- Я задал тебе вопрос. Изволь отвечать!
- Почему вы так суровы со мной, отец? - дрожащим голосом спросила она.
- И ты еще спрашиваешь, почему?! - взревел Малькольм. - Ты хочешь, чтобы я повторил, по какой причине я не отправил тебя во Францию и не выдал за моего вассала, а позволил этому ублюдку взять тебя в жены?! Я рассчитывал на твою помощь, я надеялся, что ты станешь моими глазами и ушами в стане проклятых Нортумберлендов, но ты и пальцем не пошевельнула, чтобы предупредить нас о близившемся штурме Карлайсла! Падение нашей крепости на твоей совести, леди де Уоренн! Кровь наших воинов на твоих руках, предательница!
- Отец! Послушай же меня! Я не предавала тебя! Ты не должен был просить меня следить за Стивеном. Разве я могла повести себя иначе? Ведь он мой муж!
Она с кротким сожалением взглянула в его горевшие злобой глаза. Малькольм, замахнувшийся было, чтобы ударить ее, опустил руку и глухо проговорил:
- Ты больше не дочь мне!
- Отец!
- Ты слышала, что я сказал? Ты - одна из них. Для того ли я растил, и наставлял, и вразумлял тебя все эти годы? Я больше не хочу тебя знать!
- Отец! Но я же люблю тебя! - крикнула она, но Малькольм повернулся к ней спиной и зашагал к костру.
Мэри заплакала навзрыд. Миссия мира, которую она столь самоуверенно взяла на себя, потерпела полный крах. Она не сумела предотвратить нападение шотландской армии и, не обретя доверия и понимания Стивена, лишила себя любви и поддержки отца. Худшего исхода своего опасного путешествия она не могла предвидеть.
- Мне пора домой, Эдвард. Я, наверное, и вправду была не в своем уме, воображая, что смогу отговорить его от наступления! - всхлипывая, пробормотала Мэри.
- Он сейчас зол на тебя, но потом это пройдет! - пряча глаза, утешал ее Эдвард. - Вот увидишь, Малькольм простит тебя! Ведь ты же всегда была его любимицей.
- Ты сам не веришь тому, что говоришь, Эд, - все еще продолжая плакать, возразила Мэри.
- Зато я верю, что настанет день, когда войны между Англией и Шотландией прекратятся, - твердо произнес он. - Я со своей стороны готов положить конец этим кровопролитиям, не приносящим ни одной из сторон ничего, кроме потерь, если только муж твой сдержит свое слово.
- А что такое он тебе пообещал? - удивилась Мэри. Она впервые слышала о соглашении между ее мужем и братом.
Эдвард не считал нужным скрывать от сестры условия сделки, заключенной с де Уоренном.
- Он поклялся поддержать мои притязания на шотландский трон. Такова была цена согласия Малькольма на ваш брак.
- Но почему же я до сих пор ничего об этом не знала? - возмущенно воскликнула она.
Эдвард задорно рассмеялся.
- Потому что мы осмелились решить этот вопрос без твоего участия и согласия. Вы уж простите нам эту вольность, сиятельная принцесса!
Мэри слабо улыбнулась ему в ответ.
- Эд, мне и вправду пора. Дай мне свежую лошадь и надежную охрану. Я боюсь, что Стивен начнет разыскивать меня по всему Элнвику и еще чего доброго снарядит погоню. Мне и так предстоит нелегкий разговор с ним.
- Мэри, - со вздохом ответил он, - тебе нельзя возвращаться в Нортумберленд. Дело в том, что через несколько часов, на рассвете, мы начинаем наступление. Твою безопасность не смогла бы обеспечить даже целая сотня воинов.
- Тогда... Тогда позволь мне расположиться на ночь в твоем шатре, Эд, покоряясь неизбежному, пробормотала она и подняла на него вновь затуманившийся слезами взор.
Но Эдвард решительно помотал головой.
- Нет, Мэри. Об этом даже и речи быть не может. Ты не должна оставаться здесь, пойми это. На рассвете мы маршем двинемся на Нортумберленд. Я сейчас же дам тебе надежных провожатых, которые доставят тебя в Эдинбург.
Глава 22
Над заснеженной равниной занимался хмурый рассвет, когда Мэри в сопровождении нескольких шотландских воинов въехала в ворота Эдинбургской крепости. Спешившись и передав поводья конюху, она направилась в крепостную часовню, небольшое каменное здание с островерхой крышей. Именно там она рассчитывала встретить королеву Маргарет.
Королева, как и ожидала Мэри, молилась, стоя на коленях у алтаря. Взор ее был сосредоточенным и отрешенным, губы беззвучно шевелились, пальцы перебирали жемчужные четки. Зная, что в такие минуты королева полностью погружена в свой безмолвный разговор со Всевышним и не замечает ничего вокруг, Мэри бесшумно опустилась на колени за ее спиной и тоже стала молиться. Она смиренно просила Бога сохранить жизнь всем ее близким.
