Наташа Колесникова - Новые русские робинзоны

- Ты думаешь, это из-за нее?..

- Илюха, знающие люди говорят, Баракин жениться на ней собирается. Он в ноябре новую квартиру купил, теперь живет там с телохранительницей. А ты не знал, да?

- Понятия не имел. Дел по горло было, сплошные проблемы. Но когда пришел к Баракину - он пятьдесят тысяч дал без разговоров. Сорок я вернул, а десять пока не получается. Думал подождет, но даже встретиться с ним не могу. А люди звонят, нехорошие слова говорят...

Антипов по-новой наполнил рюмки.

- Илюха, она крутит им, как хочет, а он пыжится крутым быть. Если ты как-то не вписался в эту "идиллию" дело хреново.

- Да плевать мне на них! Жаль только Клавдию Васильевну, я её сильно уважал.

- Ты себя пожалей, Илюха! Баракин - сила. А телка тебя не простила, представь, куда она направляет эту силу?

- Саня, меня жена сегодня выгнала. Я ей то, я ей сё, а она... Короче, если ты думаешь, что я могу извиниться перед какой-то телкой - то не могу.

- Поздно извиняться, Илюха. Давай вмажем. И я тебя выпущу. Извини, Мамай, сам понимаешь. Бери три тыщи и не обижайся. Чем могу, так сказать...

- Спасибо и за то, Саня.

Через десять минут Мамаев уже был в своей машине с тремя тысячами долларов, которые дал Антипов. Да ещё своих, последних. тысяча. Всего, значит - четыре. Мало для разговора с Баракиным, но больше просить было не у кого. Мамаев достал мобильник, набрал номер Баракина. Как ни странно, сегодня номер оказался не занятым. Впервые за последние два месяца.

- Иван Петрович? Четыре тыщи отдам хоть завтра, последние. А с остальными подождите, Клянусь, в течение недели отдам! Дела идут...

Он говорил с пасссажиром черного "Мерседеса", который, не соблюдая правил уличного движения, мчался по улицам ночной Москвы.

- Ну что ты, дорогой! - ласково сказал в трубку Баракин.Я готов терпеть, сколько угодно. Проценты ты знаешь, так что я против тебя ничего не имею, желаю всяческого благополучия, так сказать.

То же самое Мамаев слышал от людей, которые звонили ему. Только смысл в тех разговорах был совсем другим. Проценты означали, что он подписывает обязательство, по которому сума долга каждый день увеличивается на сумму нынешнего долга. Не вернул сегодня утром десять тысяч - завтра утром должен вернуть двадцать, послезавтра тридцать и так далее. А когда он отказался, люди жестко пожелали "всяческого благополучия" на небесах.

- Иван Петрович, но мы же с вами...

- Извини, Илюша, разговор закончен.

И это были не простые слова, а определенный знак, "черная метка". Так хотелось послать старого пня, но он уже отключил мобильник.

- Ваня, у тебя опять какие-то дела? - капризно спросила Анжела. Можно хоть сейчас...

Баракин наклонился, поцеловал девушку.

- Дорогая, все дела - только для твоего блага. Для того, чтобы ты имела все, что хочешь.

- Спасибо тебе, Ваня, - сказала Анжела, склоняясь к его коленям. Баракин блаженно зажмурился.

Мамаев подъехал к воротам двухэтажного кирпичного дома, вышел из машины, отворил их, загнал "Ауди" во двор. Да, этот участок в Кирборах принадлежал родителям Людмилы, прежде здесь, на двенадцати сотках стояли бытовка с газовой плитой и скрипучей койкой, и туалет на улице. Теперь же двухэтажный коттедж с подземным гаражом, теплой водой и теплым туалетом. Родители жены обожали тут жить все лето, но зимой все же перебирались в Москву. Мамаев точно знал, что на даче никого нет, поэтому и решил переночевать здесь. Подумать, как быть дальше. Баракин не хочет идти на уступки, приятели не хотят выручать его, дабы не навлечь гнев Баракина. Но какой-то выход из этой ситуации должен быть? Черт возьми, может предложить в качестве залога дачу? Убедить родителей Людмилы, они не такие стремные, как жена...

Мамаев загнал "Ауди" в подземный гараж, поднялся по лестнице в дом, включил свет в спальне. Достал постельное белье, бросил его на широкую кровать и задумался.

Люда сказала, что дачу могу спалить, правильно, могут, если узнают, что он здесь. А узнать об этом Баракину - раз плюнуть. Выходит, знают, могут спалить... вместе с ним. А вот хрен вам, дорогие! Хотите большой скандал, Иван Петрович? Вы его получите!

Мамаев оставил включенным свет в спальне, а сам спустился вниз, в подземный гараж. Лучше переночевать в машине и посмотреть, насколько серьезны угрозы Баракина. Ну а там... видно будет, что делать.

Он правильно поступил, хотя и не знал, что невдалеке от его дачи, принадлежащей родителям жены, сидят в синей "девятке" два парня - Мишка и Вадим. Мишка говорил по мобильнику, Вадим держал в руке "трубу" РПГ-19.

