Она плакала и плакала, не стесняясь чужого парня, понимая лишь одно, сына она потеряла. Им всецело владеет ТА.
Ощутила, что они остановились, но это был какой-то переулок, а вовсе не издательский парадный подъезд.
- Что такое, Саша? - Спросила она дрожащим от слез голосом.
- Наталья Ашотовна, нельзя вам такой на службе показываться,
- сказал Саша, обернувшись к ней, и она увидела а его глазах сочувствие. И это чужое сочувствие сделало свое дело.
Она разрыдалась вразливанную, а Саша говорил.
Оказалось, все уже знают, что сын издателей бегает как собачонка за этой никудышней актриской и проводит у неё все свое время и вообще...
Наталье было и стыдно слушать все это и вместе с тем ей было приятно, что люди сочувствуют ей, а не ТОЙ, хотя та и актриса и, по правде, красавица.
- Прям, красавица, - расхохотался Саша, - все кости повылазили! Вот кто красавица, так та грузиночка, которую вы снимали на календаоь! Ваш-то с ней куда-то ездил... Не понравилась видно, - и Саша вздохнул.
Чувствовалось, что ему-то красавица такая не только б понравилась, но и с большим удовольствием на ней бы женился.
Саша был холост и имел жилплощадь.
И ещё ощущалась в Саше некая враждебность, - которую он старался скрыть, - к Максу, - типа, с жиру бесится.
Голова у Натальи шла кругом.
И когда она услышала от Саши некое предложение, она не удивилась и не испугалась.
Несколько смущаясь и подбирая самые невинные, - на Сашин взгляд, слова, Саша предложил "попугать" дамочку, чтоб неповадно было.
- Как? - Спросила Наталья и с ужасом поняла, что говорит об этом, как о деле решенном.
- Легко, - откликнулся Саша, - прижать легонько да сказать, что, мол, самому-то неудобно, вот он, Макс, то есть, и попросил товарища передать ей, чтоб на него не рассчитывала. А будет лезть - ей же хуже. Так что ли... Закончил скромно Саша. - Мы за вас переживаем.
Наталья, с теперь уже непреходящим ужасом спросила тихо, - а-а, как это - "поприжать"?
И вспомнила неожиданно бронежилет Макса...
- Только не его! Ни в коем случае! - Почти закричала она.
- Да что вы, Наталья Ашотовна, - серьезно и достойно ответил Саша, мы его ни пальцем... Он-то при чем? Это она его, мальчонку, захороводила. А "поприжать"?.. Ну, это по-разному. Можно поговорить ( Саша хотел сказать "побазарить", но понял, что такое слово не для хозяйки), предупредить, а можно у стеночки малость поприжать... Главное, что это, мол, сам Максим велел передать. В глаза говорить такое неудобно.
- А она поверит? - Подумала вслух Наталья.
- Это уж как скажешь. Она из таких дамочек, которые выяснять ничего не будут. Прогонит и все. Чего бы он ни делал. Или съедет куда-никуда.
Да-а, Саша оказался большим психологом и, главное, - действенным.
Пока она рыдала, пока папаша разгуливал по издательству с трубочкой в руке, простой Саша имел конкретный план спасения! И прав он в том, что мадам не станет ничего выяснять! Не глупо!
- Санечка, - завопила Наталья, - во-первых, тебе прибавка к зарплате!
- Да что вы, Наталья Ашотовна! - засмущался Саша, он был стеснительный юноша по натуре.
- Нет, нет, молчи! Второе. Это произойдет, когда я дам знак, ладно? Не раньше! Ни в коем случае! Без моего знака - ни одного движения!
- Подождем, чего нам. Не на пожар. - Степенно ответил Саша, зная, что ещё есть щекотливый вопрос, который решить надо сразу.
Деньги.
Сам он пугать актрису не собирался, она его, наверно, видела, а тот, кто будет "пугать", без денег пальцем не пошевелит.
Как-то дотумкала голова издательши. Она спросила, - но ведь это не ты... будешь?..
- Конечно, не я, что вы, Наталья Ашотовна!
- Значит, деньги нужны. - Решила сама.
- Да уж, конечно, за деньги, за так сейчас никто... - Вздохнул Саша.
- Ты ко мне не заходи, - сказала обычным своим строгим голосом Наталья, - я тебе дам, - не бойся, не обижу, - когда обратно поедем. Ладно?
Саша кивнул.
Дело о "наезде" начало свою жизнь.
* * *
Нынешним же вечером, на дальней окраине Москвы, где жил Саша и его два другана, собрались обычные посиделки в "Пивном баре".
У Саши в кармане лежал конверт с тысячью баксами, что и радовало его, - таких денег сразу он ещё не видел, - и огорчало, - денег было явно мало: на троих.
Ашотовна сказала, что пятьсот - его. А чего ж остается друганам? По 250? Да они на уши поставят за такое предложение.
И пока то да се, Саша решил махнуть часть денежек на выпивку. Ашотовне же назвать настоящую цену. Если она её не устроит, пусть разбирается со своим молокососом сама.