- Милосердный Боже, - беззвучно шептала она. - Сделай так, чтобы Стивен узнал всю правду обо мне! И чтобы он снова полюбил меня. Ты видишь и знаешь, что ради этого я готова пойти на любые жертвы, пройти через все испытания. О, снизойди к моей молитве!
Мэри стояла на коленях с опущенной головой до тех пор, пока мать не закончила чтение утренних молитв и не поднялась на ноги, чтобы идти в свои покои. Только теперь она заметила Мэри и, слабо улыбнувшись, взяла ее под руку . Казалось, ее нисколько не удивило появление дочери в Эдинбурге.
Мэри с тревогой вгляделась в постаревшее, осунувшееся лицо матери, окинула встревоженным взглядом ее поникшие плечи. Как сильно она изменилась за время их недолгой разлуки!
- Мама, неужто ты нездорова? - с беспокойством спросила она.
- Нет, дорогая, я просто немного устала, - с видимым усилием ответила Маргарет и повлекла Мэри к выходу из часовни. - Я чувствую себя вполне хорошо. Пойдем в башню, дитя мое, и ты расскажешь мне, что привело тебя сюда.
Сидя у очага в большой комнате одной из башен крепости, где кроме них с матерью собрались все придворные леди королевы, Мэри подробно рассказывала Маргарет о своем решении помешать началу войны, о безрассудном и рискованном бегстве из Элнвика, о встрече с Малькольмом и братьями. Но посреди своего взволнованного рассказа она внезапно заметила, что Маргарет почти не слушает ее. Лицо королевы нервно подергивалось, глаза приняли отсутствующее выражение, как бывало всегда, когда мысли ее блуждали где-то далеко. Мери умолкла, но королева даже не заметила этого. Она продолжала глядеть в огонь с выражением тоски и ужаса на бледном, изможденном лице.
Мэри подалась вперед.
- Что с тобой, мама? Тебе нехорошо? Ты так побледнела. Может быть, тебя знобит?
- Нет, дитя мое, - отозвалась Маргарет, с усилием стряхивая с себя охватившее ее оцепенение. - Не тревожься понапрасну. Со мной все в порядке. Я совершенно здорова. Но меня не покидает тревожное предчувствие, какое-то смутное томление все сильнее гнетет мою душу.. Прежде со мной не бывало ничего подобного, хотя отец твой участвовал во множестве сражений. Как бы нынче с ним не случилось беды!
- - Что ты, что ты, мама! - испугалась Мэри. - Вот увидишь, он вернется к тебе цел и невредим, как всегда бывало прежде. Ведь он - величайший воин Шотландии. Он непобедим в сражении! А ты, наверное, просто устала. Может быть, тебе следовало бы пройти в спальню и немного отдохнуть?
Но королева вялым, безжизненным взмахом руки отказалась от предложения дочери.
- Мне теперь не до отдыха, дорогая. Дай Бог, чтобы ты оказалась права! Ведь если с моим мужем случится что-нибудь худое, это будет для меня во сто крат хуже собственной кончины. Мне тогда останется только одно: молить милосердную смерть не разлучать меня с ним. - Маргарет вздохнула, и на лице ее вновь появилось так испугавшее Мэри выражение тоски и страха. Но вот королева тряхнула головой, отгоняя навязчивые видения, поднялась со стула и протянула Мэри руку. - Но я утомила тебя разговорами, дорогая моя Мэри. Довольно об этом. Пойдем-ка теперь " в обеденный зал, дитя мое. Настало время завтрака, а ты ведь наверняка очень голодна после столь долгого пути.
Поддерживая мать под руку, Мэри стала спускаться из башни на первый этаж замка. Следом за королевой и принцессой попарно вышагивали придворные дамы.
Весь долгий день, вся ночь и начало следующего дня прошли в Эдинбургской крепости в тревожном ожидании вестей. Мэри и Маргарет почти не разговаривали между собой, снедаемые страхом за жизнь своих мужей, сражавшихся друг с другом, и молясь об их благополучном возвращении.
В середине второго дня после начала военных действий королеве доложили о прибытии гонца.
- Пусть он войдет, - приказала она, выпрямившись во весь рост. На лице ее не дрогнул ни один мускул, и лишь побелевшие костяшки пальцев, сжавших четки, выдавали ее волнение.
На пороге появился светловолосый юноша-оруженосец в боевых доспехах. Он отыскал глазами королеву, сделал несколько шагов по направлению к ней, упал на колени и бурно разрыдался.
- Простите меня, ваше величество, что я привез вам дурные вести, захлебываясь слезами, едва внятно пробормотал он. - Его величество король Малькольм мертв!
- Мертв! - словно эхо, повторила Маргарет и лишилась чувств.
Юноша оправился от слез и хотел было, как велели ему принцы, сообщить овдовевшей королеве подробности гибели своего короля и господина, но Мэри, хлопоча возле матери вместе с придворными дамами, махнула ему рукой, приказывая удалиться.
