В комнате для совещаний, в отделе капиталовложений в новое производство банка Мортона, Харриет раскрыла маленький чемоданчик. Как это бывало и в каждом из предыдущих подобных случаев, она чувствовала себя коробейником, выставляющим на показ свои товары.
В чемодане находилась коробка. Пока это был только макет, однако он был достаточно похож на ту коробку, которую Харриет хотела иметь для «Головоломки» в качестве окончательного варианта. Художественное оформление и четкие надписи, выполненные шрифтом «Деко» и написанные солнечными, сверкающими красками, были сделаны после десятка отклоненных вариантов в дизайнерской мастерской, рекомендованной Дженни.
Пробный оттиск художественного оформления с использованием пяти цветов для обеспечения глубины и яркости был сделан в типографии, рекомендованной дизайнерской мастерской. Харриет сама нашла изготовителя коробок, который сделал образец в соответствии с ее требованиями. Все эксперименты были очень дороги. Харриет тратила свои деньги, понимая, что на этом не следует экономить.
Со временем художественное оформление будет печататься на коробках, а затем ламинироваться для придания блеска. Сегодня Харриет не смогла сделать ничего лучше, чем наклеить ламинированный оттиск на образец коробки.
Она была удовлетворена, что даже в таком виде коробка производила сильное впечатление.
Банкиры внимательно осмотрели коробку. Харриет открыла крышку, чтобы показать саму игру. Инструкция уже была отпечатана, однако пока еще лист с инструкцией был просто приклеен к внутренней стороне крышки. Еще не было формы для изготовления чашечек, в которых бы хранились шарики и фишки. Это произойдет только тогда, когда Харриет достанет для этого деньги.
«Ну, пожалуйста», — хотела она попросить этих троих с румяными лицами. Вместо этого она достала черную сверкающую доску и установила в их пазы белые воротца.
— Вот так это работает.
Трое мужчин внимательно следили за тем, как работает «Головоломка». Двое из них разобрались в игре, а третий — нет, хотя он и был достаточно умен, чтобы скрыть это, уступая своим коллегам игру, когда подходила его очередь и маскируя свои сомнения понимающей улыбкой. Харриет предполагала, что, вероятно, она одна заметила это.
Довольно громко крича, двое других вызвали друг друга на соревнование в получении наименьшего числа очков за три игры. Атмосфера в комнате для совещаний стала легкомысленной. Харриет подсчитала очки и объявила в конце старшего мужчину победителем. Она решила, что это, может быть, существенно. Третий мужчина незаметно вышел из комнаты и вернулся с пачкой бумаг, когда игра закончилась.
— Весьма занимательно, — вынес свой вердикт старший мужчина, и его помощники кивнули, — и очень красиво представлено.
Последовали очередные кивки.
У Харриет появилась надежда.
— Теперь, можем ли мы взглянуть на ваш бизнес-план?
Все легкомыслие мгновенно испарилось.
Харриет раздала свои предложения, по экземпляру в каждую пару толстых красных рук, и начала говорить. Она отрепетировала свою подачу так тщательно, что очки приходили к ней плавно один за другим в логической и убедительной последовательности. Сроки, цифры и оценки сходились друг с другом так же точно, как воротца входили в свои пазы. Рассказывая, Харриет как бы убеждала саму себя. Она могла бы петь, но она старалась сохранять бесстрастный и ровный голос. Теперь они не должны были отказать ей.
Сто тысяч фунтов. Это так мало для такого финансового собора.
Когда она закончила свою речь и ответила на их вопросы, она поняла, что они, действительно, могут отказать ей. Она едва слышала их высказывания, однако смысл их был вполне ясен.
— Конечно, это модный продукт, миссис Гоулд.
— Совершенно непредсказуемый рынок. Если бы мы могли предвидеть…
— Большой риск связан с малыми предприятиями такого типа…
Третий, который не смог справиться с загадкой игры, читал свою пачку бумаг. Они содержали финансовые истории других компаний, владельцев игр, игрушек и модных товаров, которые разорились из-за причуд рынка. Они опасались, что с «Головоломкой» произойдет то же самое.
Харриет овладела собой:
— Я думаю, что вы ошибаетесь. «Головоломка» не имеет ничего общего с модными товарами. Ее привлекательность непреходяща. Я полагаю, что рынок отреагирует на эту привлекательность.