- Да, на даче, - говорил Мишка. - Понял. Разговаривать вежливо? Именно - вежливо? Понял. Да, все есть, Будет сделано, можете не сомневаться.

- Думаешь, теперь не выскочит в трусах? - спросил Вадим.

- Подумай лучше, как будем уходить. "Вежливо" - это крайние меры, дело нешуточное.

- Ну крайние, так крайние. Ты бы сказал, что загород стоит дороже. Отсюда смыться труднее.

- Снял бы его у дома, не было бы этих проблем, - с досадой сказал Мишка. - А теперь... Заткнись и делай свое дело.

- Какие проблемы?

- А такие! Все нужно делать вовремя! Не можешь, так заткнись насчет надбавки! - заорал Мишка.

- Если б ты не падал с дерева, не было бы этих проблем,сказал Вадим, поднимая ствол гранатомета. - Так что - сам заткнись.

Баракин оторвал голову от атласной подушки, посмотрел на спящую рядом Анжелу, поцеловал её светлый локон, потом взял пульт и включил телевизор. Он уже знал, что акция состоялась, но конкретные результаты не известны. Телевидение может сообщить о них, оно теперь обо всем сообщает, нужно только смотреть и слушать.

- Сколько время, дорогой? - спросонья спросила Анжела.

- Уже девять.

- Ты с ума сошел, будить меня в такую рань? Выключи!

- Если разбудил - извини. Можешь ещё поспать пару часиков. А я хочу послушать новости.

- Какие новости, Ваня? - возмутилась Анжела.

- Да всякие... что в мире творится, что в стране нашей... - ласково сказал Баракин.

- Да ну тебя...

Анжела спрятала голову под подушкой, но вскоре вынырнула оттуда, внимательно глядя на экран телевизора.

- Сегодня ночью в деревне Кирборы выстрелами из гранатомета был разрушен загородный дом предпринимателя Ильи Мамаева, - бесстрасно говорила дикторша. - По чистой случайности хозяин дома не пострадал. Наши кореспонденты первыми оказались на месте происшествия и взяли у Мамаева интервью.

- Тебе эти происшествия интересуют? - спросилаты Анжела.

Баракин выключил телевизор, встал с кровати, принялся одеваться.

- В этой стране невозможно смотреть новости с утра!раздраженно пробурчал он. - Сплошный нападения, происшествия, никакого порядка, никаких толковых действий, сплошные идиоты кругом! Ни на кого нельзя надеяться!

Анжела усмехнулась, взяла пульт, включила телевизор. На экране Мамаев у ворот своего загородного дома. Выезжает на машине. Сам цел и невридим, машина тоже цела, За ним дом с разбитым окном на втором этаже и закопченой стеной. К Мамаеву подбегает журналистка с микрофоном.

- Скажите, Илья, это было покушение?

- Понятия не имею. Спросите у следователя, я ему рассказал все, что знал.

- У вас были враги?

- А у кого их нет? Но палить из гранатомета по дому - на такое способны лишь придурки. Таких врагов у меня нет.

Баракин уже надел тренировочный костюм, но задержался в спальне, глядя на экран телевизора.

- Кажется, он заходил как-то в твою фирму, по крайней мере, знакомое лицо, - сказала Анжела.

Баракин мрачно усмехнулся и пошел в ванную. Она никогда не просила его отомстить за свое унижение, никогда не упоминала имени Мамаева, но не раз говорила, чтонастоящий мужчина посто обязан наказать тех, кто оскорбит его любимую женщину. Он всеми фибрами своей души чувствовал, что унижение Мамаева или его конец будет для неё настоящим подарком. Да вот, не получлось пока сделать подарок.

- Придурки, - не выдержал Баракин, уже выйдя из спальни.

- А ты не знал, да? - весело крикнула ему вослед Анжела.

Но это была злая веселость, которая не сулила ему ничего хорошего.

Мамаев неторопливо ехал по Москве. Город был хмурым, грязным, неприветливым. Хотелось домой, но... где теперь его дом? Кстати, как там Людка? Наверное, уже слышала о том, что случилось? Он достал мобильник, набрал свой домашний номер.

- Але, Люда? Как ты там?

- Идиот самый настоящий! - закричала Людмила. - Я же просила тебя не соваться на дачу! Я просила!

- Ну ладно, ладно... А то, что я чудом жив остался...

- Да плевать мне на тебя! Дачу угробили, спальню взорвали! Кто будет ремонтировать ее?!

- Да помолчи ты, черт возьми! Дура! - заорал Мамаев. - Я звоню, чтобы предупредить: скажешь о звонках, угрозах - они тебя убьют. Говори, что ничего не знаешь, ничего не было, поняла? Дальше думай сама. Все! - он сунул мобильник в карман, включил погромче радио.

Сперва звучала какая-то дурацкая песня про то, как она не любит его (самое то в его ситуации!), потом стали передавать не менее дурацкую рекламу.