На этажах, где располагались офисы, было тихо, все двери закрыты, до телефона не добраться. Джулия снова очутилась на улице под дождем. Ее намокшая одежда болталась на худеньком теле, мешая двигаться. По площади проходили люди, но девушка их не замечала. Она добежала до телефонной будки и сняла трубку.
Джулия сообщила все детали происшедшего и, убедившись, что «скорая» приедет, позволила себе передохнуть, облокотясь о стеклянную дверцу. Девушка чувствовала острую боль, ноги ее, казалось, растворились под ней. Все, что она смогла сделать, ничего не изменило: Джесси мертва. Смутно осознавая, что произошло, Джулия вспомнила наконец о Феликсе. Она не хотела, чтобы он вернулся домой и обнаружил мертвую мать лежащей в ванне. Она понеслась обратно. Кроме Джесси, никого в квартире не было.
Джулия собрала полотенца, скрутила их и подложила под голову Джесси. Остальными она прикрыла обнаженное тело. Слезы застилали глаза. Лицо Джесси нельзя было узнать, но девушка не стала его закрывать. Закончив, Джулия села в ожидании. Она промокла до нитки и дрожала от холода, но чувствовала, что не может оставить Джесси сейчас одну. Она вспомнила парнишку с букетиком цветов, который явился к Джесси однажды летним теплым днем.
Раздался звонок. Джулия открыла дверь. Это была «скорая». Она показала мужчинам в халатах, где лежала Джесси. Санитары склонились над ней. Не в силах смотреть на это, девушка отошла в сторону. Она опять вспомнила о Феликсе, тот должен скоро вернуться домой. Джулия закрыла глаза и стиснула кулаки, думая о нем. Вдруг послышались его легкие шаги. Она вышла ему навстречу.
— «Скорая»? — только спросил он.
Джулия протянула ему руки, и он сжал их.
— Это Джесси, — прошептала она. Феликс посмотрел через ее плечо в темную комнату матери. — Феликс, она умерла.
Джулия не могла подобрать других слов, для этого не было времени и не было слов, которые могли бы что-то изменить. Она хотела его обнять, прижать к себе, но он мягко отстранил ее.
Санитары стояли возле двери ванной и тихо переговаривались. Феликс прошел мимо них к матери и захлопнул за собой дверь.
Джесси умерла от внезапного сердечного приступа. Ее лишний вес и виски способствовали этому. Так объяснил врач, который подписывал свидетельство о смерти.
Подготовкой похорон занимался Феликс. Джесси не оставила никаких завещаний, только однажды она в шутку сказала: «Когда я умру, устрой, пожалуйста, вечеринку. Пригласи друзей, если к тому времени они будут живы».
Джесси похоронили на кладбище в северной части Лондона. Небольшая группа людей, мистер Могридж и несколько старых друзей пришли на похороны. Лицо Феликса было бесстрастным. Незадолго до церемонии погребения приехала Мэтти. Джон Дуглас позволил ей уехать лишь на один день.
— Как часто умирают твои друзья и родственники? — спросил Джон.
— Я не прошу у тебя сочувствия, — ответила Мэтт. В этот момент она поняла, что совершила ошибку, влюбившись в Дугласа. — Я сообщаю тебе, что еду на похороны, и мне наплевать, разрешишь ты или нет.
— Ты нужна нам в театре. Это все, что я имел в виду.
Сейчас Мэтти стояла возле могилы, крепко сжав руку подруги.
— Извини, что меня не было здесь в такой момент, — прошептала она.
— Что бы это изменило?
— Как Феликс?
Они боялись посмотреть на него.
— Не знаю.
Приходской священник начал читать молитву. Люди склонили головы…
После похорон все вернулись в маленькую квартирку. К присутствующим добавилось еще несколько человек, которые пришли помянуть Джесси. Феликс купил виски и кое-что приготовил, а Джулия расставила тарелки в комнате Джесси. Фотографии на стенах и памятные сувениры выглядели какими-то увядшими, словно они принадлежали к печальному давно ушедшему прошлому.
Настроение было подавленное. Все тосковали по болтовне Джесси и ее веселому смеху. Кто-то вспомнил последнюю вечеринку, такую неожиданную для всех, которую устроили Мэтти и Джулия. Джесси пела старые песни, в том числе «Мама, он смотрит на меня».
Было еще очень рано, когда люди стали расходиться, еще раз выражая соболезнования провожавшему их Феликсу.
Мэтти тоже пора было уезжать, чтобы не опоздать на последний поезд. Она крепко обняла друзей и уехала, не сказав ни слова.
Феликс и Джулия собрали пустые бокалы и вымыли грязную посуду. Они передвигались по квартире молча. Создавалось впечатление, что они не знали, что сказать, и боялись словами обидеть друг друга.
