Проснулась она от дразнящего кофейного аромата, волной плывшего из кухни. Часы на полу с достоинством пробили десять раз. Ольга встала и, плотнее запахнув халат, направилась в ванную. Она поймала себя на том, что, несмотря на ностальгию по своему жилищу, чувствует себя в этой квартире так, словно не только бывала здесь много раз, но и подолгу жила, и спала на этом самом диване. «Странно!» — весело подумала она и столкнулась на пороге с Кириллом. Он широко раскинул руки, загораживая путь, и со смехом принял ее в свои объятия. Этот жест тоже показался Ольге на удивление знакомым, будто они прожили вместе не один год и это было их традиционным приветствием по утрам.
— А я уже шел будить тебя, — светясь улыбкой, сказал Кирилл. — Ну и соня! Давай пить кофе, ехать пора.
— Ты сам соня, — улыбнулась в ответ Ольга, — ночью стреляли на улице, а ты даже не проснулся.
— Стреляли? — ужаснулся Кирилл, и улыбка слетела с его лица. — Что же ты меня не разбудила?
— Я испугалась… — призналась она.
— Вот и разбудила бы!
— Испугалась, что ты проснешься и побежишь туда, а там… а тебя… — Ольга опустила голову, Кирилл взял ее рукой за подбородок и твердо посмотрел в глаза.
— Если бы все рассуждали как ты, — усмехнувшись, сказал он, — или как моя мама… не видать бы нам победы ни в одной войне. — Кирилл притянул ее к себе и поцеловал в висок. — Ладно, давай собираться — и в путь!
Его волнение передалось Ольге, она стала поспешно одеваться. Кирилл включил радио. Передавали запись концерта симфонического оркестра.
— Ну что ты будешь делать! — проворчал он. — Как встал, периодически включаю — и все музыкальные заставки! А приемник, как на грех, сломался. Ну да ничего, на улице мы скорее узнаем все новости. Ты готова? Пошли!
На ходу они выпили несколько глотков кофе и вышли из квартиры. На улице было еще свежо после ночного дождя, но солнце почти прорвало неплотную завесу редеющих туч, и день обещал быть теплым.
— Неужели я так сильно опьянела от одного стакана вина? — удивилась Ольга, вспомнив вчерашнее головокружение, туман в голове и то, как Кирилл помог ей добраться до дивана.
— У тебя, наверное, просто нервное истощение от всей этой истории с Ираклием, — предположил Кирилл. Глаза его лукаво заблестели, и он как-то странно ухмыльнулся: — А знаешь, напиток и впрямь получился крепкий, я туда немного рому добавил.
— Ах, вот как! — притворно возмутилась Ольга. — Так ты хотел меня подпоить?
— Конечно, — в тон ей ответил Кирилл, — чтобы потом, так сказать, овладеть. Но — увы! — дозу не рассчитал, и сам свалился и спал как убитый.
* * *
Известие о том, что в двух шагах от них погибли люди, став жертвой этой сумбурной, кровавой ночи, потрясла их до глубины души. До Сокольников ехали молча, и, только подходя уже к подъезду своего дома, Ольга заговорила.
— А я не верила… — тихо сказала она. — Даже когда выстрелы слышала, думала — ничего, обойдется…
— Но тем не менее меня-то разбудить побоялась, — напомнил Кирилл. — Скорее всего, тебе просто хотелось так думать… ну, что все обойдется.
Эта печальная новость настолько овладела всем ее существом, что Ольга забыла даже о своих страхах по поводу квартиры. Она машинально открыла все замки, и, только когда Кирилл, отстранив ее, осторожно вошел первым, держа руку во внутреннем кармане куртки, где лежал пистолет, Ольга вздрогнула и почувствовала участившееся биение сердца. Через несколько секунд Кирилл позвал ее:
— Заходи!
Непослушными ногами она переступила порог своей квартиры и судорожно вздохнула. Раздался телефонный звонок. Звонила тетя Тамара с пушкинского переговорного пункта.
— Оля, Павел у тебя? — задыхаясь от волнения, закричала она.
— Я только что вошла, тетя Тамара, — ответила Ольга. — А что такое? Что случилось?
— Павел… Павел сбежал!
— Как это — сбежал?
Из сбивчивого рассказа тети Тамары Ольге удалось выяснить, что дядя Паша, рано утром узнав о жертвах у Белого дома, страшно разнервничался, сказал, что идет к Степанычу, а сам потихоньку прошел к старому сараю, приспособленному под гараж, вывел машину и, крикнув из окошка: «Я в Москву! Вечером вернусь!» — умчался на своей «моське» под носом у изумленных сестер. Тетя Тамара села на первый же автобус и поехала в Пушкино, чтобы позвонить Ольге.
— Оля, умоляю тебя, — чуть не плача, говорила она, — как только он появится, уговори его ехать в Александровку, а еще лучше — приезжай вместе с ним… Он тебя послушает…
— Конечно, тетя Тамара, обязательно! Не волнуйся, ради Бога, все будет нормально, — успокаивала ее Ольга. — Он когда выехал? Больше часа назад? Ну и отлично! К обеду ждите нас, я тебе обещаю.
