"Ах, Гретхен, ты заслуживаешь счастья. Ты заслуживаешь, чтобы в кои-то веки появился человек, который ответил бы на твои чувства, - подумала Джори. - Ты заслужила право любить и быть любимой".
"И я тоже".
Гретхен вышла с Карлом в вестибюль, и мысли Джори вернулись к Сойеру.
Может быть, лучше уехать из города, не прощаясь? Поинтересуется ли он когда-нибудь, здесь она или нет?
Ведь не кинулся же он ее разыскивать сегодня утром, когда вышел из душа и обнаружил, что она исчезла. Весь день Джори ловила себя на том, что напряженно прислушивается в ожидании телефонного звонка или как бы невзначай посматривает в окно - не подъезжает ли к дому знакомый старый "шевроле". Но Сойер так и не попытался с ней связаться.
Сам собой напрашивался вывод, что Сойер был рад ее отъезду: утром им не пришлось встретиться друг с другом, не пришлось беседовать на нейтральные темы, изо всех сил делая вид, будто ночью ничего не произошло... Иначе взаимное чувство неловкости было бы неминуемым. Нет, все правильно, все к лучшему.
Сейчас, когда прошли почти сутки, Джори и самой с трудом верилось, что эта ночь вообще была. Если не считать боли в самых неожиданных частях тела, в мышцах, о существовании которых она даже не подозревала, не было больше никаких доказательств того, что ночью она и Сойер Хоуленд страстно занимались любовью.
Неужели сегодня утром он проснулся и обнаружил рядом с собой в постели спящую Джори? Сойер стоял над кроватью, уставившись на смятые простыни, которые так и не потрудился сменить, и думал, почувствует ли он аромат ее тела, когда ляжет в постель сегодня ночью.
Он не хотел, чтобы это случилось. Нужно срочно сменить белье, чтобы не осталось никаких следов.
Или...
Может, ему все-таки необходимо это последнее "вещественное доказательство" того, что произошло между ними.
Весь день он пытался выкинуть Джори из головы. Как ни странно, задача оказалась легче, чем он ожидал, потому что его мысли занимало недавнее убийство, его подробности и собственное жгучее желание докопаться до истины.
Но сейчас, в тишине своей квартиры, он вдруг понял, что не может больше не думать о Джори. Он встал над кроватью и позволил мыслям, которые так долго гнал от себя, завладеть своим сознанием. Сойер словно наяву увидел желанную женщину. Глаза ее были закрыты, обнаженное тело оказалось именно таким соблазнительно-прекрасным, каким он его и представлял. Он снова услышал ее тихие стоны, частое дыхание, почувствовал, как она трепещет, ощутил прикосновение ее влажной от пота кожи к своей.
- Черт! - пробормотал он, отвернувшись от кровати и крепко зажмурив глаза. - Черт, черт, черт! Ну почему ты не можешь просто уйти?
Глава 11
Панихида проходила в Саратога-Спрингс, в траурном зале похоронного бюро Хадсона на Нельсон-авеню, всего в нескольких кварталах от знаменитого гоночного трека. Старый район города, тихий и зеленый, был застроен двух- и трехэтажными особняками. Некоторые были превращены в учреждения и гостиницы, но в большинстве домов по-прежнему жили семьями.
По дороге Джори невольно задумалась, каково было бы жить в таком местечке, в одном из этих старых домов. Во дворе стоял бы стол для пикников и вечно путался под ногами трехколесный велосипед, на застекленной двери была бы яркая наклейка с изображением пилигримов и индейки, в окнах верхних этажей виднелись бы детские игрушки, - словом, случайному прохожему с первого взгляда стало бы ясно, что в доме живет семья, настоящая американская семья из маленького городка.
"Как же здешняя жизнь отличается от жизни в большом городе", позавидовала Джори. Когда она и Гретхен проезжали мимо одного из таких домов, она увидела, как молодая женщина выгружала из пикапа пакеты с покупками и малыша в теплом комбинезоне.
Какая тишина, какой покой. Ни тебе сирен, ни гудков автомобилей, ни людских толп.
"Но ты едешь на панихиду по своей подруге, которую зарезали в собственном доме".
Джори вздохнула и обхватила себя руками. Гретхен затормозила. Дом скорби представлял собой элегантный особняк из белого камня с черными ставнями, широкой пологой лестницей и неброской вывеской. Особняк окружала аккуратно подстриженная живая изгородь. На противоположной стороне улицы на тротуаре собралось несколько корреспондентов с фотоаппаратами и видеокамерами. Под настороженными взглядами стоявших у входа охранников они снимали публику, собиравшуюся на похороны.
