Бет почувствовала горечь в его голосе и подошла, чтобы обнять брата. Почти весь день Сэм проводил в магазине, ремонтируя оставшуюся обувь, и Бет знала, как он обеспокоен и напуган.
— В ночь, когда все произошло, ты сказал, что мы справимся. И мы справимся, — пыталась успокоить его сестра.
— У меня такое чувство, что маме известно, почему отец это сделал, — тихо произнес Сэм, прижимая Бет к груди. — Я просмотрел счета: хотя денег у нас не очень много, но у отца не было финансовых проблем. Он никуда не ходил по вечерам, а значит, не пил и не увлекался азартными играми. И у него точно не было другой женщины. Значит, единственная причина — в маме.
— Не говори так, Сэм! — взмолилась Бет. — Если ты будешь винить во всем маму, это ничего нам не даст.
Сэм крепко сжал ее ладони и посмотрел прямо в глаза.
— Неужели ты еще не поняла, что теперь все будет иначе? — горячо произнес он. — Мы станем бедными. Я хотел бы пообещать тебе, что смогу удержать магазин на плаву, но я умею только чинить обувь. Я не настолько хороший мастер, чтобы ее шить. А папа зарабатывал деньги как раз пошивом обуви. Я найду себе другую работу, но, боюсь, этого не хватит для троих.
— Я тоже могу найти работу, — с энтузиазмом сказала Бет. — Мы справимся, Сэм.
Он с сомнением посмотрел на нее.
— Может случиться так, что нам придется сменить дом на более дешевый или взять постояльцев. Мы больше не сможем жить так, как раньше.
Бет снова охватил гнев. Всю свою жизнь она слышала, как папа говорил, что он хочет, чтобы у нее с Сэмом были возможности, которых он в свое время был лишен. Он заставил ее поверить, что они не ровня большинству соседей. Но сам же все испортил и опозорил их, даже не объяснив причины.
Вечером, накрывая на стол, Бет поглядывала на маму, которая помешивала рагу в котелке. Алиса, как всегда, полностью ушла в себя, практически не замечая, что ее дочь находится рядом с ней.
С тех пор как Алиса овдовела, прошло уже три месяц так и не стало лучше. Хотя она готовила, убирала и стирала, как обычно, но говорила, только когда ее о чем-то спрашивали, и ничем не интересовалась.
Миссис Крейвен, добрая соседка, которая так поддержала их после смерти отца, твердила, что Сэму и Бет нужно набраться терпения, потому что горе по-разному влияет на людей. Их мать перестанет молчать, когда придет время. Но месяц назад даже у миссис Крейвен, которая зашла их проведать, не хватило терпения, когда мама сказала, чтобы та ушла.
— Ее лицо было холоднее мраморного надгробия! У меня даже мурашки побежали по коже, ведь она словно не узнавала меня, — возмущенно пожаловалась соседка Бет.
Бет казалось невероятным, что ее мама может прогнать единственного человека, который проявил к ним дружеское участие. Но с другой стороны, Алиса не ценила и того, что делал для нее Сэм.
Он старался изо всех сил, но заказчики, которые раньше приносили обувь в починку, перестали приходить. Возможно, причиной тому стало самоубийство, а может, они считали, что Сэм не справится с этой работой. Сэму пришлось сдать магазин в аренду. Когда он сообщил об этом матери, она только пожала плечами.
По мнению Бет, для мечтательного и ранее очень ленивого парня ее брат показал себя настоящим мужчиной, взяв на себя решение семейных проблем. Теперь, когда арендатор платил практически за весь дом, им нужно было найти немного денег, чтобы не пришлось менять жилье. Сэм устроился младшим служащим в судоходную компанию и все заработанное приносил домой. Мама должна была превозносить его до небес, а не игнорировать.
Но и Бет не дождалась от нее благодарности, когда нашла работу помощницы в магазине, торгующем чулками. Алиса не спросила, сколько часов ей придется работать и сколько за это будут платить.
Недавно Сэм заметил, что их маму словно подменили на угрюмую домработницу. Он сказал это в шутку, но все выглядело именно так, ведь она готовила еду и накрывала на стол, не проронив ни слова. Разговоры никогда не были ее сильной стороной — мама ограничивалась сплетнями о соседях, — но зато она прекрасно умела слушать и всегда замечала, если с кем-то из членов семьи что-то происходило. Когда у кого-то было плохое самочувствие или просто печальный вид, Алиса заботилась о нем. Теперь же она не обращала внимания на их настроение и здоровье. Она даже не говорила о погоде. Если ее спрашивали о том, как она провела день, Алиса обычно отвечала короткими предложениями, например: «Я постирала» или «Я сменила постель». Бет кипела от злости и с трудом сдерживалась, чтобы не закричать матери в лицо, что у нее все еще есть они и ее любимый дом, в то время как жизнь ее детей перевернулась с ног на голову. Сэм просиживал по десять часов в конторе, выполняя распоряжения людей, которые относились к нему с презрением. У него не было возможности побродить пару часов возле доков, как прежде.
