Но разве можно приготовиться к встрече с любимым? Едва Хоуп поняла, что он сейчас войдет, она ощутила гулкие удары своего сердца.
— Перерыв скоро? — прозвучал низкий голос, к которому она уже так привыкла.
— Нет. У меня накопилась куча работы.
Клейтон вошел в комнату, но она отвернулась, зная, что не сумеет сдержаться, если будет продолжать смотреть на него. Хоуп уставилась на экран и стала лихорадочно стучать по клавишам, сама не зная, что делает.
Сначала по обе стороны клавиатуры легли его большие, сильные, испещренные голубыми венами руки. Затем Хоуп почувствовала его запах, чистый мужской запах, и подумала почему-то о страстных поцелуях под ночным небом… как будто она имела об этом представление. Клейтон склонился над ней, заглянул в лицо и улыбнулся.
Глаза Слейтера искрились так, словно он только что услышал хорошую шутку, и Хоуп не могла не улыбнуться в ответ.
— А спать не пора? — спросил он, внимательно изучая ее черты.
Ее пальцы застыли на клавиатуре, уничтожая только что сделанную запись. Спать, с ужасом подумала она.
— Уфф… нет еще. — Собственный голос показался Хоуп непривычно высоким.
— Гммм… — громыхнуло в грудной клетке Клейтона, прижатой к ее спине. Междометие было чисто мужское, и Хоуп невольно задумалась, что оно может означать.
О, она хорошо знала теорию. Знала, что супружеские пары обычно спят в одной постели. Только не представляла в этой ситуации себя. Ничего подобного с ней никогда не было.
Клейтон развернул ее лицом к себе. Хоуп тут же уставилась на пуговицы его новой рубашки и продолжала пялиться на них, пока он не приподнял ее подбородок и не заставил смотреть в его смеющиеся глаза.
— Хоуп, ты что, нарочно избегаешь меня?
Ей пришлось улыбнуться.
— Всеми силами.
— Почему? Потому что не хочешь рассказывать то, что пообещала?
— Ух… — В суете она чуть-чуть не забыла, что должна сообщить ему правду. Но ”чуть-чуть” не считается.
— Или потому что не хочешь спать со мной?
— А вдруг и то и другое сразу? — с виноватой улыбкой спросила она.
Слейтер подвинул к себе второе кресло, развернул его, оперся локтями о спинку, опустил подбородок на ладони и принялся внимательно изучать лицо Хоуп.
— Мы уже спали вместе.
— Ты вспомнил? — Она понимала, что катится в пропасть, но спасения уже не было.
— Нет. — Его улыбка стала ленивой и невыразимо чувственной. — Но у меня хорошее воображение. Даже чересчур.
— Могу себе представить, — пробормотала Хоуп. От этой мысли у нее застучало в висках.
— Раз ты не хочешь вернуться к этой хорошей привычке, — сказал он со вздохом мученика, — придется заняться другой проблемой.
— Другой?
— Тем, что ты так боишься мне рассказать. — С лукавой улыбкой он протянул руку к клавиатуре, щелкнул клавишей и тут же вызвал на экран запись, которую Хоуп только что так тщательно уничтожила.
Она вытаращила глаза.
— Ты… Как ты это сделал?
Клейтон удивленно посмотрел на свои руки.
— Сказать по правде, не знаю. Кажется, у меня особый талант к компьютерам.
— Не разыгрывай меня. Ты мог бы мне помочь…
Он провел пальцами по ее руке, а затем погладил обнаженную шею.
— Говори, Хоуп, говори.
Сколько веревочке не виться, а концу быть. Увертки уже не помогут. Она долго морочила Клею голову, и он терпел. Однако Хоуп чувствовала, что его терпение истощилось. Но как сказать ему правду?
Очень просто. Взять и выпалить: ”На самом деле я вовсе не беременна”. Конечно, он расстроится, разозлится, решив, что его предали, но зато узнает истину.
Она не могла продолжать лгать Клейтону — тем более что ее мнимая беременность так много для него значила. Честно говоря, ей не верилось, что мужчина может любить еще неродившегося ребенка.
— Это трудно… — начала она.
— Тогда позволь мне облегчить твою задачу, — непринужденно сказал он, завладевая ее рукой. — Я люблю тебя, Хоуп.
— Ч-что?
Не сводя с нее глаз, Клейтон тщательно и без малейшего нажима произнес:
— Я люблю тебя, милая.
— О боже… — Хоуп потерла рукой занывшую грудь. — По-твоему, это облегчает дело?
Он улыбался, а у Хоуп в груди кувыркалось сердце, выполняя смертельный номер.
— Ты уже пыталась сказать мне что-то и не смогла, — промолвил Слейтер. — Судя по выражению твоего лица, тебе было трудно это сделать. — Он пожал плечами. — Я подумал, что если ты узнаешь о моих чувствах, то станешь больше доверять мне и наконец поделишься тем, что творится в твоей умной и прелестной головке.
