«Будь что будет, — решила Радхарани, — но знакомство наше состоится». С этими словами она достала то, чем дорожила больше жизни, — ту самую банкноту, которую нашла в тот вечер на полу в своей хижине и спрятала ее в складку сари.
«Предположим, — рассуждала она, — все случится так, как мне хотелось бы, кто в таком случае должен сказать решающее слово?»
Радхарани рассмеялась: «Ай-ай-ай, какой стыд! Разве я когда-нибудь решусь на это?! А что, если пригласить Бошонто? Отлично, может, и в самом деле мне удастся задержать его на два дня, а тем временем приедет Бошонто? Пусть он эти два дня проведет в моей библиотеке. Он, должно быть, любит читать. Ведь эта библиотека устроена специально для него. А вдруг он не согласится остаться на два дня? Может быть, его ждут дела? Что тогда? Как я сама смогу ему сказать все это? Но, в конце концов, что здесь страшного? Почему девушка-англичанка может сделать это, а я нет? У нас в стране подобное поведение осуждается, но разве страх перед людской молвой заставлял меня когда-нибудь отступать от намеченной цели? Вот мне уже девятнадцать лет, а я все еще не замужем. Чего только не говорят обо мне! Ведь я уже считаюсь старой для невесты. Да и какая индийская девушка решилась бы вот так принимать в своем доме мужчину?»
И тут же Радхарани с грустью подумала: «Принять-то я его приняла, а что дальше? Ведь такой разговор должен начинать мужчина. А если он не начнет, что тогда? О всевышний, подскажи мне. Ты создал стыд, но ты же создал и тот огонь, который горит во мне, так неужели в этом огне не сгорит стыд? Смилостивившись над беспомощной сиротой и надежно укрыв ее одеялом непорочности, помоги же ей скинуть покрывало застенчивости! Пусть твое милосердие придаст мне смелости!»
Возможно, всевышний внял мольбам Радхарани. Он, наверное, слышит все, что говорится так искренне. С легкой улыбкой на устах Радхарани величественной походкой вошла в гостиную.
— Вы ушли, не попрощавшись со мной, и я не узнал того, ради чего пришел сюда, поэтому я решил дождаться вас, — сказал Рукминикумар.
— Я поняла, что вы пришли повидаться с Радхарани. В этом доме действительно есть одна Радхарани. Я выходила, чтобы узнать, хочет ли она встретиться с вами.
— Ну и что же?
Весело рассмеявшись, Радхарани кокетливо опустила глаза и поиграла ручным браслетом. Потом, переводя взгляд на стоявшее в гостиной каменное изваяние, она проговорила:
— Вы сказали, что Рукминикумар — ваше вымышленное имя. А ведь Радхарани до сих пор не знает, как зовут ее божество.
— Божество? Что вы сказали?
Радхарани неосторожно обронила это слово и теперь, стараясь исправить положение, сказала:
— Просто это вежливый способ узнать ваше имя.
— Меня зовут Дебендранарайан Рай, — сказал Рукминикумар.
Сложив руки на груди, Радхарани подумала про себя: «Слава тебе, всевышний, милосердие твое безгранично», — вслух же она проговорила:
— Я слышала имя Раджа Дебендранарайан.
— Все называют себя Раджа, — сказал Дебендранарайан. — Для меня достаточно уважительно звучит и слово «Принц».
— Теперь я чувствую себя увереннее, — сказала Радхарани. — Я узнала, что мы с вами из одной касты, и позволю себе предложить вам быть сегодня моим гостем.
— Об этом мы поговорим потом. Ответьте, где же все-таки Радхарани?
— Мы сначала немного закусим, а потом побеседуем о ней.
— Не до еды, когда тяжко на сердце.
— Тяжко на сердце из-за Радхарани? Почему же?
— Не знаю. Но вот я уже восемь лет я тоскую о ней.
— Я не уверена, что вам надо видеться с Радхарани. Разве это может что-нибудь изменить?
— Мне достаточно хотя бы взглянуть на нее!
— Неужели стоило страдать все эти восемь лет, чтобы только взглянуть на Радхарани?
— Разные бывают люди.
— Ну что ж, после завтрака я покажу вам вашу Радхарани. Но вы увидите ее только в том большом зеркале.
— Почему я смогу увидеть лишь ее отражение? Ведь я ждал этого целых восемь лет!
Трудно сказать, понимали ли они друг друга, но разговор шел именно так.
— Я вам не вполне доверяю, — сказала Радхарани. — Вы видели ее восемь лет назад. Сколько же ей тогда было?
— Лет одиннадцать.
— И одиннадцатилетняя девочка смогла пробудить в вас такое сильное чувство!
— Почему бы и нет?
— Я никогда не слышала ничего подобного.
— Можете считать это простым любопытством.
— Как это понимать?