Раньше Бет хотела работать в магазине, но скоро поняла, что работа у мистера Хули совсем не такая, как она себе это представляла. Ее вместе с другими продавщицами проверяли каждое утро. Ногти у девушек должны были быть чистыми, а обувь — начищенной до блеска. Выбившаяся из прически прядь считалась серьезным проступком. Покупатели часто вели себя грубо, но Бет приходилось мило улыбаться им и быть обходительной. Она не могла выйти в уборную без разрешения, а за разговор с другой девушкой ее могли уволить. За ней все время наблюдали. Бет приходилось следовать бесчисленным правилам, и она очень уставала, проведя весь день на ногах. Их мать почти не выходила из дому и не видела презрительных усмешек на лицах людей, не слышала их колких замечаний. Сэму и Бет приходилось сталкиваться с этим каждый день.
Но все эти чувства — тревога, отвращение и раздражение, — которые Бет ежедневно испытывала на протяжении последних трех месяцев, были забыты, когда у них появилась более серьезная проблема.
Сегодня в магазине был короткий день, и Бет пришла домой в начале второго. Она собиралась пообедать, а затем попробовать уговорить маму прогуляться.
Люди, снявшие магазин, тоже решили продавать обувь, и последнюю неделю столяр делал и устанавливал новые полки и прилавок. Когда Бет зашла в дом через черный ход, он как раз занимался покраской, широко отворив дверь. Он извинился за запах краски и выразил надежду, что не это стало причиной плохого самочувствия миссис Болтон, которую недавно тошнило в уборной.
Бет, естественно, встревожилась и побежала наверх к маме. Но та сказала, что работник что-то напутал.
В квартире стоял очень сильный запах краски, но мама все равно отказалась от прогулки, так что Бет съела немного хлеба с сыром и пошла гулять одна.
Теперь они пользовались только черным ходом, но когда Бет после прогулки подошла к магазину, его дверь была широко открыта, и девушка проскользнула в нее, чтобы не обходить дом. Часы показывали половину четвертого. Бет задержалась в маленьком коридорчике перед лестницей, ведущей в их квартиру, потому что увидела маму. Алиса снимала с веревки высохшее белье.
Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до рубашки Сэма, и Бет потрясли размеры ее живота.
Мама была невысокой и очень стройной женщиной, раньше папа мог обхватить ее талию руками. Три месяца назад, когда Бет примеряла на нее траурное платье, Алиса оставалась такой, как прежде. Но сейчас все изменилось. Поверх черного платья Алиса надела полотняный фартук; его пояс находился гораздо выше положенного места, а под ним виднелся четко обозначившийся живот.
Увиденное так потрясло Бет, что она чуть не вскрикнула. Алиса не поправилась, напротив, ее лицо заметно похудело с тех пор, как она овдовела. И Бет прекрасно понимала, о чем свидетельствует большой живот, несмотря на то что порядочным девушкам не полагалось знать о таких вещах.
Мисс Кларксон говорила с ней и об этом. По ее мнению, скрывать от юных девушек нечто столь естественное просто опасно, ведь мужчины легко могут воспользоваться их неопытностью. Таким образом, Бет хорошо знала, откуда берутся дети.
Она не только смутилась, узнав, что ее родители продолжали заниматься такими вещами и после ее рождения, но и не представляла, как сможет заговорить с мамой на столь деликатную тему. Но это было просто необходимо, ведь если в их семье появится ребенок, то им придется изменить свои планы и вместе подумать о будущем.
Немного позже, когда мама вернулась в дом и принялась складывать просохшее белье, Бет снова внимательно изучила ее живот. Теперь, когда пояс фартука находился на положенном месте, живот совсем не бросался в глаза. Алиса просто немного пополнела в талии.
Бет пила чай, собираясь с духом, — она ожидала, что мама воспримет ее замечание в штыки. Но время шло, и как только Сэм вернется домой, момент будет упущен, ведь Бет ни за что не смогла бы говорить о беременности в присутствии мужчины, даже собственного брата.
