Дожди в горах — большая редкость: мать-природа обделила здешние края своей милостью. Но чудится, будто высокий маис, сгибаясь под тяжестью початков, смеется над скупостью природы.
«О, Мать! — шепчет он, покачиваясь на ветру. — Ты бываешь порою очень жестока! Но твоей жестокости не сломить людей — их трудолюбие вершит чудеса!»
Во дворе одного из домиков с черепичной крышей Чандра поливала цветы. Когда они с Джаханнаданом приехали сюда, двор был завален мусором, но Чандра расчистила его и превратила в цветущий сад. Каждый цветок она выращивала, словно ребенка: это занятие очень увлекало ее.
Поливая цветы, Чандра размышляла о своей жизни в Адахармалее и дивилась: как быстро летит время!
Кажется, только вчера приехала сюда, а ведь уже прошло два месяца.
Вставала она рано утром и готовила завтрак. В десять Джаханнадан уходил на работу. Возвращался он в час — на обед. После его ухода Чандра садилась за книгу. Рабочий день кончался в пять. Чандра поила мужа чаем, и они шли к горному роднику, болтая, словно добрые друзья. Идти было не очень далеко, но и не близко: около мили… За водой в деревне женщины ходят одни, поэтому первые дни все удивленно пялили на них глаза. Потом привыкли.
Жалованье Джаханнадан получал небольшое, но жили они даже лучше, чем прежде. Чистенький светлый домик. Веселая, приветливая жена. Вкусный обед. Что еще надо человеку на этом свете?
Ей, во всяком случае, для полноты счастья недоставало одного — любви мужа. Джаханнадан словно не замечает ее преданности, а ведь она лишь для него и живет. Не надо ей ни денег, ни положения — ей нужна только его любовь. Почему же он держится, как чужой? Неужели не догадывается о ее чувствах?
Но вот показался Джаханнадан. Грустное выражение тотчас сбежало с лица Чандры. Она поставила лейку на землю и, улыбаясь, спросила мужа:
— Почему вы сегодня так поздно? Работы много?
— Да. Подводили месячный баланс, — вяло ответил Джаханнадан, ощипывая листочки с розового куста.
— Давайте поужинаем, а то все остынет, — предложила Чандра. Заметив, что Джаханнадан ничего не ест, она обеспокоилась. — Невкусно?
— Вкусно… Только меня что-то поташнивает. И голова тяжелая.
Притронувшись рукой к щеке мужа, Чандра почувствовала, что у него сильный жар.
— Зачем вы ходили на работу больной? — упрекнула она его и немедленно уложила в постель.
Доктора в деревне нет. А у мужа явно лихорадка, возможно, даже злокачественная: в этих местах она очень распространена. «Как же быть?» — растерялась Чандра. И вдруг вспомнила, что в нескольких милях есть деревушка — Велянгуди, там живет миссионер-доктор. Но дорогу туда Чандра не нашла бы, а послать было некого. Во всем поселке она не знала ни души, кроме старухи, которая помогала ей по хозяйству.
«Делать нечего. Придется идти самой», — решила Чандра.
На улице ей повстречалась крестьянка.
— Куда вы на ночь глядя? — спросила она Чандру, заметив, что на той лица нет.
— Да вот муж заболел, — объяснила Чандра, уловив сочувствие в словах женщины. — За доктором иду.
— Он же далеко живет! Обождите, я попрошу мужа проводить вас.
Через миг Чандру окружила целая толпа крестьян, все наперебой предлагали свою помощь. Кто-то запряг быков и поехал за доктором.
В дом к Чандре зашло несколько женщин.
— Может, воды вскипятить? — вызвались они. — Надо бы дать ему отрубей. Говорят, помогает.
Повозка вернулась около восьми вечера. Едва заслышав скрип колес, Чандра вскочила с места.
— Это ваш муж нездоров? — входя в дом, осведомился доктор.
Чандра провела его в комнату Джаханнадана. Доктор тщательно выслушал больного и, отойдя в сторону, вполголоса сказал ей:
— У вашего мужа двусторонний плеврит. Смотрите за ним хорошенько — как бы не было ухудшения!
Слова его очень встревожили Чандру. Пусть муж ее разлюбил, надо спасти его, во что бы то ни стало спасти! Неужели она потеряет его? Страшно и подумать!
Доктор оставил лекарства и попрощался. Чандра проводила его до ворот.
— Доктор! Скажите правду, жизнь моего мужа в опасности? — допытывалась она, вглядываясь в его доброе лицо. — Ведь он для меня все! — И расплакалась от волнения.
— Ай-яй-яй! А я-то думал, вот мужественная женщина. Успокойтесь, голубушка, — утешал ее доктор, — в наши дни эта болезнь совсем не опасна: надо лишь соблюдать режим.