— Ты… — Хоуп пришлось сделать вдох, чтобы легкие не разорвались от бездействия. Она не слышала этих волшебных слов со времени смерти матери. Ни разу… — Ты… любишь меня?
— Угу. — Он выпрямился, отодвинул кресло и заставил Хоуп подняться. Теперь они стояли лицом к лицу. Сильные пальцы Клейтона погрузились в волосы женщины и заставили ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Люблю.
— Но ведь ты… почти совсем не знаешь меня.
— Того, что я знаю, мне вполне достаточно. — Кончики его пальцев поглаживали нижнюю губу Хоуп до тех пор, пока ей не захотелось большего. Тогда на смену пальцам пришли губы. Поцелуй был нежным, долгим. Хоуп получила удовольствие, но не ответила на него из страха потерять голову.
Клейтон внимательно посмотрел на нее.
— Ты сдерживаешься, Хоуп. Как, впрочем, и во всем остальном.
— Это моя единственная защита.
Он невесело улыбнулся и покачал головой.
— Не надо сдерживаться. Пожалуйста, Хоуп, отдайся своему чувству.
Может быть, во всем была виновата уверенность, что ничего другого у них не будет, но стоило Слейтеру снова наклонить голову и подарить ей страстный, волнующий поцелуй, у Хоуп захватило дух и ее сдержанность бесследно растаяла.
Хоуп решила, что, если она разок даст выход своему чувству, это ничем ей не грозит. В самом деле, ну что случится, если она поцелует Клея и вложит в поцелуй ту страсть, которую он пробудил в ней?
Это совсем не опасно, убеждала она себя. Голова кружилась, сердце таяло… Уступая напору его языка, Хоуп провела руками по груди Клейтона, запустила пальцы в его волосы… и поняла, что жестоко ошиблась.
Опасность была, но таилась она вовсе не в Слейтере, а в ней самой. Внутри заполыхало пламя, которое он раздул, крепко обняв ее и подарив такой жадный, такой ненасытный поцелуй, что Хоуп пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть.
Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. Его изумрудные глаза горели так, что было больно смотреть. Неподдельность его чувств путала ее. Она не заслужила такого счастья.
— Ты слишком много думаешь, — тяжело дыша, буркнул Клейтон и снова поцеловал ее.
И на этот раз Хоуп пришлось ответить на его поцелуй. Он обхватил ее бедра и крепко прижал их к своему напрягшемуся телу. Она погладила его подбородок, а затем обвила руками шею с такой силой, словно не собиралась отпускать.
Время замедлило свой бег, а затем и вовсе остановилось. Они осыпали друг друга ласками и поцелуями, пока не начали задыхаться. Слейтер со стоном оторвался от ее губ и зарылся лицом в шею. Хоуп хватала ртом воздух, но не размыкала объятий.
— Это очень… отвлекает, — сказала она, когда смогла говорить.
Клейтон тяжело вздохнул и поднял голову.
— Вот и хорошо. — Он наклонился к ней с явным намерением продолжить начатое.
Она уперлась ладонью ему в грудь, слегка наклонила голову и пробормотала:
— Ты забыл, что я должна тебе что-то сказать?
— Ммм… — Он уткнулся носом в ее макушку. — Обожаю твой запах.
— Клей…
— Тсс, — прошептал он и повел ладонями по рукам Хоуп, пока их пальцы не переплелись.
— Я… — Тут он припал горячими губами к ее шее, и у Хоуп вырвался стон. — Клей…
— Позже, милая, позже.
— Но я… — Окончания фразы не последовало: он зажал ей рот поцелуем.
Не отрываясь от губ Хоуп, Клейтон провел пальцами по ее щекам, коснулся подбородка и отвел его в сторону, чтобы было легче добраться до белоснежной шеи. Он никак не мог насытиться ласками и знал, что до сих пор ни к одной женщине не прикасался с такой нежностью и бережностью.
Какая она хрупкая, какая беззащитная, подумал Слейтер. От страха за Хоуп у него щемило сердце. Неужели когда к нему вернется память, это может измениться? Неужели старые воспоминания заставят померкнуть образ этой потрясающей женщины? Не может быть!
Руки Клейтона скользнули по стройной шее, по плечам и опустились на груди Хоуп. Потрогав их кончики, Клейтон почувствовал, что они реагируют на это прикосновение. Его собственное тело немедленно откликнулось им.
— Клей, — испуганно пробормотала она.
Он сжал ее груди и кончиками больших пальцев слегка гладил тугие соски до тех пор, пока она снова не произнесла его имя. Но теперь ее голос стал таким страстным, таким протяжным и хрипловатым…
