Сидни
Ей не хотелось слишком много думать об этом. Не хотелось лишний раз давать себе надежду. И все же кружилась голова, и от волнения не хватало воздуха. Если Дрю хочет поговорить, то что это может означать?
Алексия помешивала в кастрюле расплавленный шоколад, а Сидни разливала жидкий шоколад по формочкам в виде сердечек.
— Как у тебя дела? — поинтересовалась Алексия. — С разрывом, с Кодексом?
Сидни пожала плечами.
— Похоже, я нарушила все правила.
— Сидни! Ты серьезно?
— К сожалению. Не то чтобы я нарочно их нарушала. Просто так получалось. Но мне очень нравится вести дневник. Это была отличная идея, Лекси.
Алексия выключила конфорку и перелила растаявший шоколад в формочку.
— А что у Рейвен и Келли? Они тебе ничего не рассказывали?
— Нет. Сама у них спроси.
— То есть, ты хочешь сказать, что Кодекс оказался совершенно бесполезным? Если ты нарушила все правила…
Сидни слизнула с пальца шоколад, а потом сполоснула руки под краном.
— Нет. Я как раз не это хотела сказать. Я думаю…
Она закрыла кран и посмотрела в темнеющее окно. Губы у нее приоткрылись, словно она собралась что-то сказать, но потом передумала.
— Ладно. Не знаю, как это объяснить, но я думаю, что Кодекс сработал. Понимаешь?
Алексия поставила формочку на стол, подбоченилась и мотнула головой, от чего ее волосы рассыпались по плечам.
— Но ты нарушила правила. Это означает, что он не сработал.
Сидни вздохнула.
— Ты снова преувеличиваешь. — Она наполнила еще одну формочку. — Что ж, шоколада, пожалуй, хватит. Принесешь все это завтра в «Скрап»? Мне еще сегодня пригласительные раздавать.
— Конечно, принесу.
— Спасибо. — Сидни схватила пальто и сумочку. — Позвони мне попозже, ладно?
— Само собой. — Алексия проводила подругу до двери, попрощалась и отправилась искать родителей. Они обнаружились на веранде. Там горели люстра и настольная лампа. Родители любили окружать себя светом. Они утверждали, что это очень полезно для мозга, особенно в зимнее время.
— Привет, — сказала Алексия и плюхнулась на одно из зачехленных кресел. — Чем заняты?
— Последняя проверка нашей книги, — ответил папа, послюнявил палец и пролистнул несколько страниц. — В понедельник сдавать, так что у нас аврал.
— А ты что делаешь? — поинтересовалась мама.
Алексия подперла голову кулаком.
— Ничего. Сидни только что ушла, а я жду, когда застынет шоколад.
— Как конфеты получились?
— Отлично.
Доктор Басс схватился за кружку.
— Мне нужен еще кофе. — Он глянул на жену. — А тебе, дорогая?
— Нет, спасибо. — Она обошла стол и присела в кресло напротив Алексии. Когда шаги отца удалились, мама повернулась к дочери. — Все в порядке?
Живя с двумя психологами, Алексия привыкла вести беседы о своих переживаниях, привыкла и к тому, что родители сразу начинали анализировать ее поступки и пытались ее лечить. Порой это раздражало. И чем взрослее она становилась, тем больше подвергала цензуре все, что говорила родителям.
И все же вся эта история с Кодексом и с Беном Алексию тревожила. Ей очень хотелось помочь своим подругами и сплотить их всех. Теперь они действительно объединились, но смогла ли она помочь им?
Если они нарушали правила, значит, все шло не совсем так, как она задумала. Мало того, она умудрилась испортить отношения с Беном. Если уж она не может помочь себе, как она собралась помогать подругам?
Она их подвела.
Может, у мамы найдется совет? Ведь тот список преодоления, который родители заставили написать, когда у Алексии пропала кошка, сотворил чудеса. Наверное, они знали что-то такое, чего не знала она.
— Помнишь тот список, который ты заставила меня написать, когда пропала Джипси?
— Помню. — Мама кивнула и положила ногу на ногу.
Алексия рассказала, как она составила для подруг Кодекс расставания, взяв тот список за образец.
— Поначалу я думала, что все идет хорошо, но оказалось, что это не совсем так, поскольку девчонки нарушают правила.
— Дорогая, — мама подалась вперед, — список преодоления… следование его правилом — не самое главное.
Алексия нахмурилась и спросила:
— В каком смысле?
— Список призван просто отвлекать.
— Что?
— Эти списки для того и составляют. Если ты сосредоточен на составлении списка, ты уже не думаешь о боли и разочарованиях. Списки используют в случаях тяжелой депрессии, смерти родственников или драматичного расставания. Их часто применяют люди, пытающиеся бросить курить.
