- Я так люблю Стивена, мама, и так рада, что отец назначил мне в мужья именно его, - смущенно призналась Мэри.
- О, как я счастлива это слышать! Браки по любви свершаются так редко.
- Но ведь вы с отцом любите и всегда любили друг друга, - возразила Мэри, пытливо глядя в лицо матери.
- Да, дорогая! Но мне, признаться, просто повезло, как, судя по всему, повезет и тебе. Дай-то Бог, чтобы супружество ваше оказалось счастливым. Но скажи мне, не таясь, готова ли ты выполнять все обязанности доброй, честной, трудолюбивой, смиренной и богобоязненной супруга?
- Я всегда, до конца моих дней буду послушна Стивену, мама, и верна моему христианскому долгу! - торжественно, как клятву произнесла Мэри.
- Не забывай также о своих обязанностях по отношению к тем, кто самим Господом вверен твоим попечениям: о вассалах твоего супруга, о прислуге и вилланах. Помогай им в нужде, врачуй их в скорбях телесных, как это делаю я.
- Я буду заботиться о них, мама.
Взор королевы, в последние минуты разговора сделавшийся суровым, теперь снова смягчился, и ласковая улыбка тронула ее губы.
- Мне, признаться, нравится Стивен де Уоренн, будущий граф Нортумберленд. По-моему, он добрый, прямодушный и во всех отношениях достойный человек.
- О да, мама! - горячо подхватила Мэри. - Ты совершенно права насчет него. Если бы только ты смогла убедить в этом отца! Ведь он по-прежнему считает Стивена своим злейшим врагом. Я не могла не заметить, с какой ненавистью он смотрел на него сегодня. Боже, как тяжело, когда близкие тебе люди ненавидят друг друга!
- Ты же знаешь, моя дорогая девочка, - возразила Маргарет, - что я никогда не вмешиваюсь в дела отца, не даю ему советов в том, что касается политики. - Она улыбнулась и потрепала Мэри по плечу. - Но на сей раз я изменю своему правилу, ведь то, о чем ты просишь, скорее сугубо семейное, чем политическое дело. Я обязательно поговорю с ним о Стивене.
Обнявшись, они вышли в зал, и трое братьев сразу же окружили Мэри, оттеснив ее от матери.
- Ты, Мэри, поди, уже носишь под сердцем маленького де Уоренна? Я угадал, сестренка? - громким шепотом осведомился Эдмунд.
- Отстань! - вспыхнула Мэри.
- Мог бы для начала поинтересоваться, как она себя чувствует! - осадил брата Эдвард.
- И так вижу, что хорошо! Она просто сама не своя от счастья, что выходит заде Уоренна! - огрызнулся Эдмунд.
В этот момент за спиной Мэри послышался неуверенный голос:
- Принцесса...
Обернувшись, она увидела неслышно подошедшего к ней Дуга Маккиннона.
- Нам надо поговорить.
Мэри обвела глазами зал и облегченно вздохнула, не увидев среди присутствующих Стивена. Не хватало еще, чтобы он в день их венчания застал ее за доверительной беседой с бывшим женихом!
- Зачем ты приехал сюда, Дуг? - виновато и обеспокоенно спросила она.
- Как это - зачем?! - изумился Дуглас и провел ладонью по разгоряченному лицу. - Я упросил твоего отца взять меня с собой, чтобы увидеть тебя, Мэри!
Мэри растерянно молчала. Неужто Дуг по-прежнему влюблен в нее? Это не укладывалось у нее в голове. Сама она, во всяком случае, и думать о нем забыла с того самого дня, когда Стивен взял ее в заложницы. После этого события и перемены стали сменять друг друга с такой головокружительной быстротой, что ей было недосуг подумать о великане шотландце и его чувствах к ней. Ведь то, что она когда-то принимала за любовь к этому добродушному, недалекому увальню, оказалось лишь дружеской привязанностью, которая по силе и глубине не шла ни в какое сравнение с той страстью, что толкнула ее в объятия Стивена.
- Мэри, ненаглядная моя, ты здорова? - обеспокоенно спросил Дуг.
- Да, спасибо.
- Ты... - Он мучительно покраснел. - Ты ждешь ребенка от де Уоренна? Да? Поэтому ты держишься со мной так принужденно?
Боже, все точно сговорились задавать ей сегодня этот вопрос, чтобы вгонять ее в краску!
- Не знаю, Дуг. Право же, я сама еще не знаю, - глухо проговорила она, опуская глаза.
- Мне все равно! - заявил на это Дуг. - Лишь бы ты любила меня, Мэри!
Она не верила своим ушам.
- Дуг, ради Бога, о чем ты?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?
- Мэри, дорогая, еще не поздно! - зашептал он, склонившись к ее уху. Мы можем бежать во Францию нынче же ночью. Я все обдумал и все подготовил! Мы будем счастливы, ненаглядная моя, а если ты родишь от него ребенка, я воспитаю его как своего и дам ему свое имя!
