— Это обычные формальности, — успокоил меня Патрик. — У нас так принято. Мы, шотландцы, очень консервативны.
— Да, но…
— Понимаю, дорогая. И прошу лишь об одном: соблюдать приличия. Со своей стороны обязуюсь не подглядывать в замочную скважину.
Джордан ворвался в мою жизнь внезапно и застал меня врасплох.
Помню, я только вернулась из магазина и примеряла перед зеркалом новое платье. Оно мне очень шло.
Джордан вошел через террасу со стороны сада. Я и по сей день не знаю, каким образом он проник в сад.
Я обернулась, услышав шаги. Патрик уехал в Эдинбург. Последнее время ему не сиделось на месте.
Джордан показался мне красавцем. Да, он воистину был на редкость красивым мужчиной.
— Эй, кто ты такая и что здесь делаешь?
Он даже не удосужился поздороваться.
Я с ходу усекла, что он мной любуется.
— А ты?
Я интуитивно приняла еще более соблазнительную позу.
— Перестань, слышишь? — Он подошел ко мне и остановился в двух шагах от меня. — И так уже соблазнила меня. Хочешь, чтоб я задрал тебе юбку и…
Он выругался.
Я поняла по его взгляду, что он не шутит. Грубые слова, которые он только что произнес, так не вязались с его аристократической внешностью. Это был какой-то парадокс. Я рассмеялась.
— Может, сперва представишься, а уж потом начнем раздеваться?
— Джордан Хэрлоу.
— Энн Макаллен, — в точности копируя его самодовольный тон, произнесла я.
— Брось трепаться. — Джордан сделал еще шаг в мою сторону. — Никогда не поверю, что у этого пугала может быть такая красивая сестра.
— Тебя никто и не просит в это верить.
— Миссис Энн Макаллен? Да ладно тебе.
— Ты, вижу, не читаешь газет.
— Я только вчера прилетел из Йоханнесбурга. И как давно имела место эта хохма?
— Сегодня ровно три недели.
Джордан сделал свой последний шаг и, крепко схватив меня за плечи, самым натуральным образом впился мне в губы.
Мы медленно опустились на ковер. Он умело расстегнул молнию моего платья, и обнаружив, что под ним совсем ничего нет, издал дикий рык.
У меня все поплыло перед глазами. Джордан оказался на редкость сильным и выносливым мужчиной.
— А где этот старый козел? — поинтересовался он, вдруг с силой отпихивая меня от себя. — Я совершенно обо всем забыл.
— Его нет дома. Думаю, до завтра.
— Замечательно. — Он уже стоял перед зеркалом, приводя себя в порядок. — Я буду трахать тебя беспрестанно. Не возражаешь?
…На следующее утро я силой выпихнула его из своей постели. За завтраком он разорвал на мне платье, и мы занялись любовью на стуле. Мы так увлеклись, что едва не попались. К счастью, прислуга, хоть у нее и был ключ, имела обыкновение звонить в дверь.
— Останусь здесь, пока мне не надоест, — заявил Джордан, увидев в окно, что подъехал Патрик. — Мы будем делать все что захотим у него под носом. Это возбуждает, верно?
Патрик обрадовался Джордану. Дело в том, что мистер Хэрлоу, помимо всех прочих его достоинств, выступал время от времени по телевидению, представляя книжные новинки, а также интервьюируя знаменитостей. Патрику нужна была реклама. Ради нее, я знала, он был готов продать душу черту.
За обедом мужчины беседовали на литературные темы. Джордан прилично выпил и все время бросал на меня откровенно похотливые взгляды. Патрик тем временем излагал сюжет своего нового романа. Разумеется, я не слушала мужа. Джордан, кажется, тоже.
— Он вот-вот отрубится, — сказал он мне, когда Патрик отлучился к телефону, и кинул в его стакан таблетку, которая растворилась мгновенно и бесследно.
— Что это?
— Не вреднее, чем аспирин. Бедняге нужно выспаться с дороги.
…Мы занимались любовью в третий раз, когда раздался настойчивый стук в дверь.
— Ты же сказала, что у вас нет постели, — удивленным шепотом сказал Джордан.
— Спрячься за портьеру. — Я схватила ночную рубашку, быстро привела в порядок растерзанную постель.
Патрик был в трикотажной пижаме, плотно обтягивающей его уродливые мощи. Он сел на край моей кровати и широко зевнул.
— Ты спишь при свете?
— Боюсь привидений.
Я лежала под одеялом, изображая саму невинность.
— Извини, что я тебя разбудил. — Он положил руку на одеяло в том месте, где было мое бедро. Я невольно вздрогнула. — У тебя так давно не было мужчины. Тебе хочется… секса?
— Мне хочется отдохнуть.
Я подтянула коленки к подбородку, его рука съехала с моего бедра и скользнула по моей заднице.
