Раф сел на край кровати.
- Брен, - начал он, и она услышала в его голосе боль, - я не уверен, что прав, но думаю, здесь не подходящее место для близости. Господи! - Раф обхватил голову руками. - Мне кажется, что кто-то из них подглядывает сейчас в замочную скважину! Впрочем, нет, они скорее получают удовольствие оттого, что заставили меня заподозрить это. - Раф наклонился и коснулся губ Бренны. - Я очень хочу тебя. Не сомневайся в этом. Но я мечтаю провести нашу первую брачную ночь в иной обстановке.
Тяжело вздохнув, Бренна улыбнулась ему.
- Благодарю тебя. Я чувствую то же самое.
- Тогда не улыбайся мне так. Моей выдержке есть предел, - предупредил Раф.
Бренна не знала, шутит он или нет. Укрыв жену покрывалами, Раф лег рядом и обнял ее. Она едва ощущала контуры его тела, но чувствовала, как оно напряглось. Он подложил плечо под ее голову и провел рукой по волосам.
- Спи, - прошептал Раф, и Бренна наконец успокоилась.
Они уснули, обнимая друг друга, как усталые дети.
Проснувшись утром, Раф и Бренна осознали, что стали близки, как ни одни супруги на свете. Хотя их тела не слились, оба ощущали, что между ними возникла глубокая внутренняя связь. Они не могли выразить это чувство словами, но надеялись, что оно не покинет их и в будущем.
Глава 19
- Что касается Гриффина, - сказал Грант, когда Бренна спросила о нем на следующий день, - то половина из того, что вы слышали о подвигах нашего предка, вероятно, правда. Но остальное - скорее всего легенда. В этих местах до сих пор прославляют этого храброго воина, и вполне заслуженно. Я все думал, не потому ли ты пошел в армию, брат, - обратился он к Рафу.
Тот фыркнул.
- Конечно. Я всегда мечтал участвовать в рыцарских поединках на коне и с копьем наперевес. Впрочем, и в наше время французы тоже порой устраивают кровавые турниры. Слава Богу, я хорошо владею оружием, иначе мне не удалось бы отделаться лишь сабельными шрамами, полученными в Испании. И пал бы я тогда, пронзенный пикой, и лежал бы теперь в гробнице при полном вооружении.
Бренна улыбнулась, оценив юмор Рафа.
В это утро она отправилась на конную прогулку с обоими братьями. Местность была окутана легким туманом, который, однако, не мешал осматривать владения Гранта. Сейчас, поднявшись на вершину утеса, они вглядывались в морские просторы, но видели только надвигающуюся более плотную завесу тумана.
- Нет, - серьезно добавил Раф, - я не стремился подражать Гриффину. Военное дело было самым подходящим занятием для меня. Я предпочел его карьере священнослужителя, а другого выбора у меня, как у младшего сына, не было.
- Ты правильно поступил, - отозвался Грант, - и, рискуя жизнью, завоевал почет и уважение. Я заметил, что ты уже вполне владеешь рукой. Это хорошо. Несмотря на наши прохладные отношения, я все-таки беспокоился за тебя.
Раф повел плечом и поморщился,
- Да, дело идет на поправку, но в такие сырые дни, как этот, я не могу утверждать, что, все в порядке. - Он посмотрел на Бренну. - Это старые раны, ты увидишь их потом. - Раф криво усмехнулся. - А может быть, и не стоит смотреть. Плечо исполосовано шрамами, но рука действует, хотя и с трудом в такую погоду.
Грант удивленно приподнял бровь. Раф начал сосредоточенно вглядываться в морскую даль. Бренна нахмурилась, не понимая их молчаливого диалога. Затем вспомнила слова Рафа и густо покраснела. "Это старые раны, ты увидишь их потом. А может быть, и не стоит смотреть".
Это означало, что она еще ни разу не видела его обнаженным! "А если он вообще не раздевается, занимаясь любовью? Так и было, когда мы ласкали друг друга в гостинице, хотя не довели дело до конца, - подумала она. - Жаль, конечно, но, возможно, джентльмены всегда занимаются этим в одежде. Откуда мне знать? Однако не стоит беспокоиться по этому поводу". Бренна поежилась. Эта тема была весьма скользкой и неприятной, как нынешняя погода.
- Туман все больше сгущается, - заметила она, стараясь направить разговор в другое русло. - Не продолжить ли нам осмотр владений, когда выглянет солнце?
- То есть неизвестно когда? - пошутил Грант. - Впрочем, вы правы, начинается дождь. Едем назад.
Они вернулись к конюшням, и Раф, извинившись, сказал, что задержится здесь. Он хотел проследить, чтобы Блейза хорошо почистили и накормили.
- Пек привык заботиться о людях, но никогда не ухаживал за животными, а я лелею Блейза, как принца. Он стоит того. Я вскоре присоединюсь к вам.