Десять дней пролежал Джаханнадан, наконец дело пошло на поправку.
Как-то раз, немного окрепнув, он присел на постели. Все его тело наполняла сладостная истома — верный признак выздоровления.
На улице пекло солнце, но Джаханнадана приятно освежал ветерок, проникавший в окно.
Сквозь открытую дверь он видел спину жены — Чандра готовила ему какое-то кушанье.
«Как она похудела за последние дни! Совсем не заботится о своем здоровье. И все из-за меня!» — кольнуло его раскаяние.
Прошло уже около полутора лет с тех пор, как он увидел ее впервые — тогда она была еще бедной учительницей. Ее красота ослепила его, как вспышка молнии, он полюбил ее с первого взгляда. В те дни он готов был пасть к ее ногам в безмолвном преклонении!
Потом она стала его женой. Он видел ее одетой в шелка, в дорогих брильянтах. Может, кому и нравится разряженный манекен, но ему не нужна была кукла. К тому же кукла нема, а его жена говорила, и как говорила: словно острые стрелы ранили ее слова! Пожалуй, еще красноречивее слов были гневно сдвинутые брови, губы, сложенные в презрительную усмешку!
Много воды утекло с тех пор — и Чандры не узнать! В трудные дни, когда все отвернулись от него, одна она осталась ему верной! Уже тогда он понял, какое сокровище его жена.
Но, пожалуй, в полной мере оценил он ее достоинства во время болезни. Она ухаживала за ним, как мать. Как-то в детстве он заболел и Камакши Аммаль ни на шаг не отходила от его кроватки. Лицо у нее было грустное-прегрустное, как у Чандры, вспомнил Джаханнадан.
Пока он предавался размышлениям, Чандра принесла рисовый отвар.
— Не буду, — закапризничал Джаханнадан. — Дай мне жареного риса.
— Ну, в последний раз, — упрашивала Чандра. — А на завтра закажете, что душе хочется.
— Нет, нет, — замахал рукой Джаханнадан. — Этот отвар мне в горло не лезет! Сама ешь, — и, сморщившись, отставил в сторону миску.
Чандра подсела к мужу.
— Вы только понюхайте, как вкусно пахнет!
— До чего же ты хитрая! — заулыбался Джаханнадан, принимаясь за отвар.
Чандра была одета в простой черный пудавей. Из украшений носила лишь золотой браслет и тонкую цепочку на шее. Но мужу она показалась прекраснее, чем когда бы то ни было.
«Какая она милая и славная! — восхищался он. — Если бы только она полюбила меня…»
Отказывались, а съели все до капли, — обрадовалась Чандра. Задумавшись, Джаханнадан незаметно опустошил миску.
Кончив домашние дела, Чандра снова заглянула в комнату мужа.
— Я бы хотела ненадолго уйти. Не возражаете?
— А куда ты собралась, если не секрет?
— Нельзя спрашивать: «Куда?» — дурная примета, — шутливо пожурила мужа Чандра. — Но так и быть, на этот раз скажу. Меня пригласила к себе жена доктора.
— Уже смеркается. Придется идти одной в темноте…
— За мной пришлют коляску. И обратно проводят… Его жена — тоже врач. Я так хочу познакомиться с нею! Любопытно, что за жена у нашего доктора.
— Наверно, очень похожа на тебя.
— Посмотрим, годитесь ли вы в провидцы, — засмеялась Чандра.
Скоро Джаханнадан совсем поправился и снова стал ходить на работу.
Однажды днем, после обеда, Чандра заперла дом и вместе со знакомой крестьянкой пошла в Велянгуди. Все свободное время она проводила теперь в доме падре.
— Муж наговорил мне о вас столько хорошего, — сказала его жена при первом знакомстве, — Рада вас видеть в своем доме.
Супруги Джозеф жили в Велянгуди уже больше двадцати лет. Тут они основали благотворительную больницу и сиротский приют; помогали, чем могли, местным жителям.
Лили Джозеф шел уже шестой десяток. Лицо у нее было смуглое, но привлекательное. Волосы — белые, словно цветок тумбей. Чандру сразу покорили ее доброта и благородство.
В приюте было около двухсот ребятишек. Всякий раз, когда Чандра приходила туда со своими новыми друзьями, дети встречали Лили Джозеф радостными криками: «Мама, мама». Лили весело болтала с ними, ласкала их. Чандра с восхищением смотрела, как она управляется с детьми: переодевает их, причесывает, ухаживает за больными — и все это не только без отвращения, но и с любовью. Щедрость ее сердца, казалось, была безгранична.
— А вы знаете, что сказал мне о вас супруг? — однажды обратилась она к Чандре. — «Эта женщина любит мужа так же, как ты любила меня двадцать лет назад. Глядя на нее, я невольно вспоминаю прошлое».
