— А что конкретно ты делал?
Он пожал плечами.
— Все. Не раз пересекал линию фронта. Перенос боевых действий на территорию противника — кажется, так это называется на военном языке. — Он саркастически улыбнулся. — Соблюдая максимум осторожности и, разумеется, ночью. Если ты помнишь, я всегда избегал толпы. Я очень быстро понял, что не отношусь к тем, кто может ползать на брюхе по ничейной земле с офицерским револьвером и кучкой перепуганных новобранцев. Когда по ту линию фронта тебя поджидает неприятель с пулеметами, то ты ничего не добьешься, а только угробишь и себя, и других. Я понял, что могу тихо и спокойно убирать противника, не применяя огнестрельного оружия, что среди ночи срабатывает значительно эффективнее. Скажем так, большую часть войны приходилось воевать не только оружием, но и головой.
Она поймала себя на том, что разглядывает его мускулистые руки с длинными гибкими пальцами, спокойно лежащие на столе — неужели они убивали в тиши ночи? Об этом он сейчас говорил? На мгновение она попыталась представить себе жестокость происходящего. Но не смогла.
Он налил ей вина.
— Что же ты решила?
Кэрри вздрогнула от неожиданности — погрузившись в задумчивость, она не слышала его вопроса.
— Что ты спросил?
— Что ты будешь делать? С Артуром?
Она посмотрела с искренним удивлением.
— Ничего, — просто ответила она. — А что я могу предпринять? Ничего уже не изменишь… Закончу с делами и тогда, — одна мысль об этом тяжелым грузом легла ей на сердце, — и тогда, я полагаю, вернусь домой.
Домой… Впервые за все время ей пришла в голову мысль о том, что она не имеет представления, где его дом. И тут же поняла, что ей самой хотелось бы знать, где ее настоящий дом.
— Ну, что ж… — Он подал ей стакан, поднял свой. — Может быть, выпьем за сегодняшний день?
Она посмотрела на долину, окинула взглядом залитые солнцем вершины гор. Высоко в чистом небе снова запела птица.
— За сегодня, — согласилась она.
На следующий день они отправились в Лукку. Кэрри была в полном восторге от поездки.
— Лео, мы как будто оказались в прошлом!
Расположенный в долине, окруженный древними стенами, маленький городок вряд ли сильно изменился с тех пор, как достиг своей мощи и получил право самоуправления в средние века. Сейчас это был деловой центр и одновременно весьма привлекательный для туристов уголок истории. Его узкие улочки и переулки, великолепные площади и маленькие крытые портики сохранили свою первозданную красоту и были полны жизни. Современные здания, украшенные лепниной, удачно гармонировали со стилями прошлых эпох. У Кэрри оставался час до назначенной встречи с сеньором Беллини, и она с удовольствием отправилась в центр города, чтобы полюбоваться черно-белым фасадом собора, готической архитектурой церкви Сан-Микеле с громадной статуей архангела, повергающего дракона.
— Увидимся здесь, — сказал ей Лео, — в половине четвертого. Хорошо?
— Прекрасно, — Кэрри слушала его вполуха, гак как во все глаза рассматривала фасад церкви. — Какое чудесное здание!
— Да. Ты слышишь меня? Я буду ждать тебя на этих ступенях в половине четвертого. В это время мы сможем зайти туда. Тебе там понравится. Увидишь мадонну с младенцем.
— Хорошо. — Она взглянула на часы. — Пожалуй, мне пора. До встречи!
— Удачи тебе.
— Спасибо. — Она улыбнулась ему ослепительной улыбкой.
Здание, в котором располагался офис Беллини, находилось на Виа Филлунго, недалеко от городской башни с часами. Немного робко она толкнула огромную резную дверь и оказалась в небольшом внутреннем дворике с фонтаном посередине, выложенным белым и черным мрамором. В нем весело журчала вода. Широкая мраморная лестница поднималась на второй этаж. Полированное дерево перил точно атлас ласкало руку. Наверху лестничная площадка переходила в широкий сводчатый коридор, который опоясывал все здание. Кэрри нашла дверь, рядом с которой была табличка с фамилией сеньора Беллини, и тихонько постучала.
Дверь открылась и перед ней предстал господин средних лет в самом элегантном костюме из тех, которые Кэрри когда-либо приходилось видеть. Протянутая навстречу рука была небольшой и мягкой. На мизинце сверкнул бриллиант в золотой оправе.
— Сеньора Стоу? Добро пожаловать!
— Благодарю вас.
