открытое море, Джон стал невыносим. Сдерживая данное Петершэ-му слово, Кэти убедила его облачиться в ночную сорочку. Джон нехотя сдался, а потом долго брюзжал, жалуясь на то, что ему тесно, неудобно и жарко. Кэти выслушала его с каменным выражением лица, советуя ему в душе раздеться и сдохнуть. Единственным способом подействовать на Джона было намекнуть ему, что она оставит его на попечение Петершэма. Джон не желал об этом и слышать. Он требовал, чтобы она постоянно находилась у его койки: читала ему, играла в карты или в шахматы, беседовала или просто сидела рядом. Ей удавалось выкроить не больше получаса в день, чтобы выбраться на палубу и подышать свежим воздухом.
- Ты выглядишь бледной, Кэти, - участливо сказал Гарри, когда однажды в полдень она присоединилась к нему на юте. "Маргарита" была в открытом море уже неделю. Перед тем как ответить, Кэти полной грудью вдохнула бодрящего соленого воздуха.
- Я и правда неважно себя чувствую, - призналась она. - Джон - как ребенок. Он требует постоянного внимания.
- Ты и сама еще ребенок, - резко возразил Гарри, с неодобрением сверкнув глазами. - Если бы я тогда знал, как ты молода и невинна, я бы никогда не позволил Джону увести тебя в свою каюту. Как жестоко с его стороны было лишить тебя девственности!
Непривычная прямота, с которой говорил Гарри, поставила Кэти в тупик. Конечно, она понимала, что интимная природа ее взаимоотношений с капитаном не является для Гарри секретом, как, впрочем, и для всего остального экипажа "Маргариты". Ее неотлучное пребывание в каюте Джона делало это совершенно ясным. Капитан был темпераментным мужчиной, и, до того как он был ранен, ничто не мешало ему обладать Кэти. Однако обсуждать эту тему было непросто. Кэти немножко покраснела и откровенно ответила.
- Что произошло - то произошло. Я, как видишь, до сих пор жива. В один прекрасный день, когда я снова вернусь домой, это, наверное, будет вспоминаться как забавное, волнующее приключение.
С улыбкой произнеся эти слова, про себя Кэти подумала, что вряд ли она сможет снова вернуться домой, по крайней мере в обозримом будущем. Пока что Джон не выказывал никакого желания с ней расставаться.
- Остальных заложников освободили в Кадисе, - отрывисто сообщил ей Гарри.
- Я знаю. - Кэти улыбнулась еще шире. - Я слышала, как
Джон велел тебе договориться насчет их выкупа в тот день, когда я убежала.
- Так вот почему ты убежала! Но все равно это было слишком поздно... Гарри осекся; на его скулах внезапно выступил румянец.
- Да, это было слишком поздно, - легко согласилась Кэти, не сводя глаз с линии горизонта.
- Я готов убить его за все, что он с тобой сделал! - взорвался Гарри, видя ее невозмутимость. - Он мой старый друг, но, клянусь, я готов убить его!
Несколько матросов, удивленных его неожиданно громким голосом, обернулись в их сторону и, увидев на юте с помощником капитана девушку, понимающе улыбнулись. Вот буря-то разразится, когда капитан прослышит об этой парочке. Он не из тех, кто потакает соперникам!
Кэти заметила, что они привлекли к себе пристальное внимание матросов, и внезапно разозлилась на Гарри. Безрассудная страсть, которой он воспылал, начинала выходить из-под ее контроля. Она молилась, чтобы Джон продолжал оставаться в блаженном неведении о причуде своего помощника. Подобно матросам, она трезво смотрела на вещи и не сомневалась в ужасной ярости, в которую придет капитан, если узнает, что Гарри возомнил себя новым Ромео Жестокий и вспыльчивый, он, оправившись от ран, прихлопнет Гарри как муху.
- Право же, это не твое дело, Гарри, - тихо, но твердо сказала Кэти, надеясь остудить его пыл, прежде чем до Джона дойдут какие - нибудь слухи.
Гарри недоверчиво посмотрел на нее.
- Ты его любишь, да? - злобно воскликнул он. - Боже, я не могу в это поверить! Я думал, что ты была слишком прекрасна, слишком чиста... Но ему нужно было только затащить тебя в постель - и все, ты влюбилась в это животное1 Скажите мне, леди Кэтрин, - он сделал особое ударение на ее титуле, - если бы я переспал с вами первым, вы бы влюбились в меня?
Не успев подумать, Кэти вскинула руку и залепила ему звонкую пощечину. Потом, закусив губу, она услышала сдавленные смешки матросов и ужаснулась собственной неосмотрительности. Теперь Джон наверняка узнает о том, что происходило между ней и Гарри, - это лишь дело времени. На замкнутом островке, каким являлась "Маргарита", слухи распространялись со скоростью лесного пожара.
