— О нет! — сказала я. — Это ваши розы.
Вскоре я забыла и Пэблза, и его розы. Меня не интересовала жизнь этого старика. Но, как ни странно, мисс Мэриан, прозрачный призрак, о котором он упомянул, вскоре пришла в замок Давентри, напомнив о себе.
Однажды после полудня, наблюдая за садовниками из окна своей комнаты в замке, я обратила внимание на то, что их действия чем-то напоминают работу саперов. Миссис Додж сочла это осквернением памяти предков — владельцев замка. Она вошла ко мне с позеленевшим лицом, чтобы сообщить, что там, вдали, на опушке, рабочие выкорчевывают рододендроны. Выглядела она так, словно речь шла о разорении наследия лордов Давентри.
— Это я приказала убрать их оттуда, — холодно ответила я.
— Но они растут там уже более пятидесяти лет, — возразила миссис Додж, давая мне ясно понять, что я здесь нахожусь всего лишь год.
— Вполне веская причина для того, чтобы их выкорчевать, — ответила я. И затем добавила с невозмутимым спокойствием: — В Давентри, кстати, много чего следует изменить.
Я действительно уже не раз подумывала о более радикальных изменениях в замке. Столовая напоминала мне церковь. Моя спальня была похожа на усыпальницу, кровать — на склеп, а матрац — на надгробный камень… Шикарные пижамы не помогали скрасить зловещего впечатления.
На этом пьедестале были зачаты все Давентри. Но если мобилизация — еще не война, то зачатие — это еще не любовь. Вне всякого сомнения, представители рода Давентри были рождены здесь, но очевидно и то, что они здесь и умирали.
Если бы эту кровать вынести в парк, то розовые кусты и кусты жимолости, обвивая ее колонны, могли бы образовать прелестную беседку.
Я долго обдумывала план переустройства замка. Наконец моя идея полностью созрела, и мне пришлось высказать ее миссис Додж, так как именно она хранила ключи от всех помещений.
Сначала, когда я сообщила о своем желании обосноваться в другом месте, я натолкнулась на глухое непонимание. Но я заранее приняла достаточное количество успокоительных таблеток, чтобы оказать достойное сопротивление миссис Додж. Я сказала сама себе, что мой прадед, бретонский корсар, ни в чем не уступал предкам Давентри и что к тому же я — у себя дома!
Нелегко было миссис Додж следовать впереди меня, знакомя со всеми уголками замка. Нас сопровождало слабое позвякивание ключей, напоминающее звук колокольчика, при помощи которого когда-то предупреждали о приближении прокаженного.
Если не считать кормилицы, которая жила в южном крыле, все помещения второго этажа составляли часть семейного некрополя.
— А что там, на верхнем этаже? — спросила я.
Миссис Додж подскочила от неожиданности.
— Вверху!.. Но это невозможно, миссис!
— Невозможно? Почему?
— Ни одна дама… я хочу сказать, никто из хозяев Давентри никогда не жил наверху…
Незнание мною протокола жизни в замке вызвало у домоправительницы желчную усмешку. Она с трудом выдавила из себя улыбку. Не успела я исправить свою промашку, как миссис Додж добавила:
— Никогда дамы не жили наверху. Кроме, конечно, мисс Мэриан.
Наверно, я слишком резко повернулась, услышав снова это имя.
Ледяным, как осенний туман, взглядом домоправительница уставилась в мои широко раскрытые от удивления глаза.
— Мисс Мэриан?
— Да. Она жила наверху, у нее там не было даже ванной комнаты, — презрительно ответила миссис Додж.
Я собиралась спросить, кто такая мисс Мэриан, как вдруг почувствовала, что унизительно спрашивать об этом у миссис Додж. Мне казалось отвратительным услышать от слуг то, что следовало узнать от лорда Седрика.
— Покажите мне ее комнату, — сказала я, будто хорошо знала, кто такая мисс Мэриан.
Миссис Додж, не говоря ни слова, повела меня наверх, словно делая мне одолжение. Ее прямая спина глухо раздражала меня.
Комната мисс Мэриан не пролила свет на события. Красивая комнатка, правда, несколько поблекшая и пыльная. В ней не было никаких личных вещей, кроме безделушек, стоявших в беспорядке на камине.
Я задала вопрос, который не выдал моей неосведомленности:
— С какого времени в этой комнате никто не живет?
— С момента отъезда мисс Мэриан, — услышала в ответ.
Из этого ответа я так и не поняла, шла ли речь о Мэриан Пэблз или о ком-то другом.
Конечно, это не было принципиально важным. Я вообще могла бы этим не интересоваться, если бы не тон миссис Додж, в котором легко читалось презрение.
— Я не помню точно, что мне говорил лорд Седрик по поводу мисс Мэриан (я увидела, как брови миссис Додж приподнялись в глубоком удивлении). От чего она умерла?
