Он взял ее за подбородок и поднял голову. Его губы коснулись щеки Сандры и проследовали по дорожке, оставленной слезой, до самого уголка ее губ.
— Сегодня, — мягко сказал он, — ты держишь мою карьеру в своих руках. Усилия последних шести лет. Я все поставил на тебя, Сандра. Ты мне нужна. Если ты откажешься — хорошо, но мой план рухнет.
Паук-птицеед молча ждал добычу в своей стеклянной клетке, спрятавшись за куском коры. В тот момент, когда жертва пошевелится, начнут действовать все его восемь волосатых лап.
— Я… я подумаю об этом, — наконец сказала Сандра.
Вероятно, она согласилась только ради того, чтобы пережить момент своего триумфа. Когда она предложила слетать еще раз в Марокко, Марк не понял ее.
— Почему же ты хочешь вернуться туда, Сандра? Теперь это место не имеет с нами ничего общего.
— Это очень важно, Марк. Не ты ли говорил мне, что Айс не может ни в чем тебе отказать?
— Да, я говорил, но…
— Тогда летим, не откладывая в долгий ящик.
Когда их прокатный зеленый «форд» остановился возле кафе «Америкен», Сандра не могла подавить в себе дрожь. Она не предполагала, что вернется в этот ненавистный вертеп так скоро. Гордо вскинув голову, вошла она в свою бывшую тюрьму. Послушный, но озадаченный Марк молча следовал за ней.
Зина, маленькая служанка, провела их в гостиную. Ничего не изменилось в этой комнате, заполненной женщинами, но предназначенной для мужчин. Тут по-прежнему витал тяжелый запах — смесь жасмина, алкоголя и пота — запах вожделения.
Айс была предупреждена об их приходе: Ренан позвонил ей из Парижа, но эта новость, кажется, мало обрадовала ее.
Наконец в гостиной появилась и она, в своем неизменном красном платье, молчаливая и надменная. Она остановилась и замерла в ожидании посредине комнаты, слегка прищурив глаза. Ничуть не смутившись ледяным приемом, Сандра немедленно перешла в наступление.
— Пожалуйста, позови Лауру! — приказала она.
— Но…
Айс пыталась протестовать, но скрытый сигнал Марка велел ей делать то, что говорила Сандра. Ее ноздри вздрогнули, она кликнула Зину и хриплым голосом, похожим на рычание зверя, послала ее за Лаурой.
Лаура вошла в гостиную несколько секунд спустя, еще более замкнутая и холодная, чем ее помнила Сандра. На одно мгновение она замерла, а затем, широко раскрыв руки, бросилась к своей подруге.
— Сандра, ты здесь? Они поймали тебя снова?
Сандра улыбнулась, и две женщины заключили друг друга в объятия. Лаура плакала молча. Выждав, Сандра нежно отстранила подругу, не выпуская ее рук.
— Лаура, — спросила она, — не хотела бы ты поехать в Париж и работать для меня? Ты мне нужна.
Лаура недоверчиво посмотрела вокруг. Довольная улыбка Марка и жестокая маска Айс достаточно красноречиво убеждали ее, что она не спит.
— Да, Сандра, — ответила девушка, а затем, глядя прямо в холодные глаза Айс, звонким голосом добавила: — И без всяких сожалений!
Затем Сандра повернулась к Зине, которая застыла возле двери, искоса наблюдая за всеобщим замешательством.
— А что скажешь ты, Зина? Хочется тебе поехать в Париж?
Маленькая арабка, не отводя глаз от мадам, быстро кивнула.
Сандра обняла девушек за плечи и отвела их к двери.
— Мы уедем немедленно. Айс позаботится о ваших вещах.
И они, не оглядываясь, покинули кафе «Америкен».
Марк проводил их взглядом и коротко пожал плечами.
— Вышли мне счет, Айс, — бросил он и последовал за тремя женщинами.
В самолете они смеялись, как школьницы смеются над фокусом, над проделкой, участником которой стал злой и придирчивый учитель. Но, очутившись в Париже, они скоро отрезвели. Предстояло приступать к работе.
Сандра испытывала глубокую благодарность к Лауре. Она была бесконечно терпеливой и очень много помогала ей. Лаура, без преувеличения, стала ее правой рукой.
Труднее всего было найти подходящее здание. Они осмотрели целую дюжину домов, пока случайно не натолкнулись на удобный просторный дом на Рю де Ликорн, который и арендовали. Лаура подобрала прислугу, Марк обеспечил необходимый порядок. Подобно большому мифическому кораблю, «Единорог» — так назвали заведение — начал поднимать паруса. Теперь нужно было набрать команду.
