Дани отнеслась равнодушно к тому, что Колт решил продать и ранчо, которое было расположено рядом с рудником. Она ведь не собиралась возвращаться в Америку: ее муж, Драгомир, строил огромное шато неподалеку от Парижа. Но Колт всегда считал своим домом Америку. Продажа ранчо напомнила ему о его неустроенном быте, и он решил после свадьбы с Джейд вернуться в Соединенные Штаты и принять предложение Корнелиуса Вандербильта. Хоть у них и было состояние, которого могло бы хватить не на одну жизнь, но жить без дела, не иметь никакой ответственности ему казалось скучно. Кроме того, говорили, что Америка в девяностых годах была самой перспективной страной мира. Депрессия рано или поздно закончится - да она и так мало коснулась жизни Колтрейнов. Джейд моментально увлеклась идеей переезда, особенно когда Колт сказал, что в Америке только-только появился балет и она сможет открыть собственную школу-студию и преподавать. Эта идея наполняла ее энтузиазмом.
Может ли жизнь быть еще интереснее?
В дверь тихо постучали, и в комнату вошла мать Колта.
Женщины обнялись, и Джейд изумилась тому, как милостиво обошлось время с Китти Райт Колтрейн. Если и сейчас она была все еще хороша собой, значит, в юности ее красота должна была буквально ослеплять, думала Джейд. Ее золотисто-рыжие волосы только-только начали блекнуть. Они были уложены в высокую прическу и придерживались изумрудными гребнями.
Кожа у Китти была гладкая, чистая, а немногочисленные морщинки едва заметны. Ее глаза необычного фиалкового цвета светились таинственным огнем. На Китти было простое, но элегантное платье из атласа цвета кофе с молоком, а единственным украшением были изумрудные серьги: она не хотела затмевать невесту.
Осмотрев Джейд, она объявила с гордостью:
- Я совершенно уверена, что более красивой невесты свет не Видывал за исключением, может быть, Дани. Моему сыну очень, очень повезло.
Джейд улыбнулась в ответ:
- Не сомневаюсь, что я была бы только тенью, если бы оказалась рядом с вами в тот день, когда вы выходили замуж за мистера Колтрейна.
Китти рассмеялась:
- Когда-нибудь я расскажу вам о нашей свадьбе. Я была в Скромном муслиновом платьице, а Тревис - в потрепанном мундире янки. А Колт ревел, требуя, чтобы его покормили.
Джейд не была шокирована. Она уже слышала историю их любви. Наверное, Тревису и Китти было очень больно вспоминать и говорить о прошлом, но со временем все плохое забывается и в памяти остаются светлые моменты. Когда Тревис в последние дни ужасающей войны между штатами уезжал с генералом Шерманом, он не знал, что Китти беременна. Не знал он и о Кори Макрее и его дьявольском плане сделать Китти своей женой, о том, как он перехватывал адресованные ей письма Тревиса, возмущенного ее молчанием, последовавшим за клятвами в вечной любви. Вернувшись в Северную Каролину после войны, Тревис поверил сплетням о том, что Китти вышла замуж за богатого и влиятельного приезжего, чтобы не потерять своего драгоценного поместья, поверил он и тому, что рожденный ею сын - ребенок Кори Макрея. Откуда ему было знать, что это его ребенок? Но в конце концов он узнал правду, и после гибели Макрея они с Китти снова нашли друг друга.
- Даже простое рубище не скроет вашей красоты! Готова биться об заклад, что глаза у вас сияли ярче ваших сережек, - сказала Джейд.
- Наверное, - признала Китти, невольно почувствовав прилив теплого чувства к мужчине, которого любила так долго. - Но, - сразу же добавила она, - я пришла сюда не для того, чтобы предаться воспоминаниям о дне моей свадьбы, Джейд, и не для того, чтобы высказать вам мое восхищение вашей внешностью. Я пришла сказать, как мы с Тревисом рады тому, что вы выходите замуж за нашего сына. Я хочу, чтобы вы знали: мы оба молимся, чтобы вас ждала долгая и счастливая жизнь, и чтобы вы любили друг друга так, как любим друг; друга мы.
Джейд не знала, сколько еще раз за этот день на ее глаза будут наворачиваться слезы радости.
- Спасибо, - прошептала она. - И я хочу, чтобы вы и отец Колта знали, что я сделаю все, чтобы он был счастлив.
Китти передала поздравления Дани - из-за беременности она не могла присутствовать на свадьбе брата.
- Вы помните: мать Дани, Мэрили, умерла, давая ей жизнь, и врачи советуют Дани поберечься, тем более что у нее уже был выкидыш. Ей велено весь остаток беременности провести в постели. Бедная девочка, - с сожалением проговорила Китти, - прошло всего три месяца, так что ей предстоит лежать очень долго. Мне ее жаль, но она так сильно хочет иметь ребенка, что готова на все.
