— Что случилось? — спросила она у Мэтти.
Та отвела взгляд. Джулия села на край кровати, поправляя одеяло.
— Так что же произошло? — настаивала она.
Укутавшись в одеяло, Мэтти тихо, почти шепотом, чтобы Бетти и Вернон не услышали, начала рассказывать.
Гнев и отвращение возрастали в душе Джулии, когда она ее слушала. Она так разволновалась, что на ее щеках появились красные пятна.
— Почему ты никогда не рассказывала мне об этом раньше? — сжав ладони, спросила Джулия.
— Не знаю, — разрыдавшись, прошептала Мэтти.
Слезы текли по ее щекам и падали на бирюзовое одеяло, оставляя темные пятна. Она все рассказала Джулии, не упустив ни одной детали, и вдруг почувствовала, что чувство обиды потихоньку отступило.
«Неужели она действительно все это время считала себя виноватой?»
Джулия, конечно, ни в чем ее не упрекала.
— Успокойся. Все позади, прошло, — крепко обняв, утешала подругу Джулия.
— Мэтт, у тебя есть я, наша дружба.
Вытирая то нос, то глаза, Мэтти приходила в себя.
— Извини. Спасибо. Посмотри на меня.
— Ну уж нет, спасибо.
Девушки дружно рассмеялись. Джулия была довольна, что Мэтт успокоилась. Внезапно ей пришла в голову идея, полностью захватившая ее. Возмущение и злость кипели внутри, она не могла спокойно говорить.
— Послушай, Мэтти, я кое-что придумала. Тебе не нужно возвращаться домой, к отцу. Мы просто сбежим. Оставим все и сбежим. Мы поедем в Лондон, найдем работу, снимем квартиру и будем жить.
Подруги уже бывали в Лондоне. Они прогуливали день занятий или отправлялись туда в субботу — день, свободный от школы. Денег было достаточно, чтобы сходить на танцы в какой-нибудь клуб и хорошо повеселиться.
Лондон — заманчивый, желанный мир, такой далекий и в то же время очень близкий. Они так часто мечтали об этом, гуляя в парке, по дороге из школы домой, за чашкой чая в кафе.
— Если я брошу работу, то не буду жалеть об этом, — сказала Мэтти.
С тех пор, как она закончила школу, она работала секретарем в одном частном агентстве, но ей не нравилось это занятие. Мэтти мечтала быть актрисой.
— Но ты же учишься в школе, — продолжала Мэтти.
— Чертова школа! — воскликнула Джулия. — Отец хочет, чтобы я стала секретаршей в какой-нибудь частной фирме. Мама хочет, чтобы я вышла замуж за юриста или управляющего банком. Но я не желаю выходить ни за того, ни за другого. Зачем мне надо оставаться в школе? Изучать машинопись и бухгалтерию? Нет, Мэтт. Надо убираться отсюда подальше.
Мэтти и Джулия уже представляли себя далеко отсюда.
— А как же твои родители? — не успокаивалась Мэтти.
Джулия сжала кулаки, но потом расслабилась. Мэтти догадывалась о чувствах своей подруги, их трудно было высказать словами. Особенно сейчас, после мучительного признания самой Мэтти. Джулия знала, что этот маленький домик связывал ее по рукам и ногам, не давал вздохнуть. Она находилась под прессом родительской любви и опеки. Джулия решила, что не может оправдать их надежды, потому что Вернон и Бетти хотели вырастить точную копию самих себя. А она хотела другой жизни: бурной, отчаянной, со взлетами и падениями, не такой, как у ее матери.
— Я как птица в клетке, — жаловалась она. — Родители будут в шоке, если я уйду с тобой, но, в конце концов, это даже лучше для них. Если я останусь, то с каждым днем наши отношения будут ухудшаться. Если мы с тобой решимся на этот шаг — все будет по-другому. Мы будем на равных. Им не придется ругать меня.
Мэтти вдруг улыбнулась, хотя ей было нелегко это сделать из-за разбитой губы, и спросила:
— Когда мы отправимся в путь?
— Сегодня, — ответила Джулия.
Позднее, когда отец был на работе, а Бетти ушла в магазин, Джулия собрала свои вещи и распределила их на два чемодана. Мэтти не пошла домой даже за одеждой, поэтому Джулии надо было подумать о двоих.
У них оставалось мало времени. Мать редко задерживалась дольше чем на час. В последнюю минуту Джулия решила набросать несколько строк. У нее не хватало времени, чтобы подобрать нужные слова. И она написала всего лишь: «Я ухожу».
Через некоторое время она с сожалением вспоминала, с какой небрежностью сделала этот шаг.