Но все же свербило у Саши где-то в области сердца, - не хотелось выпускать из рук дельце.
Уже было крепко пито и разговор пошел сяк-наперекосяк, Саша понял, что пора говорить. Других друганов у Сашка не было.
- Пацаны, тут дело завернулось, бабками пахнет... - Начал он и похвалился "зеленым".
- Ого! Ну, давай, колись, что там у тебя за бабки и что за дело, сказал старший.
- Бабу надо одну припугнуть... - Саша знал, что коль уж сказано, то, считай, - сделано. Безо всяких там "значков" Ашотовны.
- Это как? По-разному пугают, сам знаешь.
- А вот и именно, что не знаю, как. Мне велели - припугнуть, я вот вам и говорю.
- А бабки какие? - Спросил старшой, уже что-то прикидывая в уме.
- Тысяча, - брякнул Саша, хотя не знал, как и пятьсот ещё спросить у Ашотовны.
- За тысячу - пугать? Что, этой бабе кошку дохлую в окно бросить или тараканов под дверь напустить? Кто тебе такую цену дал?
- Человек один. Он цен не знает, а бабки есть. Это его бывшая жена, к нему вяжется. Он - её моложе...
- Короче, - перебил его старшой. - За все про все - пять тысяч баксов. За три - баба быстро оклемается и тогда всякие неприятности могут получиться. Понял?
- Понял, - совсем тихо сказал Саша, - я поговорю с этим... человеком. Пусть настоящую цену дает, а так, мол, никто не хочет.
- Правильно! - Согласился старшой, - ну а теперь гуляем! Давай Сашок, доставай свою зелень!
Проснувшись рано утром у себя дома, Саша обнаружил, что карманы у него пустым-пусты, и чуть не заплакал от злости. И понял, что "пугать" все-таки придется ему самому. Как? - надо придумать.
18. НЕУДАЧА.
Старик ушел из дома рано. И, как обычно поплелся в даль бульваров.
Об этом сообщила Тинка, непосредственно следившая за его домом, и Ангел, зная стариковы привычки, - заверила, что теперь его не будет часа три, верняк!
Макс, Ангел и Тинка ушли, оставив на телефоне Алену. Мобильник взял Макс.
План у них был такой.
Тинка на стреме во дворе, Ангел - на дальних подступах, (хотя рвалась с Максом), а Макс - прямиком в хату старика, за рукописью Учителя.
Макс принес из дома какие-то хитрые инструменты и сказал, что они открывают - практически все.
- А если здесь не откроют? - Спросила Ангел.
- Будем решать, - отрезал Макс.
Он, конечно, не сказал девицам, что прихватил с собой пистолет. Всякое может произойти!.. Бронежилет, подаренный Аленой, конечно, оставил дома. Смех!
Стараясь не звенеть инструментами, Макс направился по скрипучей лестнице наверх, - но шел так, что ни одна древняя ступенька даже не пискнула, - легкий у Макса был шаг, тайный...
Только было склонился к замку, как дверь бесшумно отворилась и на пороге появился старик, с пистолетом в руке и пальцем у рта: не ори, мол, лучше будет.
Старик улыбнулся, но пистолет не дрогнул в руке, направленный Максу куда-то в область сердца. Наверное. И там сразу противно захолодило. Максу стало невыносимо стыдно! Он - трус!
Разве такой сопляк, как он, имеет право любить Улиту Ильину и надеяться, что она к нему как-то относится!..
Он даже не успел вытащить свой пистоль!
Старик, хихикнул, - да не хватайтесь за карман, мой мальчик, я все равно ловчее вас. Ах, как же мы мало ценим опыт и, - не смейтесь, старость. Прошу вас, проходите, коль скоро навестили старика.
И он отодвинулся от двери, предлагая Максу пройти, но продолжая держать гостя на мушке.
Макс вошел и долго не раздумывая, - вернее вовсе не раздумывая,
- сел на стул у стола.
На столе стоял замызганный чайник и чашка с недопитым чаем. Старик чаевничал перед неожиданным "гостем".
Но как же девицы могли его упустить!
Если бы только дура-Тинка, но ведь и наблюдательный собранный Ангел прокололся! Ах, хитрец старик, ах, хитрец!
А тот, тоже присев на стул, вежливо пояснил, - знаете ли, я не ожидал именно сегодня вашего прихода, потому и не приготовил заранее что-нибудь к столу. А сейчас не рискую, - вон вы какой норовистый, как жеребенок арабских кровей! Так чем обязан?.. Хотя у меня есть кое-какие маразматические мыслишки на этот счет.
Положив у левого подлокотья пистолет, правой рукой он взял чашку и с наслаждением прихлебнул чаю.
- Знаете ли, - продолжал болтать он, давая, видимо, время Максу придти в себя, - многие любят по утрам кофе. Говорят, что без чашки кофе чувствуют себя как наркоман без анаши или там кокаина... Возможно. А вот я люблю хорошо заваренный русский чай, мне так часто недоставало его...