— Может, нам стоит попробовать? — Он наклонился надо мной, вглядываясь в мое лицо. — Мне кажется, я смогу сегодня. Знаешь, я вдруг почувствовал за обедом, что хочу тебя. Мой доктор говорит, я не должен бояться. У меня получится, получится… Подвинься немножко. Нам нужно спать вместе. Муж и жена должны спать вместе — так говорит мой доктор. Он сделал мне стимулирующий укол. — Патрик уже лежал рядом со мной под одеялом. Его рука неуклюже шевелилась на моем животе, прикрытом тонкой рубашкой.
— Я не могу сегодня. — Я напрягла мышцы, чтобы выдержать все эти мерзости. — У меня менструация.
— Как жаль. Но мы можем поласкать друг друга. Доктор говорит, ласки очень эффективны при…
— У меня болит живот, и я приняла снотворную таблетку. — Я отодвинулась. — У меня в первый день всегда болит живот.
— Тогда я просто полежу с тобой рядом, — хныкал он, мостясь головой поближе к моей. — Мне так одиноко.
— Здесь тесно.
Моя кровать на самом деле была неширокой.
— Пошли ко мне — у меня много места.
— У меня болит…
— Я отнесу тебя на руках. — Патрик уже засунул мне под бок свои корявые руки. — Я сильный. Помню, я носил на руках Элинор…
— Мог бы не вспоминать о ней в такой момент.
Я в мгновение ока очутилась на свободе.
— Ревнуешь? О, прости меня. Это хорошо, что ты меня ревнуешь. Это значит, ты…
— Ты… оскорбил меня. А если я сейчас начну вспоминать, чем мы занимались с моим покойным мужем? — Я давилась от смеха. — Убирайся. Я не хочу тебя видеть!
… — Ну ты и штучка. — Джордан нетерпеливо стаскивал с меня рубашку. — А я уже настроился посмотреть сеанс супружеской любви. Похоже, я угостил его не той таблеткой.
— Ты пьешь стимуляторы? — догадалась я.
— А ты как думала? Зато потом буду отдыхать. Я люблю жить рывками.
Он вошел в меня резким толчком. Я сжала бедра, расслабила, снова сжала.
— У тебя очень сильные мышцы. — Джордан изнемогал от восторга. — Еще не встречал белую женщину с такими сильными мышцами…
Он исчез так же внезапно, как и появился. Это случилось к вечеру следующего дня. Я, помню, поехала в косметический салон и, вернувшись оттуда во всей красе, застала у камина Патрика со стаканом виски в одной руке и только что вышедшей его книжкой в другой.
— Он просил передать тебе привет.
Как обычно, Патрик встал с кресла, завидев меня.
— Кто? — не сразу дошло до меня.
— Мистер Хэрлоу. Дельный молодой человек. Обещал пригласить меня в свою программу.
Я не слушала Патрика. Я была на грани истерики.
На улице разыгралась настоящая буря. Мы с Патриком сидели в гостиной у телевизора — передавали какой-то бесконечно тягомотный сериал про сексуального маньяка. Мне не хотелось к себе — мне вдруг стало одиноко, и я даже пожалела в какой-то момент, что сотворила эту глупость с замужеством.
— Выпей, — сказал вдруг Патрик, протягивая мне стакан с виски. — И прости, пожалуйста, за вчерашнее. Я вел себя как настоящее животное.
— Все в порядке, — сказала я, глотая слезы обиды на Джордана. — Я тоже не проявила деликатности. Ведь Элинор твоя первая любовь.
— Знаешь, я теперь понял, что никогда не любил эту женщину. Я выдумал ее. Такой Элинор в природе не существует. Но ты реальность. Прекрасная реальность. Ты можешь спасти меня от медленного угасания. Ты не представляешь, каково быть импотентом. Можно сойти с ума или в один прекрасный момент пустить пулю в лоб. — Он вскочил и поцеловал меня в затылок. — Пошли ко мне. Обещаю быть очень нежным и думать в первую очередь о тебе.
Хоть я и напилась в стельку перед тем, как лечь с Патриком в постель, я помню некоторые омерзительные подробности нашего так называемого коитуса. Как он тыкался мне в живот своим намазанным какой-то вонючей мазью гнилым бананом, потом ожесточенно тер его, заставляя затвердеть на полсекунды, снова тыкался, тер и так далее. Время от времени я пила неразбавленное виски прямо из горлышка большой квадратной бутылки. И наконец забылась алкогольным сном. Не знаю, что он делал над моим бесчувственным телом, но я проснулась вся в засохшей сперме.
Меня вывернуло на пороге ванной. Голова раскалывалась от боли. По крайней мере это отвлекло на несколько часов от страданий.
Я, кажется, не на шутку влюбилась в этого Джордана.
