты… Но только сию минуту…
— В нашем отеле все номера с ванной комнатой, но в настоящее время они заняты… Сожалею, мсье… В июне у нас всегда столпотворение…
Между тем холл постепенно заполнялся постояльцами отеля. И каждый из них источал уверенность в себе. Как же! У всех этих самодовольных розовощеких бизнесменов и членов их семей была крыша над головой. Любой из них имел право взять у портье ключ и отправиться в номер, где мог тут же завалиться в постель.
Роберт выходит из отеля на улицу. Жара кажется ему невыносимой. Влажным горячим компрессом она липнет к его телу. Дорогой костюм Роберта из чистой шерсти, не по сезону легкий для этого времени года в Европе, виснет на его плечах стопудовым грузом. Пот льется градом по спине Роберта. Промокшая насквозь подкладка пиджака оставит, без всякого сомнения, пятна на белой рубашке. В отеле «Космос» в шкафу висит на плечиках его летний костюм. В утренней спешке он совсем забыл, что надо сменить шерстяной костюм на летнюю одежду.
Он пересекает Е-стрит, выходит на 11-ю улицу, которая приводит его к Ф-стрит. Шагая наугад, он видит, что проходит мимо «Интэрнэшнл Сейфвэй», самого большого супермаркета в Вашингтоне, где можно купить любые импортные продукты: немецкое пиво, голландские и французские сыры, только что доставленные из тропических стран свежие ананасы. Роберт рад возможности зайти в магазин, чтобы побыть немного в прохладном помещении с кондиционированным воздухом. С горящими от жара глазами и мокрыми от пота волосами на голове, Роберт бродит словно потерянный среди домохозяек, размышляя о том, сможет ли он выйти из магазина без покупки.
На одной из полок он видит сырное печенье в целлофановой упаковке. После первой поездки в Америку он пристрастился к этому лакомству. Взяв с полки одну пачку, он направляется к выходу. По пути он прихватывает тележку, чтобы пройти через кассу. Положив в нее покупку, он терпеливо ждет своей очереди. Наконец Роберт подходит к кассе и расплачивается. Спустя секунду он уже снова стоит на улице.
Он чувствует себя больным и легким как перышко. Навстречу ему идет чернокожий дворник с метлой. Роберт следит глазами за мерным движением метлы справа налево. Куда же ему пойти? Он видит витрину обувного магазина… Может, купить себе ботинки? Он бредет к магазину. «Детская одежда», — читает Роберт на рекламном щите. У него нет детей. Дальше кинотеатр. А что, если просидеть весь день в кино? В утренние часы открыты лишь залы, где крутят порнуху.
Подобные фильмы вызывали его интерес лишь в ту пору, когда он только-только начал ездить по командировкам. Первый фильм потряс его воображение. Вышедший из рабочей среды, он строго придерживался нравственных норм, установленных в крупных международных фирмах. У него не было никакой возможности вести такой образ жизни, какой был ему по душе. Вынужденный постоянно держать себя в узде, Роберт мог насладиться запретным плодом лишь во время командировок. За этот период он увидел немало непристойных картин. И всякий раз после подобного просмотра спешил поскорее забыться в продажных объятиях. Он не считал зазорным время от времени позволить себе предаться некоторым излишествам. Однако в это утро его так скрутила болезнь, что он не чувствует ни малейшего желания смотреть на какие бы то ни было задницы. Даже самые соблазнительные и аппетитные.
«Сегодня это развлечение не для меня», — вздохнул он. Вдруг перед его мысленным взором словно в калейдоскопе возникли персонажи из знаменитых мультипликационных фильмов. «Вот что мне сейчас надо…»
Неожиданно кто-то касается его руки.
— Это вы забыли в тележке супермаркета?
Он сразу узнает свой портфель в руке молодой женщины.
— Мой портфель! — восклицает он.
У него кружится голова, и он готов упасть.
— Вам плохо? — спрашивает женщина.
Едва стоящий на ногах, полуприкрыв веки, он имеет весьма непривлекательный вид. Пот льется с него в три ручья.
— Вам надо поскорее прилечь…
Женщина говорит по-английски с заметным акцентом.
— Спасибо, мадам, — отвечает он по-французски.
И повторяет по-английски:
— Спасибо, мадам, вы очень любезны.
— Француз?
— Да…
— На вашем месте я вернулась бы в отель и легла бы в постель…
— Нет, мадам. На моем месте вы не вернулись бы в отель и не легли бы в постель…
— Почему?
— Потому что на моем месте у вас было бы слишком много неприятностей…
Он смотрит на нее более внимательно.
Правильные черты лица. Гладкая кожа, без морщин. Лет сорок. Еще красивая. Из-под черных ресниц на Роберта смотрят строгие серые глаза.
— До свидания, — неуверенно произносит она. — Желаю вам удачи!
— Могу я попросить вас оказать мне услугу?
Ему кажется, что высотные здания на Ф-стрит становятся еще выше и их очертания расплываются. У него кружится голова. Он видит перед собой лишь широко распахнутые глаза женщины, которой он не смог бы солгать.
— Мадам, не могли бы вы мне подсказать адрес какого-либо местного врача?
— Что с вами? — спрашивает она. — Мне не нужны лишние неприятности… В моей жизни их уже было предостаточно…
Тротуар уходит из-под его ног.
— Ого, — воскликнула женщина.
Она подхватывает его под руки и удерживает, чтобы он не упал.
— Только не падайте…
Она касается его щеки.
— Да у вас жар…
— У меня ангина… Мне нужны антибиотики… И врач, чтобы их выписать…
— А где ваша отель? — спрашивает она. — В Вашингтон никто не приезжает, не забронировав предварительно номер в отеле.
— Да есть у меня номер! — восклицает в отчаянии он. — Только там находится женщина. Моя жена.
От безнадежности у него опускаются руки.
— Простите… Это слишком запутанная история…
Он пытается идти. Ему удается сделать несколько шагов. Навстречу ему движется дворник с метлой, словно демонстрируя неотвратимость судьбы.
На перекрестке отбойный молоток вгрызается в тротуар. Если бы он мог выпить стакан ледяного фруктового сока!
— Постойте…
Женщина догоняет его.
— Выпили?
— Нет, я не пьяный, — говорит он. — Я не пьяный, я — больной. Однако в Соединенных Штатах нелегко приходится тому, кто заболеет!
Ему представляется, как через его распростертое на асфальте тело с портфелем под головой перешагивают равнодушные прохожие и идут дальше своей дорогой. Никто не остановится, чтобы помочь ему подняться. Таковы здесь правила. Никто не желает осложнять себе жизнь.
— Дайте мне ваш портфель и идите за мной, — говорит женщина. — Я отвезу вас к доктору…
— Не стоит беспокоиться, вы ничем не обязаны мне…
— Ладно, ладно, — говорит женщина.
И, подняв портфель:
— Нет ли здесь наркотиков? Что-то вы мне не договариваете. Не хочется вляпаться в какой-нибудь криминал…