Присутствие корреспондентов не удивило Джори. Сообщение об убийстве попало во все газеты и программы новостей. Полиция пока не назвала ни одного подозреваемого, зато репортеры уже успели окрестить неизвестного убийцу Северным Потрошителем.
Днем Гретхен возила своего дядю на допрос в полицию. По ее словам, из этого не вышло ничего путного. Роланд был в полном недоумении и, несмотря на все усилия Гретхен, так и не смог понять, о чем его спрашивали.
По лестнице спускалась пожилая пара. Женщина громко всхлипывала и опиралась на руку мужчины, который негромко успокаивал ее.
Гретхен покосилась на Джори:
- Как ты себя чувствуешь?
- Я в порядке. А ты?
Гретхен кивнула, но когда она открыла дверь и вошла внутрь, лицо у нее стало пепельно-серым.
Несколько человек ждали в вестибюле. Распорядитель в темном костюме, с подобающим его профессии скорбным выражением лица, указал им на дверь в зал прощания, где собралось уже довольно много народа.
Войдя, Джори сразу же увидела закрытый гроб, окруженный венками и букетами. Следующим, кого она заметила, был Сойер Хоуленд, молча стоявший в стороне.
Несмотря на мрачные обстоятельства встречи, от его вида у Джори перехватило дыхание. Сойер был в отлично сшитом шерстяном костюме и кожаных ботинках, явно дорогих. Светлые волосы были строго зачесаны назад. Красивое лицо хранило суровое выражение. Он был вызывающе хорош собой.
Сойер стоял один чуть в стороне от остальных, но почему-то не производил впечатление человека, чувствующего себя неловко.
Глядя на его одежду, на уверенную, непринужденную манеру держаться, Джори укрепилась во мнении, что Сойер не тот, за кого пытался себя выдать. Возможно, Сойер Хоуленд и в самом деле содержал автомастерскую, возможно, он даже был большим специалистом по ремонту "рейнджроверов", но он явно не был простым механиком из захолустного городка.
Что он скрывал? И почему?
По спине Джори пробежал холодок.
Гретхен проследила за ее взглядом и шепотом спросила:
- А он что здесь делает?
Джори ощетинилась:
- Полагаю, отдает последний долг покойной, как и все мы.
- Но он даже не был знаком с Клоувер.
- Откуда ты знаешь?
- Клоувер обязательно упомянула бы об этом.
К ним подошли Китти и Джонни. Покрасневшие глаза Китти были обведены темными кругами размазанной туши. Джонни был в тесноватом сером пиджаке и темно-синих брюках на дюйм короче, чем нужно. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Ты видела мать Клоувер? - спросила Китти, шмыгая носом.
Гретхен ответила за двоих:
- Нет, мы только что пришли.
- Бедняжка в ужасном состоянии. Она прилетела из Флориды вчера ночью. Как только увидела меня, бросилась на шею и зарыдала, все время спрашивая, почему это произошло с ее дочерью. Это ужасно, я просто...
- Успокойся, детка. - Джонни положил руку на плечо жены. - Иначе снова расплачешься, а это вредно для ребенка.
- Ничего не могу с собой поделать.
- Тебе нужно присесть, Китти, - сказала Гретхен. - Вон там стулья.
Они пошли вперед, Джонни и Джори двинулись следом.
- Ты видела, кто пришел? - спросил Джонни.
- Хоб Никсон! - Увидев его в дверях, Джори ахнула. Его грязные джинсы и армейская камуфляжная куртка выглядели в обстановке траура на редкость неуместно. Хоб озирался по сторонам, его вечно грязные, сальные волосы были, как всегда, не причесаны. - Интересно, что он здесь делает? - удивилась она.
Проследив за ее взглядом, Джонни ответил:
- Понятия не имею. Я не его имел в виду.
- Тогда кого же? - без особого интереса спросила Джори.
- Сойера Хоуленда. Вон он, смотрит прямо на тебя.
Не желая встретиться взглядом с проницательными голубыми глазами, Джори не стала поворачивать голову. Однако она все равно чувствовала на себе его взгляд, и это ее нервировало.
Но Джонни не унимался:
- Надеюсь, это неправда, что ты с ним встречаешься? Китти говорила...
- Джонни, мы уже не в школе, - резко оборвала его Джори, - я терпеть не могу, когда вмешиваются в мою личную жизнь. Будь так любезен, передай Гретхен и Китти, что я пошла искать дамскую комнату. Скоро вернусь.
Не дав О'Коннору возможности ответить, Джори повернулась и быстро зашагала к двери.
Только выйдя в вестибюль, она поняла, что в зале прощания было слишком душно и многолюдно, а запах увядших цветов был слишком густым. Она прислонилась к перилам у подножия широкой лестницы, закрыла глаза и глубоко вздохнула, потом еще раз.