Девушки сели в поезд на знакомой местной станции. Станция на Ливерпуль-стрит выглядела мрачной и казалась больше, чем в их предыдущие приезды сюда. Мэтти взволнованно сказала:
— Огромный город приветствует нас.
— Не только приветствует, он принадлежит нам, — гордо произнесла Джулия.
Девушки добрались до Оксфорд-стрит на метро.
Вначале все выглядело как большое веселое приключение. Девушки были довольны собой. Они быстро нашли работу. Мэтти замазала свои синяки специальным кремом и пошла наниматься на службу. Ее взяли начинающим продавцом в обувной магазин. Так как Джулия изучала машинопись в школе, то ее после нескольких удачных тестов на правописание и скорость взяли машинисткой в бухгалтерию большого магазина.
— Очень хорошо, — сказала женщина, которая экзаменовала Джулию. — Думаю, вы будете полезны. Когда вы хотите начать?
— Завтра, — сразу же ответила она.
Слово «бухгалтерия» напомнило Джулии отца. Она часто смотрела на него, спрашивая себя, как он может изо дня в день, год за годом ходить на эту глупую, бессмысленную работу.
«Я не собираюсь торчать в этой конторе постоянно. Это ненадолго, — успокаивала себя Джулия. — Всякое может случиться».
После собеседования она отправилась прогуляться вдоль улицы. Она видела, как солнечные лучи отражались в витринах магазинов, словно зазывая ее туда. «У меня получится. Я смогу прокормить себя, и мне не придется просить помощи», — размышляла девушка.
Джулия наслаждалась свободой.
Когда вечером девушки встретились, они просто ликовали от счастья.
— Сколько? — нетерпеливо спросила Мэтт.
— Восемь фунтов в неделю.
— А у меня семь фунтов и десять шиллингов, на десять шиллингов больше, чем на старом месте. Разбогатеем!
Никто из них не зарабатывал таких денег раньше, и им казалось, что этих денег будет достаточно на первое время. Они купили бутылочку вина и праздновали свой первый удачный день. Распив вино, девушки приветливо улыбались туристам, фотографировавшим фонтаны.
— Теперь нам стоит подумать о жилье, — сказала Мэтти.
— Да, надо найти квартиру. Простую, но уютную, — ответила Джулия.
Трудности начались уже на следующий день.
Хозяева квартир, которые они обошли, требовали плату вперед или задаток, а у девушек не было даже половины суммы. Другие, которые задаток не требовали, подозрительно разглядывали беглянок, спрашивая, сколько им лет. Мэтти с уверенностью отвечала, что двадцать.
Они остановились в самом дешевом отеле, который только могли отыскать, и каждое утро выбегали на улицу в поисках утренних газет, где можно было просмотреть колонку «сдается». Но ни на третий, ни на четвертый день Мэтти и Джулия не смогли найти что-нибудь подходящее. Потихоньку их энтузиазм стал улетучиваться.
Каждый раз, когда они выходили из этого грязного отеля, управляющий поджидал их у входа. Он напоминал, что пора бы им уплатить по счету. Даже если бы они объединили свои жалкие гроши, им не хватило бы этого, чтобы заплатить. Джулия старалась улыбаться, хотя душу ее наполнил страх. Наступила пятница.
— Как долго вы еще планируете оставаться у нас? — спросил управляющий.
— О, две или три ночи. Пока мы не подберем себе какую-нибудь другую квартирку.
— Понимаю… Но боюсь, что нам придется взять с вас задаток. На выходные приезжает много людей в город… Мы должны быть уверены, что…
— Сколько вы хотите?
— Пять фунтов. На двоих, конечно.
— Нет проблем.
Наступило молчание. Затем Мэтти продолжила:
— Мы дадим вам знать сегодня вечером.
— Не позднее чем сегодня вечером, пожалуйста, — уточнил хозяин.
Всю дорогу до метро Мэтти ругалась.
— Он знает, что у нас нет этих проклятых денег! Ух и противный старикан!
— Он не виноват. — Джулия реально смотрела на вещи.
— Нам остается один выход: попросить расчет за два дня работы.
— Этого будет недостаточно.
— Все равно лучше, чем ничего. Не так ли?
Мэтти усмехнулась. Ее синяки заживали и больше не причиняли боли.
— Не волнуйся. Все будет о’кей.
Они добрались до Оксфорд-стрит и разошлись в разные стороны.
Джулия ожидала начальницу, которая вот-вот должна вернуться с обеда, чтобы поговорить о деньгах.
— О нет, дорогая. Не думаю, что мы сможем заплатить. Тебе нужно отработать неделю. Деньги будут только в следующую пятницу. У тебя какие-то проблемы?
Джулия колебалась, она была слишком гордой, чтобы доверить этой незнакомой женщине свои беды.
— Нет, нет. Мне захотелось просто кое-что купить.