Сандра остановилась на площадке второго этажа. На какой-то миг ей показалось, что она находится внутри сладкого мандарина. Поглаживая оранжевый бархат, которым были покрыты стены, она села на небольшую бежевую софу, стоящую напротив лестницы, и осмотрелась. За закрытыми дверями находились десять чудес света.
Сандра удовлетворенно вздохнула. Ей пришлось потратить немало времени, чтобы подобрать девушек — смелых, осмотрительных, эффектных и достаточно безрассудных, чтобы принять ее предложение. И снова Лаура оказалась ей бесценным помощником.
Переезжая с континента на континент, Сандра обстоятельно беседовала с десятками потенциальных кандидаток. Используя контакты в дипломатических кругах, она ухитрилась открыть многие, казалось бы, закрытые для внешнего мира двери.
Майю она встретила в Каире. Высокая и гордая эфиопка Майя работала в Лондоне «девушкой по вызову», а затем стала хозяйкой английского дипломата, получившего назначение в Египет. Она бросила все и приняла приглашение Сандры.
В Рио Сандра нашла Марию и Федору; первая была из Бразилии, вторая — из Аргентины. Они работали в заведении «люкс», которое возглавляла предприимчивая американка. Сандра заплатила очень большую сумму, чтобы освободить их от обязательств по контракту.
Из Йоханнесбурга она вернулась с Тони — красавицей блондинкой, дочерью датского вице-консула.
В Дубае Сандра нашла Беттину — предприимчивую немку, которая собиралась разбогатеть с помощью нефтяных шейхов. Прекрасная искательница приключений познакомила Сандру с Ингрид, бывшей «девушкой по вызову», работающей манекенщицей в Лос-Анджелесе.
Друг Лауры прислал им Казуко и Шану.
Наконец, в Нью-Йорке она встретила американку Джилл и венгерку Анси, растрачивающих свои таланты в качестве танцовщиц в ночном клубе на Бродвее.
Сегодня все десять девушек отдыхали. Они были существенной частью проекта Сандры, составляя единое целое, этакие десять долек в космополитическом апельсине. Подобно Сандре и Лауре, все они прошли очень специфический курс обучения. Психологи, сексологи и эксперты по разведывательной работе сделали все, чтобы превратить тружениц искусства любви в холодных и беспристрастных наблюдательниц. Сандра встала. Лаура уже спит, подумала она, с удовольствием ощущая свое одиночество. На втором этаже, где размещались три ее собственные комнаты, дверь уже закрыли. Стены ее комнат были обшиты шелком персикового цвета. Скоро она пойдет туда — это единственное место в здании, которое не тронули техники-шпионы. Во всех трех комнатах не было ни одного «жучка». Сандра предпочитала запоминать содержание эротических сцен, а не надеяться на механических помощников.
Она снова спустилась в красный холл. Зеркала отразили ее изображение, многократно повторяя его. Казалось, они говорили: «Завтра ты будешь блистать, Сандра!»
Словно маленькая девочка, очарованная мыслями о предстоящем грандиозном празднике, она присела на последнюю ступеньку лестницы, поставив локти на колени. Она представляла себе звон дверного колокольчика, звуки шагов ее клиентов, отдающиеся эхом, когда они будут ходить по мраморным плитам. Жизель и Корина будут впускать их, помогать снимать пальто, вводить в большие гостиные.
Вдруг Сандра ощутила на своем лице дыхание холодного воздуха, словно в дом, бесшумно закрыв за собой дверь, проникло привидение. Она встала и направилась в гранатовую гостиную, которая размещалась справа.
Ей не хотелось включать хрустальные люстры. Рука сама нашла в темноте спинки больших диванов и осторожно гладила их ситцевые чехлы, а затем остановилась на черном пианино, выглядевшем каким-то доисторическим чудовищем.
Сандра подошла к трем высоким окнам и отодвинула в сторону белую сеть гардин. В маленьком внутреннем дворике все было тихо. Марк вернется значительно позже.
Сандра по-разному обставила две большие приемные. В белой гостиной вся мебель была из стали, обтянутой кожей, в гранатовой стояли старомодные, изящные гарнитуры. Несмотря на пристрастие к современному стилю, она чувствовала себя спокойнее в гранатовой гостиной. Она вызывала в воображении аромат балов минувших дней, сладость янтарных напитков, покачивание тюлевых юбок.
Она села за пианино и начала медленно подбирать первые ноты мелодии «Туманный день в Лондоне». В ней не было уверенности, что музыка Гершвина вызовет в памяти лицо Джеймса, воспоминания о котором теперь выглядели, как заживший рубец, а не открытая рана. Сандра была уверена, что навсегда похоронила в сердце мужчину своих детских грез. Со спокойной душой она позволила себе окунуться в воспоминания, которые, казалось ей, больше не причинят боли.