Мэри чувствовала себя бесконечно виноватой перед Дугом. Теперь, глядя в его добрые, честные синие глаза, она немного стыдилась своего счастья. Ей хотелось утешить, ободрить его, но она не находила для этого слов, как, впрочем, и для того, чтобы раз и навсегда внести ясность в их отношения. В самом деле, не могла же она ответить резкостью на его столь неуместный порыв, продиктованный великодушием, всегда отличавшим этого человека, и его безграничной любовью к ней, не могла признаться в своей любви к Стивену.
- Ты зря затеял все это, Дуг, - с вымученной улыбкой прошептала она. Бежать отсюда невозможно.
- Не правда, - горячо возразил он. - Я все устроил как нельзя лучше и надежнее! Мэри, дорогая моя, все готово для нашего побега. Дело лишь за тобой!
- Оставь эти надежды, Дуг, - грустно проговорила Мэри, касаясь кончиками пальцев рукава его камзола. - Пойми, моя участь предрешена. Я должна стать женой Стивена. И не в твоей власти расстроить эту свадьбу.
Внезапно Дуглас так резко изменился в лице, что Мэри, поймав его встревоженный взгляд, испуганно обернулась. Перед ней с холодной, язвительной улыбкой на устах, не предвещавшей ничего хорошего, стоял Стивен.
Глава 17
Мэри боязливо взглянула на него и дрожащим голосом обратилась к Дугу:
- Завтра мы со Стивеном станем мужем и женой, как того хотят наши отцы. Пожалуйста, во имя нашей с тобой дружбы пожелай нам обоим счастья!
Дуг вздрогнул, как если бы слова ее причинили ему физическую боль, и, глядя на Мэри в упор, с заметным усилием процедил сквозь стиснутые зубы:
- Ты требуешь невозможного!
Сжав кулаки, он повернулся и стремительно зашагал прочь.
Стивен взял Мэри за руку и, не дав ей вымолвить ни слова, с кривой улыбкой пробормотал:
- Похоже, вы утомлены и расстроены разговорами с родней и друзьями. На вас просто лица нет, принцесса, а рука ваша холодна как лед!
- Стивен...
- Я не желаю слушать ваших оправданий! - сердито перебил он ее. - Что вы имеете сказать мне?! Вы ведь наверняка станете заверять меня, что не любите его. Ради Бога, отдавайте свою любовь кому пожелаете, это, в конце концов, ваше право! Лишь бы вы согревали мою постель, рожали мне сыновей и заботились о моих людях! Большего я от вас не потребую, так что вы можете быть спокойны! - Ноздри его раздувались от гнева.
Эта размолвка, случившаяся накануне венчания, омрачила для Мэри радость торжественной церемонии, и по дороге в церковь, а также и во время совершения обряда она думала лишь о том, как смягчить гнев Стивена, как убедить его, что в сердце ее остались лишь дружеские чувства к прежнему жениху.
Когда слова клятвы были произнесены брачующимися и архиепископ предложил им обменяться кольцами, Мэри с робкой надеждой взглянула в лицо Стивена, но оно оставалось все таким же суровым и отчужденным, как тогда, когда он услыхал конец ее разговора с Дутом. И лишь на паперти собора, под градом ржаных зерен, которыми усердно осыпали молодых супругов свидетели церемонии, он весело улыбнулся и обратился к Мэри:
- Боюсь, в королевских амбарах нынче недосчитаются нескольких мешков ржи. Похоже, все они ожидают от нас с вами какого-то поистине неслыханного плодородия! Но вот интересно, удастся ли нам оправдать эти их чаяния?
Мэри едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть от счастья. Он заговорил с ней! Да еще и пошутил вдобавок! Он глядел на нее с прежней любовью и нежностью! Он больше не сердится на нее!
- Я от всего сердца надеюсь оправдать и их и ваши ожидания, произнесла она, любуясь улыбкой, которая преобразила его суровое лицо. Ведь у моей матери шесть сыновей и две дочери. Если Богу будет угодно, я подарю вам столько же, а может быть, и того больше!
- Даже если вы родите мне одного-единственного сына, Мэри, - проговорил он, сжав ее руку, - я буду самым счастливым человеком на земле!
Свадебный ужин проходил в главном зале Тауэра. Новобрачным отвели почетное место во главе стола, стоявшего на возвышении. По обе стороны от них восседали король и граф Нортумберленд. Малькольма же усадили ниже графа Руфус намеренно подверг его этому унижению, которое король Шотландии вынужден был стерпеть не моргнув глазом, ведь огромное число воинов, сопровождавших его в Лондон, разместили вне стен Тауэра, а немногочисленную охрану, допущенную в недра крепости, разоружили, и он при всем желании был бессилен предпринять что-либо против английского короля.
Ужин, меню которого состояло из двадцати перемен, затянулся далеко за полночь. Многочисленных гостей развлекали королевские шуты, бродячие комедианты, лютнисты, танцоры, фокусники, жонглеры и дрессировщики с собачками и обезьянами. Вино лилось рекой, столы ломились от тяжелых, жирных и пряных яств, и пожелания здоровья новобрачным перемежались взрывами оглушительного хохота и непристойными шутками.
