— Сидеть, Джим, — приказал Пол.
— Наверное, он хочет есть, — прошептала Эми.
— Придется его покормить, а ты пока… — Он помолчал, не сводя с нее глаз. — Я хотел сказать, пока ты разденешься, но потом подумал, что сам с удовольствием раздену тебя.
— Ну вот, опять ты командуешь, — коротко рассмеялась Эми.
— Подожди. — Пол встал. — Я сейчас.
Эми ждала. Время тянулось бесконечно. Едва Пол появился на пороге, как Эми вскочила с кресла, в котором предавалась нетерпеливому ожиданию, и бросилась к нему. Они поцеловались, и он крепко прижал ее к себе…
— Ну, Эми Хаммонд, руки вверх!
Рассмеявшись, Эми приняла игру и подняла руки над головой, терпеливо ожидая, когда он снимет с нее свитер.
— Тебе не надо их прятать. — Пол смотрел на ее белые груди. — Слишком красивые, чтобы их прятать.
— Боюсь, я не смогу тогда вести уроки.
— Повернись.
Эми безмолвно подчинилась, чувствуя, как он расстегнул бюстгальтер и бретельки упали с плеч. Скоро бюстгальтер оказался на ковре, а Пол погладил ее груди, тронув большими пальцами соски. Эми повернулась к нему лицом, и он поцеловал сначала один сосок, потом другой.
— Пол, я больше не могу ждать…
— Можешь. Тебе понравится.
Пол провел языком по ее груди, сделал один круг, потом другой, пока сосок вновь не оказался у него во рту. Тогда он поднял руку и его пальцы принялись ласкать другой сосок, а Эми, запустив пальцы ему в волосы, чего ей давно хотелось, отдалась наслаждению.
Пол отодвинулся от нее.
— Нет!
— Нет, нет, — пробормотал Пол и принялся расстегивать ей юбку.
Когда она соскользнула на пол, он медленно, очень медленно, стянул с нее колготки, не забывая гладить ее бедра, колени, щиколотки.
— Ты такая вся нежная, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Такая гладкая…
Пол встал на колени, прижался к ней и спрятал лицо у нее между ног, отчего Эми сразу вся открылась ему и переполнилась таким жгучим желанием, что попросила:
— Пожалуйста. Пожалуйста.
Пол разделся, и не успела она насладиться видом его стройного сильного тела, как он подхватил ее на руки, отнес в спальню и положил на широкую кровать. Не медля больше, он лег на нее и, уверенно раздвинув ноги, вошел в нее. Эми с радостью его приняла. Она даже не представляла, что возможно подобное наслаждение.
— Подожди, — прошептал он, целуя ей плечо. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Мне хорошо, хорошо.
Эми понимала, что это слово не передает ее истинных ощущений, ведь помимо удовольствия она чувствовала непреложность происходящего, словно именно для этого она пришла в сей мир. Она гладила его плечи, спину, потом крепко прижала его к себе, когда они вместе воспарили к таким высотам, на каких прежде ей не приходилось бывать. Эми услыхала, как кто-то закричал в комнате незнакомым звериным криком. И только потом, когда они, не разнимая объятий, лежали, понемногу приходя в себя, она поняла, что кричала сама.
Они долго молчали. Потом Пол, все еще ничего не говоря, лег рядом и приподнялся на локте. Эми провела пальцем по его крепкому плечу, а он тем временем затеял забавную игру с ее пупком.
— Я думала, что не нравлюсь тебе.
Пол положил руку ей на грудь.
— Очень нравишься.
— Я думала, когда ты увидел Роберта…
— Эми, милая, живой человек не может без ошибок. У меня их тоже хватает.
— С женщинами?
Пол не ответил. Он поднял руку и убрал мокрые волосы с ее лица.
— Grandmere сказала, чтобы я спросила тебя о Кэрол.
Пол внезапно отвернулся и сел на кровати, опершись спиной об изголовье.
— Забудь о ней. Это было давно.
Эми не сводила глаз с его лица. За последний час многое изменилось в ее жизни, и частью этих перемен стало отношение к этому замечательному человеку, которого она полюбила.
— Она причинила тебе боль?
— Это было пять лет назад. Я любил ее. Очень.
Эми почувствовала укол ревности.
— А она?
— Она тоже любила поначалу.
— А потом?
— Потом узнала о моем происхождении.
— Но это ужасно. — Эми уселась рядом с Полом. — Расовые предрассудки сами по себе отвратительны, но если уж любишь… Я и не знала, что есть такие люди.
— Их много.
— Теперь я понимаю, почему ты ничего не сказал мне. — Эми вспомнила, как они поцеловались один раз, а потом он словно избегал касаться ее вплоть до сегодняшнего вечера. — Поэтому ты… неожиданно… Поэтому ты был холоден со мной?