— Умерла?! Мисс Мэриан не умерла! Она исчезла… Она сбежала.
Миссис Додж смотрела на меня с пристальным вниманием. Своим тоном она как бы извинялась передо мной за то, что напомнила мне о неприятном, а быть может, и за то, что нечаянно выдала историю, о которой я не догадывалась. Я почувствовала ее с трудом сдерживаемое злорадное торжество.
Кто были мисс Мэриан, одна из которых умерла, а другая исчезла? Что их связывало? Тайна окружала это имя, тайна, легко разъяснимая, если бы я решилась задавать вопросы.
Но я не доставила миссис Додж этого удовольствия! Склонившись к зеркалу, я с преувеличенной тщательностью пригладила брови, а затем вышла из комнаты. Было слышно, как миссис Додж замкнула дверь на два оборота.
— Ваша светлость желает осмотреть весь этаж?
— Нет, замок Давентри — не музей. Я хочу осмотреть его весь, но одна, без гида… — резко бросила я и ушла, нагло покачивая бедрами, проявляя тем самым неуважение по отношению к самой добродетели — миссис Додж.
Я остановилась на одной из ступенек лестницы, напоминающей полураскрытый веер.
— Отдайте ключи Доре, миссис Додж, — сказала я тоном, не терпящим возражений. И затем спустилась, напевая какой-то фривольный мотивчик.
Для управляющей замком иметь ключи означало наслаждаться властью. Возможно, она предпочтет сменить крепость, но не подчиниться моему капризу. Кто знает?..
Когда я вернулась в комнату, то почувствовала себя опустошенной от нервного напряжения.
Я была одинока и слишком молода, чтобы противостоять этой старой сове, которая знала о роде Давентри намного больше, чем я.
На прикроватной тумбочке стоял большой флакон из горного хрусталя со скромной этикеткой «Крестильная вода». Эта вода якобы служила для очистки меди, украшающей кровать.
Я вдохнула терпкий запах виски и сделала четыре или пять крупных глотков прямо из бутылки.
Не было ли это безумием — вызывать ненависть миссис Додж?
А может, и хорошо, что я проявила свою власть? Зачем же мне жить здесь, в этом дворце, на правах скромной клиентки, которая боится, что не может оплатить свой счет!
Затем мои мысли снова вернулись к мисс Мэриан, ко всей этой загадочной интриге.
Несмотря на поиски, мне не удалось найти какие-либо следы девушки. Миссис Додж говорила о ней пренебрежительным тоном. Любое доказательство ее присутствия в замке, казалось мне, систематически уничтожалось. На нее было наложено нечто вроде табу.
Одно из двух: или Мэриан вызвала скандал, или же она убежала от скандала…
У меня создалось впечатление, что исчезнувшая и умершая Мэриан были одним и тем же лицом, молодой женщиной. Сбежав, исчезла для всех тех, для кого ничего не значила. Но для обесчещенных, покинутых родителей она умерла.
Возможно, Пэблз был страдающим отцом, воспевшим молодость и невинность дочери новым сортом прекрасных роз?
Что связывало загадочную Мэриан с замком?
Безусловно, довольно близкие отношения, иначе она не жила бы тут.
Быть может, таинственная Мэриан находилась под защитой старой леди Морана? Конечно, она была ее компаньонкой, своего рода секретарем. И к ней относились со всей нежностью. Ее неподчинение нарушило порядок, заведенный в этой среде. А старые аристократы не терпят нарушения порядка.
Затем, следуя логике, я подумала о мужчине, который так грубо изменил жизнь мисс Мэриан. И вдруг некоторые совпадения молнией мелькнули в моей голове. Я поняла, что этим мужчиной был Оливер!..
Недаром я часто удивлялась осведомленности Оливера о частной жизни в замке Давентри. Если бы он посетил замок в качестве туриста, переходя из зала в зал в сопровождении гида, он бы не смог знать так много о жизни за неприступными стенами.
Значит, он почерпнул свои знания «изнутри». Привычки, вкусы, характер, здоровье лорда Давентри — все это можно узнать лишь от родственников или слуг.
Оливер стал казаться мне еще более загадочным и странным.
Видимо, он постоянно скрывал что-то от меня, вел двойную жизнь.
Я не могла не думать о том, что стало с мисс Мэриан.
Именно в это время я получила депешу со «Счастливчика». Капитан сухо сообщал мне, что в то время, когда я получу это послание, он должен будет пересечь Гибралтар. Вскоре яхта бросит якорь в нашем порту. И если Оливер спросит, была ли я ему верна, я отвечу утвердительно. Но он не задаст мне этого сентиментального вопроса. Он играл моей жизнью, для него она была партией в шахматы.
