Ник хотела позвонить Хелу, но он так разозлился, узнав, что она ему изменяла, что поклялся никогда больше с ней не разговаривать. Ник не хотела звонить родителям. Лучше бы они жили где-нибудь далеко, а так она чувствовала себя виноватой из-за того, что не хотела им звонить. Ник знала, что не сможет ужиться с матерью. А отец будет вне себя от гнева из-за того, что она вляпалась в подобную историю. От него всегда было мало толку в кризисных ситуациях.
— Мистер Керриган, — Ник закашлялась, — а если аутопсия не даст благоприятного результата?
«Заткнись…»
— Что вы имеете в виду? — Детектив пытался сделать вид, что такая мысль никогда не приходила ему в голову. — Если она покажет, что вы двое… что? …что рана нанесена не им самим?
— Да.
— Ну. Хм-м. Я бы не стал об этом беспокоиться, мисс Столлингс. Эти люди — профессионалы.
— Джеффри хотел создать видимость того, что это сделала я. Вы это понимаете?
«Заткнись».
— Я сомневаюсь… сильно сомневаюсь, что это могло бы у него получиться, — заметил Керриган.
— Для этого он и накачался димедрола. Чтобы снизить болевой порог.
— Я понимаю, мисс Столлингс. Послушайте. Почему бы вам кому-нибудь не позвонить? Мы вас подбросим, вы отдохнете и расслабитесь. Вам нужно что-нибудь забрать из квартиры?
Ник знала, что никакая сила в мире не заставит ее сейчас переступить порог своей квартиры. Может быть, она не сумеет сделать этого никогда. Ник понимала также, что у нее под пальто — то самое измятое кашемировое платье. Ей безумно захотелось снять его и вымыться. И еще ей хотелось сдерживать свои эмоции, пока за ней наблюдают полицейские.
— Если бы кто-нибудь… сходил наверх и принес мне кое-какие вещи…
— Конечно, — сказал Керриган. — Джоко? Мисс Столлингс нужно кое-что из ее квартиры.
— Мне нужен только халат — он висит на двери ванной. Он белый. Еще тапочки и рубашка — они лежат на моей кровати. — Ник трудно было заставить себя вслух произнести слово «лифчик». Она взглянула на Фернандо. — Фернандо. — Охранник немедленно повернулся. — Могу я воспользоваться телефоном? — Этот телефон использовался для служебных нужд, жильцы к нему, как правило, не допускались.
— Конечно, мисс Столлингс. — Теперь Фернандо казался вежливым и внимательным. Может быть, он до сих пор был ее союзником.
Ник посмотрела на Керригана, как бы прося у него разрешения позвонить. Он улыбнулся.
— Мы почти покончили с делами, мисс Столлингс. По крайней мере, на сегодняшний день.
«На сегодняшний день…»
Когда Ник шла к телефону, пытаясь решить, кому позвонить, она заметила подъехавшую к дому машину, похожую на карету «скорой помощи» и снабженную мигалкой. Из нее вышли двое мужчин в белой униформе и бледный молодой человек в помятом пиджаке и легком — слишком легком для такой погоды — плаще нараспашку. Войдя в вестибюль, молодой человек приблизился к полицейским и представился:
— Медицинский эксперт. Где сцена?
— Шестая Ф, — отозвался Уилан. — Я вас провожу. — Уилан, медэксперт, мужчины в белом и Джоко зашли в лифт и поехали наверх. Ник набрала номер своих родителей. Она сама не знала, хотела ли их застать. Повесила трубку после первого гудка, вынула из кармана пальто телефонную записную книжку и позвонила Джоанне.
Ник с рассеянным видом пыталась распутать узел на телефонном шнуре. Снаружи непрерывно сигналили машины — к дому невозможно было проехать. После нескольких гудков, когда Ник уже собиралась повесить трубку, включился автоответчик.
— Эй, вы там, привет, — произнесла Джоанна мечтательным голосом. — Мы не можем поговорить с вами сейчас, потому что находимся на седьмом небе — да, да, слухи подтверждаются, — но оставьте номер вашего телефона, и тогда я или мой муженек вам позвоним. Если вы женщина и звоните Фрэнки, надеюсь, у вас есть для этого очень веская причина, иначе вам несдобровать. — Раздался гудок автоответчика.
— Джоанна. Это Сьюзен. То есть… это Николетта. В общем, это я… и мне очень хочется поговорить с вами, но, конечно, вы не…
Послышался голос Джоанны:
— Сьюзен? Привет! Мы как раз собирались тебе позвонить.
— О, Боже! Я так рада, что ты сняла трубку. Послушай, наверное, я звоню не вовремя?
— Я бы хотела, чтобы это было так. Но мне до сих пор не удалось заполучить муженька в свои сети. Он все время занят и переменчив, как морской прибой. Мне назвать тебя Николеттой?
— Как хочешь… Сьюзен — прекрасное имя.