— Наверное. — Он как будто с трудом выдавливал из себя слова. — С тех пор я знал много женщин. И все они… проходили экзамен.
— Ну и как?
Эми хотелось продолжить расспросы, хотя она боялась услышать что-нибудь такое о других женщинах, отчего…
— Одни сдавали его успешно, другие не сдавали.
Они помолчали.
Потом он стал шептать ей о том, как она прекрасна.
Он говорил о ее грудях, которые ни на секунду не переставал ласкать, о длинных стройных ногах, о…
— Эми, а ты очень горячая женщина. Правильно говорят, что рыжие…
— Я не рыжая. Я это я. А тебе, вижу, не приходилось иметь дело с рыжими?
— Ни разу.
Что ж, уже неплохо, подумала Эми. И все. Больше она ни о чем не думала, ее захватили его прикосновения к ее телу, и она отвечала ему тем же. Когда же их тела соединились, она совсем перестала думать.
Потом они спали. В не подчиняющейся времени тьме Эми почувствовала, что он покинул ее, и стала ждать, когда он вернется. И он возвращался, чтобы опять любить ее. А потом она лежала, прижавшись к нему, и в полусне размышляла о других мужчинах в своей жизни.
Все они хотели, чтобы я заботилась о них, думала она. Как я заботилась о своих братьях. Наверное, я привыкла командовать…
Эми проснулась и обнаружила, что Пола нет рядом. Сквозь шторы пробивались лучи солнца. Хлопнула дверь, негромко залаял Джим, и Эми поняла, что обычные заботы берут свое.
Наверное, и ночью Пол выходил с Джимом. Она-то совсем забыла о собаке, виновато подумала Эми, а вот Пол не забыл. Он ни о чем не забывает.
Все равно он не может держать тут несчастного пса. Надо что-то придумать, решила Эми и заснула…
Кофе! Эми потянула носом воздух. Пора приниматься за дела. Эми спрыгнула с кровати и через десять минут, одетая и готовая работать, была на кухне.
— Ты прав, — сказала она Полу. — Сегодня мне будет легче справиться с тетрадями.
Пол улыбнулся и, держа ее за руку, другой рукой клал в рот корнфлекс.
— Тебе нужен компьютер? Или хватит стола?
— Хватит стола. А моя сумка все еще там, куда ты положил ее в пятницу.
— Я погуляю пока с Джимом. Бедняга совсем соскучился за четырнадцать часов одиночества, — сказал Пол, взглянув на часы.
— Неужели мы столько времени провели в постели? — удивилась Эми. — Время бежит слишком быстро.
После ухода Пола и Джима Эми сварила еще кофе. Расхаживая по кухне, она вдруг сообразила, что нога совсем не мучает ее. Вообще она чувствовала себя отдохнувшей и готовой к любым свершениям. Если работа пойдет, подумала она, неся кружку с кофе к столу, я разделаюсь с проверкой и отчетами за утро и весь вечер будет в моем распоряжении.
Она вспомнила, что Пол ни разу не сказал ей о своей любви, но его тело любило ее, и теперь она была абсолютно уверена — никакой другой женщины нет в его жизни.
Все будет в порядке, сказала себе Эми и открыла сумку. Вот ее любимая ручка. Она расстегнула другое отделение и не поверила своим глазам.
Кто-то порвал ее отчеты на миллион мелких кусочков.
— Нельзя быть учительницей и не нажить себе врагов.
Пока Эми говорила, Кейт Кемпбелл резала и жевала свою жареную курицу. Эми тоже поела, и с куда большим аппетитом, чем неделю назад, несмотря на очередные неприятности.
— В школе, как в семье. Всегда что-нибудь да случается. — Кейт положила в рот, прожевала и проглотила кусок. — Ты не помнишь, кого ты обидела недавно?
Эми удивилась. Не «может быть, ты обидела», а просто «обидела», но, подумав, она пришла к выводу, что Кейт права. Учеников надо держать в руках и время от времени ругать или хвалить, но во всех классах рано или поздно кто-нибудь обязательно выходит из-под контроля. Эми никогда не проявляла особой строгости, но, вполне возможно, она что-то упустила на прошлой неделе. Отложив нож и вилку, она выглянула в окно.
— По-моему, я переборщила с Трейси Норрис во вторник…
Эми умолкла, вспомнив, что родители Трейси недавно разошлись, а Трейси, их младшая дочь, осталась на попечении обожающих ее дедушки и бабушки. Нет, на Трейси это не похоже. Она бы не стала рвать отчеты.
Эми вздохнула.
— Еще Карл Стивенс с его дурацким шарфом…
— Карлу ужасно хочется спеть свою песню, — перебила ее Кейт, — и он ни за что не поставит свое выступление под удар.
Эми кивнула.