— Даже лекарство с собой не взял, представляешь? — продолжала в отчаянии тетя Тамара. — А ведь он так плохо себя чувствует, уж я-то вижу…
Договорились, что она перезвонит минут через сорок, удостоверится, что дядя Паша добрался до Ольги благополучно. Почему они обе решили, что он сразу же поедет в Сокольники, они и сами не могли бы объяснить, но тем не менее оказались правы. Не успела Ольга как следует проверить ящики письменного стола, как позвонил дядя Паша, сказал, что он рядом и сейчас зайдет.
Дверь ему открыл Кирилл. Дядя Паша, бледный, растерянный, застыл на пороге, не веря своим глазам.
— Кирилл Андреич, какая неожиданность! — радостно проговорил он, протягивая руку. — Вы ли это? Какими судьбами?
Кирилл в двух словах рассказал о вчерашней случайной встрече с Ольгой и, обрадованный появлением Павла Сергеевича, заявил, что идет в магазин, так как в Ольгином холодильнике шаром покати, а они еще не завтракали.
— Посидим спокойно за чайком-кофейком, поговорим, все обсудим… — бодро сказал он.
— Может, не надо в магазин? — заколебалась Ольга. — У меня кофе есть, сахар…
— А хлеба нет! — развел руками Кирилл. — Да я мигом, не волнуйся, здесь же все рядом.
Ольга проводила его до входной двери.
— Ключи я беру с собой, — сказал он тихо, чтобы дядя Паша не услышал. — На звонки никому дверь не открывай.
— Да ты ведь знаешь, они и без звонка… — отчаянно зашептала Ольга.
— Ладно, я только в булочную и обратно, — перебил ее Кирилл и, улыбнувшись на прощание, вышел.
Ольга закрыла за ним дверь и вернулась на кухню. Чтобы скрыть волнение, попыталась взять добродушно-шутливый тон:
— Ну что, дядя Паш, поменял статус больного на статус беглеца? Или беженца?
— Тамара звонила? — с виноватым видом спросил он.
Ольга кивнула.
— Ты же понимаешь, они не отпустили бы меня по-хорошему, — как бы оправдываясь, сказал дядя Паша. — Ну и пришлось… того… удрать. Я, Олюшка, так за тебя волновался, ты не приехала вчера… А уж как узнал про этот ночной кошмар… — Дыхание у него перехватило, он немного помолчал и продолжал уже тише и медленнее: — Подумал… вдруг ты ночью там… вдруг с тобой что-нибудь…
Ольга подошла к дяде Паше и обняла его.
— Ну все, все… Ты же видишь, все хорошо… — ласково заговорила она. — Тебе нельзя волноваться.
Послышалось легкое поскрипывание входной двери, затем щелчок.
— Вот и Кирилл вернулся! — радостно воскликнула Ольга. — Ну, все купил? Иди сюда, Кирилл!
Из прихожей не доносилось ни звука. Смутная тревога шевельнулась в ее душе.
— Дядя Паш, поставь, пожалуйста, чайник, — попросила Ольга и вышла из кухни. В прихожей не шевелясь, как изваяния, застыли два незнакомца. От неожиданности крик застрял у нее в горле. Один из них, тот, что повыше и моложе, приставил пистолет к ее груди и злобно прошипел:
— Ни звука! Кто еще в квартире?
— Ро… родственник… — от страха с трудом ворочая языком, пролепетала Ольга.
— Что происходит, Олюшка? — раздался за ее спиной встревоженный голос дяди Паши. — Кто эти люди? Как они здесь…
— Тише, папаша, шуметь не советуем! — развязно перебил его молодой незнакомец.
— Да как вы смеете! — возмущенно вскрикнул дядя Паша, сделал еще шаг и увидел пистолет, приставленный к груди Ольги. — Боже мой, что же это такое? Зачем? — Голос его осекся, задрожал, дядя Паша подскочил, оттолкнул Ольгу и, неловко, но крепко схватившись за длинное дуло пистолета, направил его куда-то себе в живот. — Не трогайте ее!! — вдруг завопил он во всю мощь. — Не позволю! — кричал он, заслоняя собой Ольгу.
Внезапно входная дверь распахнулась. На пороге стоял Кирилл с пистолетом наготове.
— Руки! — коротко скомандовал он. — Пушку на пол! Лицом к стене!
Молодой, стоя спиной к Кириллу, быстро переглянулся со своим напарником, который едва заметно кивнул, и бросил пистолет на пол. Кирилл перевел взгляд на этого напарника, стоявшего чуть в стороне, у зеркала, и рука с пистолетом невольно опустилась.
— Никита! Ты? — В голосе Кирилла было столько неподдельного изумления, даже потрясения, что молодой, мгновенно сориентировавшись, резко оглянулся и схватил с пола свой пистолет.