- Извини, - прошептала Кэти и торопливо сбежала вниз, чтобы прийти в себя, прежде чем вернуться в каюту.
- Где ты была? - резко спросил Джон, как только она открыла дверь.
Кэти боролась с желанием прижать холодные ладони к своим разгоряченным щекам, зная, что, если Джон заподозрит что-нибудь неладное, он не оставит ее в покое, пока она не расскажет ему все до конца.
- На палубе, - в тон ему ответила Кэти и, не глядя в его сторону, шагнула к полочке, на которой лежал ее черепаховый гребень. Она вынула из волос все булавки и потрясла головой. Волосы рассыпались вокруг ее лица золотым облаком. Взяв гребешок, она с яростью провела им по ниспадающей до пояса гриве, испытывая потребность занять свои руки каким-нибудь делом, пусть даже самым ничтожным. Джон следил за ней, завороженный длиной и волшебным блеском девичьих локонов, но постепенно, так как Кэти продолжала его игнорировать, нахмурил лоб.
- Я хочу пить, - произнес он наконец жалобным голосом. Он уже привык добиваться внимания Кэти подобными просьбами, которые до сих пор действовали безотказно.
- Рядом с койкой стоит кувшин со свежей водой. Налей себе, - проронила она, не оборачиваясь.
Немного озадаченный, Джон последовал ее совету. Он смотрел на девушку, и в его чреслах исподволь нарастала теплая волна. Лицо Кэти, отраженное в зеркале, было гладким и нежным, словно персик. Его глаза опускались все ниже, блуждая по точеным изгибам ее груди, а затем, задержавшись на ее тонкой талии, скользнули к округлым бедрам. Он наслаждался приливом физического желания, которое всколыхнуло его кровь и напружинило мышцы. Он решил, что, если ему хватает сил хотеть женщину, ему хватит сил и на то, чтобы ею овладеть. Он широко улыбнулся, предвкушая это приятное событие.
- Иди сюда, - сказал Джон, откинув голову на подушку. Он чувствовал себя героем.
- Я не твоя рабыня, - огрызнулась Кэти, метнув на него испепеляющий взгляд.
Джон, не сумев найти никакой достойной причины для ее скверного настроения, начал раздражаться.
- Ты не рабыня, - нетерпеливо согласился он. Девчонка стала чересчур задирать нос, и он поставит ее на место. - Ты моя любовница, и я намерен получить от тебя то, что хочу. Иди сюда.
- Что ты сказал?! - завопила она, мгновенно повернувшись к нему с расширенными от злости глазами. Джон инстинктивно приподнял здоровую руку, чтобы защитить голову, если разъяренная девушка надумает запустить в нее массивным черепаховым гребнем. Гнев малышки одновременно позабавил и рассердил его. Эта хитрая лисичка, видимо, думает, что может командовать, поскольку он прикован к постели.
- Я сказал, что ты моя любовница, и я тебя хочу, - нахально повторил он, зорко поглядывая за черепаховым гребнем, который она держала в руке.
- Я не твоя любовница! - сквозь стиснутые зубы процедила Кэти, и внезапно все унизительные эпизоды прошлых недель закружились перед ее глазами, как карусель. Ее губы задрожали; по щекам в три ручья хлынули слезы.
Джон был искренне изумлен, что его слова, сказанные наполовину в шутку, вызвали у Кэти такой всплеск чувств.
- Я не твоя любовница! - еще раз повторила Кэти перед тем, как, окончательно задушенная рыданиями, она повернулась к нему спиной и закрыла лицо руками.
- Кэти! Кэти, любимая! - Он не мог спокойно смотреть на ее слезы. Видит Бог, он не хотел причинять ей боль. - Кэти, послушай меня. Я только пошутил. Я беру свои слова назад. Извини меня!
Она продолжала заливаться слезами. Энергично выругавшись, Джон попытался слезть с койки. При помощи передней спинки кровати, на которую он опирался, ему удалось встать на ноги, но, когда он попробовал шагнуть' к девушке, его колени подкосились, и он рухнул на пол, стукнувшись при падении головой об угол столика. Стены каюты задрожали от его ругательств.
- Проклятый дурак! - подбежав к Джону, Кэти опустилась рядом с ним на колени. - Давай, убивай себя! И учти, мне все равно!
Слезы все еще лились из ее глаз как дождь. Джон, морщась от боли, схватил ее запястье.
- Пусти меня, неблагодарный осел! - крикнула она, пытаясь вырваться. Как бы ни был Джон слаб - от потери крови и длительного пребывания в постели, - он все равно оставался сильнее Кэти. Вцепившись в нее, он даже не мог поднять свободную руку, чтобы защитить голову от девичьих кулачков, так как на его плече еще не зажила рана. Наконец она перестала бороться и бессильно распростерлась на полу, делая все возможное, чтобы подавить сотрясающие ее рыдания.
