Мальчики помогли ей снять с полуживого мужчины одежду. Они вздрагивали каждый раз, когда приходилось поворачивать беднягу. Но сам он был не в состоянии пошевелиться. Сняв рубашку, братья с облегчением вздохнули: никакой смертельной раны под ней не оказалось. И все же, когда прибыл доктор, Александра подумала, стоило ли ему так спешить.
Она взволнованно дожидалась, пока закончится осмотр пациента. Теперь тот лежал на кровати, доктор помог им перенести его в дом.
- Можно с уверенностью утверждать - это человек благородного происхождения, - провозгласил Пэйс. - Или по крайней мере достаточно богатый господин, поскольку ухожен, побрит, следит за своими зубами и ногтями. Его лошадь, одежда, и даже белье высочайшего качества. Нам следует осмотреть сумку, притороченную к седлу, чтобы узнать, как его зовут, и откуда он родом. В случае если бедняга не очнется.
Александра пристально взглянула на него. Доктор, не поднимая глаз, закрывал свой саквояж.
- Это возможно, - словно оправдываясь, произнес он. Братья всегда говорили девушке, что ее обвиняющий взгляд может любого заставить заикаться и путаться.
- Я оказал ему необходимую помощь, - продолжил медик. - Нога вывихнута. В двух местах. Я ее вправил. Хорошо, что он без сознания, иначе это была бы слишком жестокая операция. Еще есть много порезов и синяков, я их обработал. Думаю, что в основном на нем была кровь лошади. Ребята сказали, что животное ранено в бок. Мелкие раны обычно сильно кровоточат. Я проверю перед уходом. А что касается этого бедняги, ран я не нашел. Но он никак не придет в себя. - Увидев тревогу на лице Александры, доктор ответил на ее незаданный вопрос: - Почему раненый без сознания? Может быть, это временно. - Он вздохнул. - А может, его состояние гораздо серьезнее. Кто знает, что произошло с головой у человека, которого недавно придавила лошадь! Возможно внутреннее кровотечение. Когда раненый очнется, то скажет, где у него болит.
- А если не очнется? - напряженно спросила девушка. Доктор Пэйс пожал плечами.
- Тогда нужно будет отыскать его родственников, чтобы они исполнили свой долг.
- Мне не хочется рыться в личных вещах человека, - смущенно произнесла Александра. - Это вмешательство в частную жизнь.
- Смерть - тоже вмешательство в жизнь, - мрачно сказал доктор. - Если бедняга не придет в сознание, то умрет, какими бы незначительными ни были остальные повреждения. Ведь тогда он не сможет ни есть, ни пить, верно? Тяжело, когда человеку приходится умирать среди чужих.
Пэйс снова посмотрел на незнакомца в постели Александры. Осунувшийся, с пепельным лицом, человек лежал на спине, уставив длинный нос в потолок. Он выглядел так, словно уже умер, хотя было видно, что его грудь слегка вздымается и опадает. Девушка сглотнула подступивший к горлу комок.
- Пожалуйста, помогите мне просмотреть вещи. - Мальчики уже принесли кожаную сумку, которая была приторочена к седлу незнакомца. Александра неуверенно взяла ее, положила на стол у окна и отступила, глядя, как доктор расстегивает ремешки и смотрит внутрь.
- Без сомнения, богач, как я и думал. - Пейс вытащил белье, два прекрасных белых шейных платка, пару аккуратно свернутых чистых рубашек, и отложил их в сторону. Потом развязал толстый кошелек, и на минуту застыл от удивления. - Только глупец носит с собой столько денег, - откладывая кошелек, заявил он. - Или глупец, или меткий стрелок, - уточнил он, осторожно вынимая из-под пары чулок длинноствольный пистолет.
- Или преступник, - заметила Александра. - У него в кармане куртки был еще нож.
- Плюс маленький пистолет в сапоге, который мне пришлось разрезать, задумчиво проговорил Пэйс. - И нигде никакого имени, - вытряхивая из мешочка последние вещицы, добавил он. Набор серебряных бритв, небольшой флакончик духов, расческа, зубная щетка и складной металлический стаканчик упали на кровать. В покрытой эмальью коробочке для нюхательного табака осталось немного мелкого белого порошка. Доктор, взяв щепотку, поднес ее к носу. - От головной боли, - высыпая порошок назад, объяснил он. - Нигде никаких инициалов. Только буква "Д". Такая же, как на этом удивительном перстне. Доктор указал на тумбочку, где лежало снятое с руки незнакомца украшение. Сапфир, если я не ошибаюсь, в оправе из оникса. Должно быть, очень дорогой. Интересное оформление. Он мог бы поведать нам о многом, если быть уверенным, что перстень не краденый. И даже в этом случае драгоценность может помочь. Я прихвачу ее с собой и попрошу викария высказать свое мнение. Преподобный отец превосходно разбирается в украшениях, картинах и других предметах роскоши, - с рассеянным видом продолжал доктор. - Вечно проповедует отречение от мирских благ, а у самого целая коллекция книг об аристократических поместьях и о жизни знатных господ. - Он опустил перстень в карман. - В переметной сумке у нашего незнакомца лежат лупа, карта и еще один пистолет. Слишком необычные вещи для прогулки в сельской местности. Зачем? Может, он вор? Или какой-нибудь шпион? Или занимается другим смертельно опасным делом? Я вовсе не уверен, что вы должны оставить этого человека здесь.