— Как желание увидеть ее.
— Я покажу вам только ее отражение в этом большом зеркале. Вы будете смотреть на него издали.
— Но что мешает мне встретиться с ней как подобает?
— Она девушка из знатной семьи.
— Но ведь и вы тоже.
— Я — другое дело. Я сама себе хозяйка, ни от кого не завишу, а поэтому могу встречаться с кем хочу. Она же зависит от мужа, и без его разрешения…
— От мужа?
— Да, а почему вас это удивляет?
— Значит, она замужем?
— Вас удивляет, что девятнадцатилетняя девушка из индусской семьи замужем?
Рукминикумар схватился за голову.
— Можно подумать, что вы собирались на ней жениться.
— Разве нельзя этого желать?
— Но знает ли ваша супруга об этом вашем желании?
— У меня нет супруги. Моя жена умерла задолго до встречи с Радхарани.
Радхарани прошептала про себя: «Слава тебе, всевышний! Сохрани мне храбрость еще на несколько минут». Вслух же она сказала:
— Итак, вы знаете, что Радхарани замужем. Неужели и теперь не остыло ваше страстное желание ее видеть?
— Нет.
— Достоин ли вас такой ответ?
— Но я так и не узнал, зачем Радхарани искала меня.
— Радхарани хотела вернуть вам все, что вы когда-то ей дали. Вы согласны получить долг?
— Если мне вернут все сполна, — сказал, смеясь, Дебендранарайан.
— А что вы ей дали?
— Деньги.
— Возьмите их.
С этими словами Радхарани достала ту самую банкноту и подала ее Дебендранарайану. И он увидел написанное собственной рукой имя Радхарани.
— А муж Радхарани когда-нибудь видел это? — спросил он.
— Радхарани не замужем. Про мужа я выдумала.
— Но я еще не все получил.
— Чего же еще вы хотите?
— Две рупии и материю на сари.
— Если сейчас вам будет возвращено все, вы уйдете, даже не позавтракав. Ведь ростовщик не засиживается, получив сполна все причитающееся ему. Все остальное Радхарани вернет после завтрака.
— Но мне причитается еще очень многое.
— Что же именно?
— Я отдал Радхарани свое сердце и пока ничего не получил взамен.
— Сердце Радхарани давно ваше, так что и этот долг оплачен.
— А процентов я никаких не получу?
— Разумеется, получите.
— И что это за проценты?
— В благоприятный час Радхарани отдаст вам свое грешное тело и почувствует себя свободной от всех долгов.
С этими словами Радхарани вышла из гостиной.
Вскоре появился управляющий и сообщил Дебендранарайану, что госпожа приказала проводить гостя в отведенную для него комнату. В положенное время Раджа Дебендранарайан сел за стол, и Радхарани сама угощала его. После завтрака Радхарани сказала:
— Еще я вам должна две рупии и сари, сари я износила, а деньги потратила и вернуть их вам не могу. Возьмите взамен то, что я берегла для вас.
С этими словами Радхарани достала очень дорогое бриллиантовое ожерелье и подошла, чтобы надеть его на шею Дебендры. Но он запротестовал:
— Если долг будет возмещен только так, то я предпочитаю взять ожерелье, которое сейчас надето на вас.
Засмеявшись, Радхарани сняла с себя ожерелье и надела его на шею Дебендранарайану.
— Вы со мной рассчитались, — сказал он, — а вот я ваш должник.
— Почему?
— Деньги за ту гирлянду мне вернули, значит, я должен вернуть гирлянду.
Радхарани засмеялась.
Дебендранарайан снял с себя жемчужное ожерелье и, надевая его на шею Радхарани, сказал:
— Вот я и возвращаю.
В это время послышались звуки раковин.
— Кто это играет? — крикнула Радхарани.
— Это я, Читра, — ответила одна из ее служанок.
— Зачем ты это делаешь?
— Я надеялась за это что-нибудь получить.
Излишне говорить, что Читра получила вознаграждение. Но она сказала неправду — Радхарани сама посадила ее возле двери и велела играть.
Оставшись вдвоем, Дебендранарайан и Радхарани повели задушевную беседу. Чтобы рассеять недоумение Дебендранарайана, Радхарани рассказала ему обо всем, что произошло после их встречи: и о том, как ей с матерью пришлось бедствовать, и о том, как в конце концов суд признал их право на наследство, как умерла мать и каким добрым был Камакха-бабу. Рассказала она и о Бошонто, и о том, как было послано объявление в газету Время от времени рассказ ее прерывался то смехом, то слезами. Этой долгой беседой она утолила копившуюся годами жажду сердечного общения, жажду, которая лишь может сравниться с жаждой птицы чаток. И так же, как вершины гор, изнывающие под лучами горячего солнца, оживают от прикосновения капель дождя, так ожил Дебендранарайан.
