– В одном журнале я прочел про парня, у которого есть девушка, но она не очень-то им увлечена, вот он и изображает то пыл, то холодность, чтобы совершенно сбить ее с толку, тогда – раз! – и совращает ее! Поняла?
– Конечно, поняла, – ответила Клодия. – Он ее околдовал. Но для этого надо точно знать, кто именно сбит с толку. Пыл и холодность?
– Да. Только сегодня утром я перебрал по части холода. Я думал, что присутствие Эмилии вызовет хотя бы маленькую ревность.
– И не получилось?
– Знаешь, ухаживать за женщиной – это все равно что поступить учеником к волшебнику, – задумчиво размышлял Фил. – Приходится быть очень осторожным с дозами яда и магией. Более двух недель я старался изо всех сил, и что получилось: Эмилия на стену лезет от ревности, а Чарли словно посторонний зритель.
– Интересно, из каких журналов ты черпаешь эти сведения, – удивилась Клодия. – Полгода назад, если ты ухаживал за девушкой, тебе не нужны были учебные пособия.
– Нет-нет, – запротестовал он. – Я многих расспрашивал. К несчастью, все давали разные советы.
– Вот почему среди рыбаков не много женатых.
– Наверное. Я, пожалуй, пойду.
– Иди, – сказала Клодия. Из окна она увидела, как его машина выехала из подземного гаража, и, обращаясь к цветам, решительно заявила:
– Надо поговорить с этой девочкой – у нее нет матери, а Фил известный донжуан. Судя по всему, она не знает, как ей быть. Воображаю себе брачную ночь, когда молодые понятия не имеют, что делать!
При этих словах даже розы покраснели.
Выехав на солнечную сторону, Фил вспомнил, что всегда хотел иметь автомобиль с откидным верхом. Движение постепенно становилось интенсивнее. В июне рабочий день заканчивался рано, в школах занятий уже не было, а пляжи переполнены. Самое время залить танкеры, подумал он, – летом, в период затишья, цены на горючее заметно падают. Свернув на дорогу номер шесть, ведущую к перешейку, он позвонил из машины в нефтяную компанию и сделал заказ.
На острове все выглядит мирно, отметил Фил, въезжая вверх по холму. Когда он вышел из машины, его встретил Сэм, но вид у любимца был унылый.
– Что случилось, старина? – Фил почесал его за ухом, Сэм разок лизнул ему руку и побрел в сторону.
Тоскует, понял Фил и вошел в дом. Бет Сатерленд сидела за кухонным столом и пила чай. Обычно при виде хозяина она вставала, но сегодня, подперев подбородок ладонями, только вздохнула.
– Похоже, я попал на похороны, правда, не знаю, кто умер, – сказал Фил.
– Мы все, – еле слышно ответила Бет. – Эмилия еще здесь, а Чарли ушла.
– Не беспокойтесь, скоро будет как раз наоборот, – пообещал он. – Когда Чарли возвращается?
– Насколько я поняла – никогда.
– Никогда? – У него засосало под ложечкой. – Как так?
– Она забрала все свои вещи, – ответила Бет, – отпустила чайку и ушла. Потом я видела, как она вернулась, что-то вынесла из машины и уехала по южной дороге.
– Обратно к мосту?
– Нет, поехала по этой грязной дороге, что идет вокруг острова.
Ты в этом виноват, кричала его совесть. Ты слишком увлекся игрой, влюбленный дурак. Что теперь делать?
– Поешьте супа, – Бет поставила перед ним тарелку.
Фил взял ложку и машинально поднес ее ко рту, зачерпнув из пустой тарелки.
– Подождите, пока я налью, – проворчала Бет. – Вы, я вижу, расстроены не меньше, чем Чарли после разговора с Эмилией.
– Чарли разговаривала с Эмилией? – Имя «Эмилия» вернуло его к действительности.
Бет кивнула, а Фил кинулся из-за стола в гостиную и заорал, задрав вверх голову:
– Эмилия!
Из комнаты наверху донеслось какое-то царапанье, и на лестнице появилась Эмилия.
– Фил? Ты ведь не сердишься на меня, не так ли, Фил?
– Я тебе сейчас покажу, как не сержусь, – пробормотал он. – Спускайся вниз и признавайся, что ты сказала сегодня Чарли.
– Так ты о Чарли? Честное слово, я не умею играть, Филип. Не возьму ни единой ноты!
– Ты можешь играть хоть на свистульке, мне наплевать, – кричал он. – Я хочу знать, что ты сказала Чарли сегодня утром?
– Я.., я ничего ей не говорила, – пропищала Эмилия, – Это она сказала...
– Что она сказала?
– Пожалуйста, не кричи на меня, Филип. Она сказала, что уходит, а я...
– Черт побери, да прекрати ты шмыгать носом и спускайся вниз!
Но Эмилия, собрав остатки мужества, закричала в ответ:
– Не спущусь! Ты не смеешь так обращаться со мной!
– Как обращаться? – Он старался говорить спокойно, но собеседница на верху лестницы начала рыдать, опрометью побежала в свою комнату, хлопнула дверью и заперлась.