— Так, значит, ты меня обманывала, когда пропала Джипси?
Доктор Басс сморщила нос.
— Нет. Конечно же, нет. Это не обман, это психология.
Алексия поджала губы. Она ничего не понимала. Когда она была маленькой, и ее водили к врачу на прививку, доктор, прежде чем уколоть, спрашивал, какие мультфильмы она любит. Пока Алексия перечисляла, доктор вводил иглу в руку. И это оказывалось совсем не так больно, как она ожидала.
— Твои подруги понемногу отходят от расставаний? — спросила мама.
Алексия пожала плечами.
— Похоже на то.
— Ну тогда, милая, твой Кодекс, очевидно, сделал свое дело.
Их группе выступать только через час, а Рейвен уже дрожала от страха. «Скрап» был набит битком, а снаружи все еще стояла очередь желающих заплатить пять долларов за вход. Уж не знаю, как Сидни и остальные члены совета рекламировали свое мероприятие, но реклама, видимо, сработала. Это было похоже на чудо. Рейвен и не знала, что в Бич Фолз живет столько народу.
— Вот, пожалуйста. — Она вручила пожилой чете сдачу с двадцатидолларовой купюры. — Дайте я вам сделаю отметку на ладони, и можете проходить.
Она макнула штампик «Скрапа» в радужную чернильную подушку и проштамповала старикам руки.
Штамп был изготовлен по заказу мисс Валенти. Так что никому не удастся подделать печать и проникнуть внутрь бесплатно.
Подошла очередь женщины лет тридцати с небольшим. Она шагнула вперед, держа за руку десятилетнюю девчушку. Та сияла от восторга.
— Тебе так хочется посмотреть представление? — спросила Рейвен, принимая от ее матери десять долларов.
Девчушка кивнула.
— Я пришла посмотреть на Гораса.
Ее мама улыбнулась и покачала головой.
— Моя дочь по уши в него влюблена.
— Мама!
— Ой, прости. — Мама виновато пожала плечами. — Просто мне кажется, это так мило.
Девчушка отпустила мамину руку и сложила руки на груди.
— Ни в кого я не влюблена.
— Я бы тебя очень даже поняла, если бы это было так, — сказала Рейвен, беря девчушку за руку, чтобы поставить отметку. — Мне кажется, Горас — отличный парень.
Девочка смущенно отвела взгляд.
— Да, он клевый. А ты его откуда знаешь?
Рейвен хотела сказать, что поет с ним в одной группе, но побоялась сглазить. Поэтому просто сказала:
— Он мой хороший друг.
— Мой брат с ним дружит, — в свою очередь объяснила девочка и от важности выпятила грудь. — Он к нам часто приходит.
— Здорово.
Ее мама протянула руку для отметки.
— Мой сын играет на бас-гитаре в группе Гораса.
— О! Так это Хоб?
— Да, это, по-видимому, его прозвище. — Женщина улыбнулась. — А вообще его зовут Син.
Рейвен зарделась. Она и забыла, что Хоб — это прозвище, прилипшее к нему с седьмого класса из-за волосатых, как у хоббита, ног.
— Извините, — сказала она.
— Нет-нет. По-моему, это очень мило. — Похоже, матери Хоба нравилось все. Она повернулась к дочери. — Ты готова?
Девчушка кивнула. Все смущение испарилось, снова уступив место радостному возбуждению.
— А ты не знаешь, во сколько Горас выступает?
— В восемь тридцать, — ответила Рейвен.
— Если увидишь его, передай, что Сладкий Плюх пожелала ему удачи? Он поймет.
Сладкий Плюх? Ну и ну, подумала Рейвен.
В ответ она только кивнула и приняла деньги у следующего посетителя.
— Я передам.
Сладкий Плюх засияла.
— Спасибо.
* * *
Школьный совет решил как следует украсить помещение. Повсюду — на потолке, окнах, и на сцене — были развешаны золотистые гирлянды. Мама Лизы для каждого столика изготовила композиции из подстаканников, искусственных кубиков льда и люминесцентных фигурок на батарейках.
— Сид! — окликнула Лиза. — Ты прихватила бумажные тарелки для выпечки?
— Да, они у меня в машине. Пойду, принесу их.
— Слава богу, — пробормотала Лиза и тут же поспешила дальше.
Сидни взяла из куртки ключи от машины и прошла к черному ходу, чтобы не идти через главный. Три девушки раскладывали выпечку, готовясь выставить ее на продажу. Сидни поздоровалась с ними и вышла на улицу.