Феликс взял пустую бутылку виски, прочитал название и вдруг изо всех сил бросил ее в стенку. Она разбилась, стекла разлетелись во все стороны.
Джулия подошла к нему, но он уклонился.
— Я не смог устроить ей прощальную вечеринку, как она просила, — в его голосе звучала горечь.
— В этом нет твоей вины. Ты не можешь заставить людей веселиться. Джесси — другое дело, она была ас в этом деле. Нам всем не хватало ее сегодня.
— Ты думаешь, она знает об этом?
— Конечно, знает.
Ему казалось, что Джесси где-то здесь, совсем рядом.
Феликс наклонился убрать осколки разбитой бутылки. Возле кресла матери, на полу, стояла еще одна.
— Ничего не осталось, — сказал он. — Я бы выпил сейчас.
Джулия пошла на кухню и достала красное вино, которое купила в баре. Она принесла его в комнату и предложила Феликсу.
— Давай разопьем это вино. Устроим нашу собственную вечеринку в память о Джесси.
— Ей бы это понравилось.
Джулия вспомнила, как хотела утешить Феликса, когда он вернулся домой в тот роковой вечер. Тогда ей казалось, что она может предложить ему все, весь мир, но теперь Джулия не знала, что надо делать.
— Открывай, Феликс.
Они не могли сидеть в комнате Джесси, поэтому перешли в спальню Феликса и расположились на кровати. Джулия редко заходила к нему и была удивлена, увидев над камином портреты: ее, Мэтти и Джоша.
От голода сводило желудки. Феликс сделал несколько бутербродов с ветчиной. Когда они опустошили бутылку Джулии, он достал из кладовки вторую — старое «Бордо».
— Я прятал ее для особого случая, — улыбнувшись, сказал он. — Думаю, лучшего случая не представится.
Джулия улыбнулась в ответ. Он разлил темное вино в стаканы. Они пили, глядя друг другу в глаза.
Феликс поправил подушки, и они легли. Их плечи касались.
— Я скучаю по ней, — тихо сказал он.
— Я знаю.
Джулия прислонилась головой к плечу Феликса. Она осмотрела его комнату: рабочий стол с разбросанными бумагами и рисунками, полки с книгами по искусству и архитектуре. «Почему он такой замкнутый, отдаленный от всего?» — спрашивала себя Джулия. Внезапная близость, нежные чувства, которые возникли у нее к Феликсу, пугали девушку. Решив, что она пьяна, Джулия вздохнула и закрыла глаза.
Она была так близко, что Феликс ощущал ее тело. Он взял прядь ее волос и приложил к губам.
Они лежали не шевелясь, пока Феликс не повернул голову к Джулии. Он наклонился к ней и поцеловал в уголок рта. Она медленно подняла руку и погладила его по лицу. Тонкая кожа около его виска была почти прозрачной. Выпитое вино туманило голову.
Феликс возбуждался все сильнее.
Минуту спустя они вцепились друг в друга. Он сжимал ее все сильней. Его поцелуи были пылкими и горячими. Джулия закрыла глаза. Феликс перевернулся и оказался над ней. Вспыхнувшая страсть стирала в памяти горе и печаль. По тому, как Джулия обнимала его и прижималась, Феликс понял, что она так же одинока, как и он.
Ему хотелось согреть ее, сделать счастливой, но каким образом — он не знал. «Джош наверняка знает, — подумал Феликс. Образ Джоша встал перед его глазами. — Нет, только не Флад, нет, не сейчас».
Он стал неуклюже снимать с Джулии одежду. Слегка улыбаясь, она помогала ему, позволяя рассматривать свою белоснежную кожу. Он покрыл поцелуями ее грудь, живот, бедра, медленно подбираясь к заветному месту. Джулия теребила руками его волосы.
Когда Феликс снова посмотрел на нее, то увидел спокойное, улыбающееся лицо. Ее руки коснулись его белого воротничка. Он расстегнул одну за другой пуговицы. Джулия не отрывала от него глаз. Темные волосы на его груди оттеняли кожу, создавая впечатление светлой. Плечи и руки были мускулистые и сильные.
— Феликс, — шепнула она.
В этот момент Джулия забыла о Джоше.
Феликс знал, что ему делать. Он спустил ноги на пол, расстегнул ремень, снял брюки, носки. Джулия лежала на кровати и наблюдала за ним.
Он резко развернулся и посмотрел на нее, потом лег, растягиваясь во всю длину ее тела, прижимаясь все ближе. Прикосновение к ее нежной белой коже лишило Феликса самообладания.
Джулия целовала его, кончиком языка обвела контур его рта. Это было с ее стороны шалостью, озорством, но Феликс затрепетал от наслаждения. Он провел рукой по мягким линиям ее талии.