- Но больше всего, - помолчав, продолжила она, - меня тревожит Тревис. Конечно, он хочет внука или внучку, но, помня, что произошло с матерью Дани, он так волнуется за дочь.
А сейчас лишнее беспокойство ему совершенно ни к чему.
Джейд все поняла.
- А как его здоровье, Китти? Последнее время вы с ним рано уезжали со всех приемов. Мы с Колтом тревожились, что вся эта суета слишком его утомляет.
Китти кивнула:
- Он действительно легко устает, но не хочет ничего пропустить. Говорит, что другого случая увидеть, как его сын женится на княжне, у него не будет, так что Тревис намерен сполна насладиться каждой минутой.
Она поспешила успокоить встревоженную Джейд, не желая, чтобы день ее свадьбы был омрачен хоть каким-то беспокойством.
- Не думайте о Тревисе. Он силен, как мул, и такой же упрямый... А в будущем вам предстоит то же самое говорить о его сыне. И вот еще одна причина, по которой я зашла к вам сегодня.
Китти стянула с пальца кольцо с жемчугом и изумрудом, которое носила не снимая. Смахнув с глаз слезы, она в последний раз посмотрела на украшение, с которым у нее было связано множество воспоминаний.
- Тревис подарил мне его на наше десятилетие, - тихо проговорила она. - Он сказал, что это не только подарок, отмечающий наши совместно прожитые годы, но и знак прощания с бедностью в преддверии богатства, которое ждало нас в будущем. Он сказал, что это - первое из множества драгоценных украшений, которые он собирается подарить мне в течение нашей жизни. Он был прав. Но никакие сокровища не значили для меня так много, как этот подарок. - Она протянула кольцо Джейд:
- Я хочу, чтобы теперь оно было у вас.
Джейд на мгновение потеряла дар речи. Такой подарок ее потряс.
- Я.., я не знаю, что и сказать, - прошептала она, дрожащими пальцами беря кольцо. - Вы уже дали мне так много!
Китти удивленно подняла брови:
- Что вы имеете в виду, милая? Мы еще даже не сделали вам с Колтом свадебного подарка! Мы ждем, когда вы приедете в Париж, чтобы...
Джейд не дала ей договорить.
- Вы подарили мне Колта.
Китти засмеялась, качая головой:
- О нет! Я его вам не дарила. Я никогда не расстанусь со своим сыном так же как вы никогда не отдадите того Колта, который станет вашим мужем. Он по-разному будет принадлежать нам обеим, Джейд, - и так оно и должно быть. И мы будем с вами добрыми друзьями, потому что каждая будет уважать то место, которое другая занимает в его сердце. Хорошо?
Джейд крепко обняла ее, благодарная за мудрые слова:
- Я всегда буду дорожить этим кольцом - как буду дорожить и вашим сыном.
В эту минуту в дверь негромко постучали, и великая княгиня Мария Павловна тихо сказала:
- Джейд, милочка, пора. Ты готова?
Мать и будущая жена Колта Колтрейна переглянулись. Теперь их связывали крепкие узы.
- Идите, - прошептала Китти, мягко подталкивая Джейд вперед. - Идите, выходите замуж за моего сына и будьте счастливы, дитя мое.
Джейд повернулась к распахнутой двери и сделала шаг к претворению в жизнь своей мечты...
Глава 2
Мария Павловна возложила сверкающую бриллиантами диадему на голову Джейд, а потом они начали спускаться вниз по парадной лестнице.
Казалось, дворец ожил и дышит в сиянии хрусталя, серебра, золота и внушающих трепет ослепительных уборов придворных дам. Усыпанные драгоценными камнями ордена на широких лентах украшали грудь мужчин-аристократов. Гвардейцы дворцовой охраны выстроились вдоль стен дворца. Сливки европейского общества собрались, чтобы увидеть знаменитую невесту. Нежная мелодия скрипок придворного оркестра наполняла воздух.
Джейд уже в который раз пожалела о том, что они с Колтом не смогли избежать пышной церемонии и сочетаться браком скромно. Это было невозможно, ведь она считалась членом семейства Романовых, пусть даже и была удочерена. И она выходила замуж за сына очень уважаемого гражданина Соединенных Штатов. Протокол требовал именно такого венчания, так что ей пришлось смириться с тем, что казалось ей цирковым представлением. Она заставила себя улыбнуться и прошла в дворцовый храм мимо рассыпающихся в поздравлениях и добрых пожеланиях гостей, моля Бога, чтобы все поскорее закончилось.
Стены и потолок храма, покрытые яркими фресками, были залиты светом. Алтарь отделялся иконостасом, украшенным золотом и драгоценными камнями. Небольшая группа собравшихся в нем людей - только члены семьи и приближенные особы - буквально утопала в радужном сиянии, исходящем от золотых окладов икон.