Она вошла вслед за ним в просторное помещение, высокие окна которого выходили на узкую улочку, туда, где поднималась башня с часами. Обстановка в кабинете была чисто деловая: огромный, обтянутый кожей письменный стол и несколько удобных кожаных кресел. И только множество картин на стенах немного оживляли строгую обстановку.
— Кофе? — спросил он на безупречном английском с чуть заметным акцентом и тут же спохватился. — О, нет! Конечно же, чай! Ваша бабушка всегда предпочитала чай.
Кэрри с улыбкой повернулась к нему.
— Вот как? Вы хорошо ее знали?
Он развел руками, вновь сверкнув бриллиантом.
— Я вел дела Беатрис Стоу последние десять лет ее жизни, а потом — дела ее сына, вашего дяди Генри. Такой добрый и кроткий был человек. — Жестом руки он любезно пригласил ее сесть в кресло. — Надеюсь, что так же хорошо буду служить и ее внучке. Вам, наверное, уже говорили, сеньора Стоу, что вы очень похожи на свою бабушку? Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я позабочусь о чае.
Он вышел из комнаты. Кэрри приблизилась к окну, с интересом разглядывая оживленную улицу, которая была хорошо видна отсюда. Виа Филлунго была старинной и поэтому очень узкой улочкой. По обеим сторонам ее вытянулись высокие дома со ставнями и балконами, характерные для старой части города. В одном месте нависающие крыши почти соприкасались друг с другом, надежно скрывая улицу в тени. На фоне светлого весеннего неба четко выделялся силуэт часовой башни.
— Ну, вот. Через минуту чай будет готов. — Адвокат подошел и остановился рядом. — Красивый вид, не так ли?
— Чудесный.
— Это единственная башня, которая уцелела в городе. Говорят, когда-то их было намного больше.
— О?
— Когда-то очень давно здесь жили семьи — могущественные семьи, как вы понимаете. Они постоянно враждовали между собой и строили такие башни не только для того, чтобы защитить себя, но и для того, чтобы продемонстрировать свою мощь. Они строили их все выше и выше…
Но Кэрри уже не слушала его — у нее замерло дыхание и бешено заколотилось сердце. Внизу, в тени башни, она увидела две фигуры, поглощенные разговором. В одной из них она безошибочно узнала своего кузена. С ним была девушка, высокая и очень стройная. Гордая осанка, матовый цвет кожи и волосы цвета воронова крыла — все указывало на то, что незнакомка необычайно красива. Но не это поразило Кэрри, а что-то неуловимо интимное, что окружало эту пару. Они стояли посредине многолюдной улицы, не обращая внимания на поток людей, который обтекал их подобно тому, как вода обтекает камень. Девушка в чем-то горячо убеждала Лео, оживленно жестикулируя руками. Лео стоял слегка ссутулившись, засунув руки в карманы. Кэрри с мучительной ясностью представила себе, какое у него сейчас выражение лица.
— Я… простите меня.
Сеньор Беллини смотрел на нее вопросительно.
— Башни… — мягко проговорил он. — Прошу прощения, вам это наверное неинтересно.
Кэрри слегка зарделась.
— О нет, конечно, интересно. Просто я отвлеклась. Мне показалось, что я увидела человека, которого знаю. — Она вновь посмотрела на улицу. Незнакомка взяла Лео под руку. Он мотнул толовой, отбрасывая волосы со лба, и они быстро зашагали по улице.
— Ну так вот — чтобы предотвратить такие бесчинства и тем самым уберечь народ от опасности, городские власти Лукки постановили, что соперничество должно быть прекращено, а башни снесены. Вот и осталась одна-единственная башня — часовая.
— Понятно.
Толпа поглотила Лео и прекрасную незнакомку. Повозка, запряженная ослом, доверху груженая горшками, кастрюлями и керамическими кувшинами, с трудом тащилась там, где еще минуту назад, они стояли…
Кэрри повернулась, чтобы улыбнуться сеньору Беллини. Почему бы Лео и не быть знакомым с этой женщиной? Если уж на то пошло, то в Лукке сколько угодно прекрасных женщин. И какое ей до этого дело?
Но почему он никогда не упоминал о ней?
— Теперь, сеньора Стоу, — если вы присядете — мы поговорим о том, что нам предстоит сделать. Кое-что вам уже известно от сеньора Бэгшоу.
Она допила чай и еще раз выслушала то, что ей было известно. Ее бабушка передала основную часть недвижимости человеку, которому доверяла, оставив небольшую долю себе и Генри. В случае смерти Генри, Кэрри, заплатив символическую сумму — в буквальном смысле «выкупив» собственность — становилась единоличной хозяйкой виллы и имущества, находящегося в ней.