Пока доктор складывал назад вещи, которые нашел в переметной сумке, Александра смотрела на их хозяина. Теперь, когда они переворошили имущество мужчины, лежащего без сознания, он казался еще более беззащитным.
- Кем бы ни был этот незнакомец, сейчас он едва ли сможет причинить нам какой-нибудь вред, - сказала девушка. - Кроме того, переезд может убить его.
- Да, может, но я беспокоюсь о вас. - Доктор нахмурился, озабоченно глядя на Александру. - Послушай, девочка, дело серьезное. Сомневаюсь, что он сам стрелял в. собственную лошадь. Тот, кто это сделал, наверняка захочет, чтобы раненый не выздоровел. Возможно, мне стоит отвезти его в город, пусть даже это небезопасно для жизни больного. Опасность, угрожающая вам, может оказаться гораздо большей.
Александра подняла голову.
- А кто узнает, что он не умер? Никто, если мы сами об этом не проговоримся. Если я увижу каких-нибудь подозрительных людей, то сразу же сообщу вам. Думаю, этот человек должен остаться здесь. Не хочу быть причиной его смерти.
- Его смерть и так, может, стоит у порога, - с грустью констатировал доктор. - Каждый час, проведенный в бессознательном состоянии, отнимает у него все больше шансов выжить. Если больной не очнется к утру, сомневаюсь, что вообще очнется.
- Чем я могу помочь? - спросила она.
- У тебя хватит сил на целый батальон раненых, детка. Но сейчас все зависит только от него. Мы можем лишь молиться.
- И все же, кроме молитвы? - с отчаянием в голосе произнесла Александра.
- Холодные компрессы на лоб. Может начаться лихорадка - если больной выживет. Жар уничтожит инфекцию. Но в этом есть и определенная опасность. Для него и для тебя. - Девушка не шевельнулась. Доктор вздохнул, взял свой саквояж и направился к двери. Потом оглянулся. - Не спускай с незнакомца глаз. Пусть один из братьев сидит вместе с тобой. Нельзя допустить, чтобы больной бился. Нельзя также, чтобы он очнулся в бреду и принял вас за врагов. Согревайте раненого. Удерживайте на месте. Если очнется, дайте ему пить. И пошлите за мной в случае хоть каких-нибудь перемен.
За долгие часы, которые Александра провела у постели полуживого мужчины, не произошло никаких перемен. Мальчики входили и выходили, с беспокойством посматривая на него. Они становились все мрачнее, когда сгустились сумерки, и легкие тени заполнили комнату. Александра попросила Вина сменить ее, чтобы приготовить ужин. Все торопливо поели, хотя трапеза напоминала скорее пикник - хлеб и сыр, холодный мясной пирог, яблоки и орехи. Обычная веселость сменилась напряженностью, ощущением того, что наверху идет борьба жизни со смертью. Девушка поспешила к раненому. Еще не совсем стемнело, когда она зажгла лампу, села в кресло у кровати и принялась всматриваться в лицо больного, надеясь увидеть признаки улучшения.
Их не было. Словно каменный, человек лежал в ее постели. Александра вздрогнула. А что, если он умер? Сможет ли она когда-нибудь заснуть в этой кровати, зная, что здесь отлетела чья-то душа? Девушка нахмурилась, пытаясь отогнать от себя эгоистичные мысли. Бедняга не заслужил подобного отношения. Но чем она может помочь? Ничем. Что они будут делать, если незнакомец не проснется? Ужас. Умереть среди чужих людей, которые даже не будут оплакивать его, а только помнить, что чужой человек принес в их дом горе и смерть. Оставить такое страшное наследство. Александра задумалась, изучающе разглядывая длинное, костистое, серое лицо и пытаясь угадать то, чего не выдали личные вещи раненого. Будет ли кто-нибудь горевать о нем? Наверное, этому человеку около тридцати лет. Конечно, в таком возрасте уже имеют жену и детей. А может, у него нет семьи. Обручального кольца по крайней мере нет. И он некрасив. "Бедняга, - печально подумала Александра. - Такой невзрачный - длинноносый, лицо худое, скулы выпирают, а щеки ввалились".
