Ни ему, ни ей не надо было уточнять, о ком именно идет речь.
— Я очень боялся, что она сможет навредить Джейн. Она завидовала тебе, моему отношению к тебе. Представляешь, что она бы сделала, если бы узнала, что я собираюсь жениться.
— Значит, ты ничего не сказал Джейн?
— Зачем лишний раз расстраивать ее?
— С тех пор, как ты уехал в Англию, ты ни разу не видел Брид?
— Нет. Может быть, благодаря твоему магическому талисману.
Он уже успел заметить, что Лиза не пропустила мимо своего внимания, что ее подарок нашел достойное место в их доме. Патрисия тоже не осталась к подарку равнодушной.
— Почему бы не убрать эту омерзительную штуковину? — Таков был ее комментарий. — Джейн, дорогая, я знаю, что тебе это подарили друзья, но честное слово…
— Лиза, ты чувствовала себя в безопасности? — Неожиданно он сорвал цветок и протянул ей. — Первое время я боялся, чтобы она не последовала за тобой в Уэльс.
Она покачала головой.
— Я просто уверена, что она давно потеряла всякий интерес ко мне. В конце концов, я вышла замуж за другого человека. Тебя я почти не вижу. Ты думаешь, у нее все еще есть причины ненавидеть меня?
Оба молча смотрели на нежно розовые лепестки цветка, который она держала в руке.
— Никаких, — произнес он после непродолжительной паузы.
* * *
Несколько раз Брид видела Адама, когда смотрела в небольшое озеро на склоне холма. Он выглядел немного старше, возмужал. Вместе с ним она видела женщину. Это была не Лиза. Женщина казалась слабой, довольно миловидной. У нее были золотистые волосы и голубые глаза. Эта женщина не подходила ему. Последний раз она видела, что женщина была беременна, срок уже был довольно большой. Глаза Брид сузились от гнева. Это был ребенок Адама. Однажды она отправилась на квартиру к Лизе. Поднялась по ступенькам, но на двери висел замок. Она чувствовала, что в квартире никого нет. Итак, женщина по имени Лиза тоже уехала. Она опустила взгляд вниз — на узкие лестничные ступеньки. В трещине одной из них лежал черепаший гребень. Кое-какие зубцы были выломаны, но среди остальных запуталось несколько рыжих волосков. Брид наклонилась, подняла его и улыбнулась. Да, ей уже приходилось видеть такие гребни. Их всегда носила Лиза. Она аккуратно завернула его в шарф и положила к себе в сумку.
В день летнего солнцестояния Брид вернулась в комнату, расположенную на улице Гросмаркет. Там она и Мегги, связанные случайной дружбой, сумели найти себе жилище. Брид обнаружила Мегги лежащей на полу без всяких признаков жизни. Увиденное шокировало ее, и в течение некоторого времени она молча стояла, опустив к полу глаза. Она чувствовала какую-то злость по отношению к этой женщине, потому что сейчас очень нуждалась в ней. Потом она вспомнила, что сама умела исцелять. Ей было крайне необходимо вернуть Мегги жизнь и здоровье, поэтому она собиралась сделать все, что было в ее силах, чтобы достичь своей цели. Она на протяжении четырех дней терпеливо выхаживала старую женщину, а потом случайно обнаружила в кармане ее одежды скомканный кусочек бумаги. На нем был написан адрес ее дочери, о которой она столько слышала, но ни разу не видела. Брид поняла, что с помощью дочери Мегги она сможет добиться больших результатов, поэтому прямиком направилась к ней.
Катриона давно уже потеряла терпение из-за непрекращающихся пьянок матери, но тем не менее, глубоко вздохнув, дала Брид деньги, чтобы та смогла купить молока, хлеба и электрические лампочки.
Брид сумела достать для своей больной теплые одеяла. Она наблюдала за пожилой женщиной, словно ястреб, который выслеживает добычу. Ей было необходимо удостовериться, что с каждым днем женщине становится все лучше и лучше. Потом Брид снова пришла к Катрионе, чтобы забрать кое-какую одежду. Что-то она приберегла для себя, что-то для Мегги. Еще она прихватила книги и пластинки от старого граммофона, которые Мегги когда-то нашла в пустой комнате высокого дома, в котором они жили. Бывало, она часами просиживала, слушая ноктюрны Шопена, прокручивая пластинку снова и снова, и слезы стояли у нее в глазах. Она умоляла Брид дать ей немного денег на выпивку, но та оставалась непреклонной. Однажды Брид отправилась в горы, чтобы собрать целебные травы. Когда она вечером вернулась обратно, то обнаружила Мегги мертвой. Брид не могла поверить собственным глазам. Она дотронулась до ее лица, взяла ее руку и ласково попыталась снова вдохнуть жизнь в уставшую бездыханную холодную плоть. Затем она села и зарыдала.