— Звонил дядя Эдвард. Что я могу для тебя сделать, Сьюзен?
Ник оглянулась, чтобы удостовериться в том, что Керриган и полицейские ее не слышат.
— Я сама не знаю, почему тебе звоню. Просто ничего другого не пришло мне в голову… — Голос Ник задрожал, она осеклась.
— Я польщена, так и знай, хорошо? Я польщена тем, что ко мне обратился человек, попавший в затруднительное положение. Из этого следует… я не знаю, что из этого следует, но я воспринимаю твои слова как комплимент.
— Дядя Эдвард все тебе объяснил?
— Он только сказал, что ты покинула его квартиру в сопровождении полицейского эскорта и что ты была очень расстроена. Он сказал, что ты попросила у него номер нашего телефона, и предположил, что мы все узнаем от тебя самой. По правде говоря, я ему не очень-то нравлюсь, поэтому мне трудно его о чем-то расспрашивать. Так что происходит?
— Джеффри покончил жизнь самоубийством.
— О, Боже, Сьюзен. Господи. Я… Боже мой, Боже мой. Ты в порядке?
— Он сделал это в моей квартире…
— О, Боже…
— …и они теперь здесь: полиция, медицинский эксперт, и они собираются увезти… тело, и тогда мне придется подождать результата вскрытия, которое покажет, что это было самоубийство. Это в самом деле самоубийство, Джоанна. Он зарезал себя ножом. Это было просто… о, Боже. Я не могу больше об этом говорить. У меня такое чувство, словно я задыхаюсь. Я нахожусь на грани… истерики.
— Господи. Что мы можем для тебя сделать?
— Мне очень неловко, — продолжала Ник. — Но мне надо где-то переночевать. Дело в том, что полиция собирается опечатать мою квартиру.
— Приезжай к нам, — предложила Джоанна.
— О, Боже! — воскликнула Ник сквозь слезы. — Ты приглашаешь меня?
— Конечно. Я достаточно начиталась Ширли Мак-Лейн, чтобы представить себе, в каком положении ты оказалась. Без тебя мы с Фрэнки могли и не пожениться. Я хочу сказать, что пришлось бы звать в свидетели случайных прохожих, а если бы желающих не нашлось? Возможность была бы упущена. Если бы мы не встретили тебя… кто знает? Я многим тебе обязана.
— О, Боже, Джоанна. Ничем ты мне не обязана. Но если бы ты смогла просто…
— Послушай, это уже решено. Ты едешь к нам. У тебя есть чем записать?
Ник нашла огрызок карандаша и потрепанный блокнот, на котором Фернандо и другой охранник выводили свои каракули. Отыскала в нем чистый листок.
— Диктуй.
— 373, Ист, Двадцать вторая улица, квартира 10 А. Записала?
— Записала, — ответила Ник. — Это ничего, если я приеду?
— Все нормально, Сьюзен. Нас нельзя назвать давними друзьями, но ты знаешь меня достаточно, чтобы понять: я что думаю, то и говорю. Так что приезжай к нам. А вот и Фрэнки вернулся. Хочешь, он поедет за тобой через пару минут?
— Нет, спасибо. У меня есть на чем добраться.
— Ты не голодна?
— Не знаю, смогу ли я сейчас есть.
— У нас есть отличный салат «весна», если ты разбираешься в подобных блюдах. О, Боже, послушай. Прости меня, но у служанки выходной день, если ты понимаешь, что я хочу этим сказать. Собственно говоря, у нее месячный отпуск. В общем, служанки у нас сейчас нет. А я не занимаюсь домашним хозяйством, поэтому… ну, ты представляешь себе…
— Джоанна…
— Я, наверное, слишком много болтаю?
— Спасибо тебе.
— А для чего, по-твоему, существуют друзья?
— Да, — сказала Ник. Она была тронута и хотела что-то добавить, но сумела только повторить: — Да.
— Хорошо. Значит, скоро увидимся.
— Ладно.
Ник повесила трубку. У нее появилось такое чувство, словно она стала чужой в этом доме, отделилась от него. Она сомневалась, что когда-нибудь поднимется на шестой этаж. Ник порылась в сумке, убедилась, что переносная приставка к автоответчику на месте. Она потребуется для того, чтобы переменить послание и знать, кто ей будет звонить. Затем Ник подошла к Керригану.
— Я принимаю ваше предложение насчет машины.
— Она к вашим услугам, — подтвердил Керриган. — Куда вы поедете?
— Ист, Двадцать вторая улица, если можно.
— Разумеется. — Он вызвал нерыжего. — Билли. Ты не хочешь подбросить мисс Столлингс на Двадцать вторую улицу? — Билли некоторое время моргал, словно Двадцать вторая улица была тайным шифром какого-то непонятного ему задания. Керриган сказал ему медленно и отчетливо: — Просто подбрось ее туда, ладно? И сразу возвращайся обратно.