– У вас неприятности? – спросила Бет, стоя в дверях кухни и одеваясь, чтобы уходить.
– Даже не представляете какие, – вздохнул Фил. – Но по-моему, за вами никто не приехал. Как вы доберетесь домой?
– Просто не знаю, – ответила экономка. – Элли должна была приехать еще полчаса назад. Что там...
– Вот что, – заявил Фил, – сегодня больше никто не хочет со мной разговаривать, так что я вас отвезу.
– Это было бы замечательно, мистер Этмор. Довезите меня до автобусной остановки.
– Не говорите глупостей, – сказал Фил, помогая ей сесть в «перше». – Я довезу вас до самого дома, миссис Бет, вот так. Вы моя единственная любовь.
– Будет вам. – Экономка даже покраснела. Пусть это послужит тебе уроком, подумал Фил, включая зажигание, – нашей миссис Бет шестьдесят пять, не меньше, а она все еще умеет краснеть. В недоумении он покачал головой, выехал на дорогу и свернул к понтонному мосту.
– О Боже! – вдруг воскликнул Фил и резко затормозил.
– Господи, – вторила Бет Сатерленд и, забыв всю свою скромность, впилась ему в плечо.
Эмилия Фрейтас, все еще дрожа от страха, подглядывала из окна своей спальни на втором этаже и видела, как «порш» отъехал от дома. Должно быть. Фил уезжал ненадолго, а когда вернется, она окажется с ним наедине, и этого Эмилия не могла представить.
– Благодарение Господу за то, что послал мне Чарли Макеннали, – бормотала Эмилия, запихивая наиболее ценные из своих вещей в простую пластиковую сумку. Она знала, что в доме, кроме нее, никого нет, но спустилась по лестнице, словно ночной воришка; крадучись, вышла через боковую дверь и тихо прикрыла ее за собой.
Ни в коем случае нельзя идти к мосту – Фил может вернуться в любой момент. К мосту она пойдет позже, после его возвращения, а сейчас надо спрятаться. Может быть, попросить убежища у Чарли? Но просить не пришлось: дом Чарли оказался пуст, дверь открыта, но на веранде сторожил Сэм. Минут десять с безопасного расстояния Эмилия пыталась уговорить его отойти от двери. И лишь когда подъехал «порш» и Сэм убежал ему навстречу, тихонько юркнула внутрь, заперла за собой дверь и упала в кресло, трясясь от страха.
Часам к четырем Чарли начала сожалеть о предпринятом путешествии. Больше часа у нее ушло, чтобы вытащить лодку-плоскодонку на берег. Еще час на законопачивание швов. В пособии, приобретенном в магазине скобяных товаров, все выглядело очень просто, но оно не учитывало случаев, когда работник стоял на костылях и с одной его руки был только что снят гипс.
Теперь ей оставалось лишь прибить гвоздями доски пирса. А перед этим можно съесть бутерброд, что она и сделала, улегшись на песке. Тут, само собой, ее и выследил Сэм.
– Ах ты, бедняжка, – пожалела его Чарли, – совсем исхудал. Неужели тебя никто не кормит?
Сэм согласно заворчал и уселся рядом, требуя бутерброд. Он ел все у всех и в любое время, как настоящий пролетарий. Кулинарные же способности Чарли не простирались дальше бутербродов.
– А где капитан Филип Синяя Борода? – спросила она. Сэм посмотрел на нее, уклончиво хрюкнул и полез пятачком в пустые бумажные пакеты. – Все съедено, малыш, – призналась Чарли. – Я на диете.
Это слово Сэм знал. Он возмущенно взвизгнул и убрался в тенек под пирс.
– Тебя это тоже касается, – весело крикнула ему вслед Чарли.
Она снова осмотрела лодку и столкнула ее с песка. Лодка выглядела пригодной для плаванья, но в этом Чарли разбиралась не лучше, чем в японских драконах. К тому же в ее положении она ничего больше сделать не могла. Лодке полагалось иметь два весла, но нашлось только одно.
– Подумаешь! – крикнула она Сэму. – Это ведь не яхта, а рабочая посудина, понял? Сэм затаил обиду на диету и не отвечал.
– Буду разговаривать сама с собой, – объявила Чарли. – Ты ведь знаешь старинную песенку про даму, которая гуляла по дороге и увидела спящих в канаве мужчину и свинью?
Чарли спела песню, а Сэм этого не вынес – свирепо посмотрел на нее, проворчал что-то свинячье в ответ и медленно ушел. Чарли так и не поняла, что ему не понравилось: слова песни или исполнение.
Солнце еще не зашло, поэтому она взялась за молоток и стала укреплять расшатанный старый пирс.
В летние дни в Новой Англии солнце заходит в половине восьмого, но уже в пять оно перемещается к западу, прикрытое дымкой загрязненного воздуха, которая обволакивает Фэрхейвен, гавань и Нью-Бедфорд. Стайка чаек следовала за двумя рыболовецкими судами, которые на подходе к гавани сбрасывали мусор с кормы.