Грант и Бренна пошли к дому. Она приподняла подол платья, чтобы ire запачкать его, и, набравшись храбрости, заговорила с Грантом. Завтра она и Раф уедут и, значит, долго не увидят Гранта, а может быть, вообще никогда. Ей хотелось задать ему вопрос, на который его родители едва ли смогут ответить. С самого утра Бренна искала возможность побеседовать с Грантом наедине о том, что волновало ее.
Замедлив шаг, когда они подошли к ступенькам парадного крыльца, она обратилась к Гранту:
- Я хотела бы спросить вас о рыжеволосом мужчине, о котором рассказывал мне Раф... ну, вы знаете. О нем ходило много слухов. Как он выглядел? Я имею в виду... кроме волос?
Грант удивленно посмотрел на нее.
- Вы смелая девушка! Вас интересует молодой Руфус? Рыжеволосый? Мамино увлечение?
Бренна не знала имени, но кивнула.
- Что ж, он не был похож на Рафа, если вас интересует именно это, ответил Грант. - Мне было тогда всего шесть лет, но я многое могу рассказать. Этот человек был странным типом, и не понятно, почему им так восхищались женщины. Меня смешил его внешний вид, но ему очень везло. Думаю, он имел успех у дам только потому, что они не догадывались, какой он негодяй. Интересуетесь, как он выглядел? - Грант поставил ногу на ступеньку _ Худой и длинноногий, он походил на долговязого юнца. Но больше всего запомнился мне, как и многим, цвет его волос - ярко-оранжевый, как заходящее солнце.
Лицо Руфуса тоже было примечательным, потому что на нем отчетливо проступали веснушки. Какие у него были глаза? К сожалению, не помню. Говорят, карие. Не такие, как у Рафа.
- Но Рафу от этого не легче, не так ли?
- Никому от этого не легче, - неожиданно резко произнес Грант и тут же пожалел о своей несдержанности. Бренну поразило странное выражение его лица. Грант обычно не проявлял эмоций, всегда сохраняя спокойствие и хладнокровие. Впрочем, он быстро принял свойственный ему вид. - Я не питаю ненависти к Рафу, - заявил он. - И даже неприязни. Но мне трудно понять его сейчас. Да и прежде это не удавалось. Я учился в школе, когда он родился, и потому видел его очень редко, приезжая домой на каникулы. С годами пропасть между нами становилась все шире. Семья тоже была не намного ближе... - Он усмехнулся. -.- Признаться, я завидую ему. Не только из-за вас, дорогая, добавил Грант, игриво взглянув на Бренну. - Я и прежде завидовал тому, что во время войны Раф приобрел исключительную репутацию, а также тому, как ловко ему удавалось избегать визитов сюда все эти годы. Кроме того, мать постоянно говорила о нем как о своем любимчике, расточая похвалы в его адрес. Отчасти мне было жаль Рафа, потому что она не делала этого, когда он находился здесь.
- А отец? - спросила Бренна, заметив, что Грант в благодушном настроении.
- Отец? - Он пожал плечами, совсем как Раф. - Кто знает? Он говорит еще меньше, чем брат, и то с постоянной иронией. Господи! Как же он любит иронизировать! - Грант поморщился и посмотрел вдаль. - Все его слова обычно адресованы матери. К своим сыновьям отец обращается, только желая немного отдохнуть от постоянных перепалок с ней. - Глаза его снова устремились на Бренну. - Вас удивляет, почему я здесь. Я жил и в Лондоне, и на континенте, а затем вернулся домой. Несомненно, я снова уеду куда-нибудь. Я и брат постоянно перемещаемся, как перекати-поле. Впрочем, возможно, Раф уже нашел свое постоянное пристанище. Кстати, я не имел в виду ничего дурного, если мои слова прозвучали двусмысленно. Поймите меня правильно, я не питаю ненависти к нему, - повторил Грант.
- Но вы сознаете, что Рафу тяжело находиться здесь?
- Конечно.
- Замечу: особенно ему.
-- Да, но ведь вы можете изменить ситуацию. Если не прошлое, то по крайней мере будущее.
Помолчав, Бренна кивнула. Она прониклась к Гранту большим уважением, чем при первом знакомстве.
- Я постараюсь.
Она подумала, что многое изменила бы здесь, если бы могла.
Оставив Гранта в холле, Бренна пошла в свою комнату переодеться. Туман пропитал влагой ее костюм для верховой езды и шейный платок, а на ветру она продрогла. Сыро было не только снаружи, но и в доме, поэтому неудивительно, что старые раны Рафа ныли.
Бренна скинула с себя одежду, докрасна растерлась полотенцем, надела теплое платье, накинула шаль и тотчас села за письменный стол в углу.
Вскоре в комнату вошел Раф и остановился, увидев Бренну с пером в руке.
Она подняла глаза.
- Это письмо маме. Сообщаю ей, как себя чувствую и как идут дела.