Они пожали ей руку, каждый со своей собственной интерпретацией вежливого сожаления. Харриет злобно подумала, что они похожи на трех умных обезьян, мудрость которых ошибочна. Старший мужчина встал и протянул ей руку:
— Вы можете доказать, что мы неправы, миссис Гоулд. Я сожалею, что не могу быть уверен в вашей победе, но в то же время я желаю вам всяческих успехов.
Харриет пожала его руку, хотя ей больше всего на свете хотелось укусить ее. Она выслушала их благодарность за то, что она была столь любезна, предоставив им возможность познакомиться с ее предложениями, и еще раз их сожаления о том, что такие капиталовложения не соответствуют политике банка Мортона, в то время как многие из их конкурентов, возможно, будут иметь совершенно другое мнение. Один из них, тот, который не справился с игрой, открыл перед ней дверь, а затем проводил ее до лифта. Она подумала о том, что, возможно, результат ее визита был бы другим, если бы он разобрался в игре так же хорошо, как ее знакомый кондуктор автобуса.
Она вновь оказалась на улице под высокими башнями. В чем она была уверена, так это в том, что она снова потерпела поражение. «Игра хороша, — размышляла она, — следовательно, это ее собственная ошибка». Из-за очевидности этого и тех оптимистических чувств, которые она испытывала перед этой встречей, ей еще труднее было перенести разочарование. Она попыталась вновь прокрутить назад все, что она говорила, и точно определить тот момент, когда течение изменило свое направление и повернуло против нее. Но это не принесло ей пользы. Она не могла точно установить, когда совершила ошибку. Они слушали ее внимательно. Она посмотрела на свои часы: «Да, довольно долго». А в конце они просто решили не поддерживать ее.
Харриет ускорила шаг. Она должна вернуться в магазин, где Карен, наверное, нуждается в ее помощи. По не очень понятным причинам послеобеденное время по вторникам было загружено работой.
Она уже вернулась в уравновешенное состояние. Не будет никаких неудач, если она откажется признавать их. Этот визит являлся одной из возможностей, но она была не права, ожидая от него слишком многого. Но ведь должны же быть и другие возможности, одна из которых сработает. «Если я не смогу поверить в это, — сказала про себя Харриет, — то лучше сразу оставить это занятие».
Вечером, снова вернувшись в свою квартиру в подвале, она выработала план действий. Она упросит мистера Джепсона изготовить большее количество образцов игры, по крайней мере дюжину, выполнит печать на коробке и изготовит настолько хорошую упаковку, насколько сможет. Она отпечатает плакаты, листовки и множество других ярких и эффектных рекламных материалов. Она снимет не такой скромный, как сейчас, а большой стенд на Ярмарке игрушек, пригласит своих собственных продавцов и даст «Головоломке» такой мощнейший толчок, какой только можно придумать.
Она имеет достаточно денег для этого. Вполне достаточно.
А затем, когда закупщики увидят и закажут, она сможет взять взаймы на производство в десять раз больше денег.
Харриет накормила кошек, и они затихли, как мурлыкающие купола из двухцветного меха, в единственном кресле. Она открыла небольшой чемоданчик, с которым ходила в банк Мортона с таким неуместным оптимизмом, достала «Головоломку» и ее яркую коробку и поставила их на каминную полку рядом с оригиналом Саймона. Она отошла в сторону и стала рассматривать их, но вдруг услышал шум шагов людей, спускающихся в ее квартиру.
Гостями были Чарли Тимбелл и мужчина, которого звали Генри Орд. Он был одним из старых друзей Чарли. Харриет немного знала его, и он ей нравился. Однако она вздохнула про себя, увидев их обоих. Она хотела поразмышлять о сегодняшней неудаче и еще раз собрать свои резервы уверенности, а сейчас ей придется спуститься в царство общительности.
— Заходите, — пригласила она, приоткрыв дверь.
Мужчины кое-как протиснулись в своих громоздких пальто, принеся с собой холодный воздух и делая комнату крошечной. Харриет слегка опешила, увидев свою квартиру столь непривычно многолюдной, а Чарли внимательно огляделся.
— Мы выпили за углом и решили зайти повидать тебя, — заявил он. — Харриет, что это за квартира? Я волнуюсь за тебя. У Дженни все в порядке. Она сказала, что вы не встречались несколько недель.
— Мы говорили по телефону, — автоматически защищалась Харриет. — Спасибо за заботу, но в этом, действительно, нет необходимости. Привет, Генри.