На третий день после похорон Катриона вернулась домой из банка, где она работала, и нашла Брид сидящей на ступеньках своей квартиры. Брид была в состоянии транса, и Катриона, как ни старалась, не могла привести ее в чувство. Она вызвала врача, и в течение часа ее поместили в больницу Крэгхаус в Морнингсайде.
Брид снова отступила в потусторонний пограничный мир. Сейчас она порхала там между теней и твердо верила, что Бройчан в злобе крадется вокруг камня. Она чувствовала превосходство его силы над своей. Она чувствовала, как его энергетические щупальца протягиваются к ней, прикасаются к ее душе, тянут ее назад. В испуге она, как могла, пыталась увернуться и снова отступить в темноту. Но в то же время там была еще одна фигура — тень, которая была ей неизвестна. Тень была очень осторожна, она внимательно изучала происходящее. Ее сила была неизвестна Брид, но она была очень велика. Это было прямое противостояние Бройчану. Она чувствовала, как эта сила прокрадывается к ней в голову и осторожно что-то ищет там. Испугавшись, она окутала свои мысли тайной завесой и вернулась снова в тишину. Она видела, как ее бездыханное тело лежало в маленькой палате в госпитале. Оно выглядело практически безжизненным. Время от времени заходила медсестра и проделывала с ней разные процедуры. Потом она оставалась одна. Катриона посещала ее раз в неделю и, насколько ей было известно, каждый день звонила, чтобы узнать, каково ее самочувствие. Брид снова потерялась между двумя мирами. Ее жизненная сила была исчерпана, что объяснялось тем шоком, который она испытала в связи с кончиной Мегги.
Тридцать первого октября тысяча девятьсот сорок седьмого года Лиза родила дочь, которую назвали Джульеттой. Был Хэллоуин, канун дня всех Святых. Адам и Джейн приехали в Хей-он-Ви, чтобы присутствовать на крестинах девочки, которые должны были состояться в церкви Святой Марии. Пока они выполняли свою миссию крестных родителей, Келом счастливо гукал. После церемонии они все перебрались в Пен-и-Эффорд, старый фермерский дом, который располагался высоко в Черных горах. Дом был окружен каменной стеной толщиной более полметра. В нем были маленькие квадратные окошки, которые наполняли комнаты, окрашенные в белый цвет, удивительным количеством света. Позади здания находились два огромных старых амбара, которые Филипп и Лиза раздельно использовали как студии. Устранившись от своей преподавательской практики, Филипп снова вернулся к тому, что когда-то любил больше всего на свете. Он снова стал рисовать пейзажи, и довольно преуспел в этом занятии, в то время как Лиза рисовала портреты в неполный человеческий рост, а иногда в полный. И тогда ровно на столько же вырастала их цена, как гордо успел заметить ее супруг.
— Нам не придется жить здесь, — доверился он Джейн. — Мы могли бы найти лучшее место, но нам так нравятся горы. К тому же Лиза чувствует себя в безопасности. Брид никогда не сможет найти ее тут, даже если очень этого захочет.
— Брид? — Джейн перевела взгляд с коляски, в которой лежал Келом, на Фила. В ее глазах читался явный вопрос и живое любопытство. — Кто такая Брид?
От неожиданности он растерялся и не знал, что ей ответить.
— Разве ты не знаешь?
Джейн покачала головой.
— А почему я должна знать?
Он неопределенно пожал плечами.
— Я думаю, тебе лучше спросить об этом Лизу.
Джейн поступила так, как ей сказали. Она не стала медлить со своим вопросом и тут же поспешила на кухню, держа на руках Келома.
Лиза отвернулась от мойки, в которой она полоскала кружки, некоторое время молча смотрела на нее, а затем пожала плечами. Потянувшись за кухонным полотенцем, она сказала.
— Не могу поверить в то, что Адам до сих пор тебе ничего не говорил.
Джейн молча слушала рассказ Лизы, не сводя с нее глаз. Когда та закончила повествование, Джейн многозначительно покачала головой.
— Нет, — твердо сказала она. — Не может быть, чтобы ты на самом деле ожидала, что я поверю в этот вздор. О нет, Лиза, это уж слишком. Ты все выдумала. Для чего? Для чего ты стараешься запугать меня подобной историей? Неужели все дело в Адаме и во мне? Неужели ты еще не можешь успокоиться? Ты ревнуешь его или дело в чем-нибудь еще? — Она крепче прижала к себе ребенка.
— Если ты мне не веришь, спроси у Адама, — протянула Лиза сквозь зубы и резко отвернулась. — Нет, Джейн, я не ревную ни капельки. У меня есть все, что мне надо от жизни.
