Крис Коулбрук долго сидел в машине на поле для крикета, прежде чем наконец поехать в «Барашек». Стоял ранний вечер, солнечные блики играли друг с другом в прятки в листьях тополей, росших по кромке поля. По усыпанной маргаритками траве шел мужчина с собакой, гуляли семейные пары с маленькими детьми, радуясь хорошему деньку и наслаждаясь жизнью. Траву на поле недавно подровняли и нанесли новые ограничительные линии. Хотя Крису все это было до лампочки.
Он думал, думал о том, что надо бы вернуться домой и поговорить с Сарой. Или поехать в Хэйрхилл и поймать Дженни до того, как она уйдет в паб. Наконец он решил повидаться с Барри и спросить у него совета по поводу всей этой заварушки с Сарой и Дженни. Ему хотелось обсудить ситуацию вслух, увидеть, как это звучит со стороны. Но, подумав, Крис представил себе, как Барри тянет колечко на пивной банке и спрашивает: «Ну, в чем проблема, приятель?» И понял, что не сможет выговорить ни слова.
Он не сможет поделиться с Барри, несмотря на то, что ближе него у Криса друзей не было. В том-то и загвоздка: Лиза — одна из лучших подруг Сары, Барри — ее муж. Не нужно быть нобелевским лауреатом, чтобы разгадать дилемму.
Как часто он лежал в постели рядом с Сарой, свернувшись калачиком, и она говорила: «Вообще-то, мне не стоит спрашивать тебя об этом, но…» И как часто он лежал и слушал ее, навострив уши? Иногда они менялись ролями, и он признавался Саре, надеясь, что поделившись с ней, он избавится от проблем. И чаще всего это помогало, потому что Сара была удивительной женщиной. У нее был талант исподволь влиять на происходящее, облегчить тяжесть или найти способ все исправить и заставить его почувствовать себя лучше. Но вряд ли с ней можно поговорить о Дженни Бек, и неважно, сколько раз он отрепетирует эту сцену в своем мозгу, Барри он тоже признаться ни в чем не сможет.
Как оказалось, у него остался единственный выход — заглянуть в «Барашек» и со всем разобраться, лицом к лицу, прежде чем дело не зашло слишком далеко. Он скажет свое слово и поедет домой, став старше и мудрее и испытав облегчение от того, что все сошло ему с рук.
Крис сделал пару глубоких вдохов, чтобы ослабить напряжение в животе. Ни к чему отрицать, представив, как чертовка с заправки распускает слухи о нем, ему стало не по себе. Ее слова были ядовиты и разрушительны, как горчичный газ, огромными клубящимися едкими желтыми облаками затуманивая его жизнь. Если ветер не переменится, она с легкостью уничтожит все, что у него есть, все, ради чего он трудился, все, чего он добивался.
Парковка перед «Барашком» была забита, ранние пташки были зажаты между бамперами автомобилей, прибывших позднее. Крис оставил машину на улице. Проверил прическу в зеркале, расправил воротничок, запер фургон и зашагал через дворик, как гангстер из вестерна. Лишь у самого входа уверенности у него поубавилось. Из паба доносился кудахтающий, булькающий женский смех, перекрывающий музыкальный автомат, и звяканье стаканов. В микрофон кто-то выкрикнул очки за игру в дартс. Это уж слишком. В глубине души он надеялся, что бар окажется почти пуст: никого, кроме него, Дженни и парочки запыленных старых любителей дартса, и никто не помешает им с Дженни выяснить отношения.
Он засомневался, положив руку на ручку двери. Сидя на поле для крикета, он приготовил речь, добрую, нежную и чувствительную, о том, что они встретились в неподходящее время и он не хочет причинить ей боль.
— Так и будешь здесь стоять, приятель? — раздался грубый окрик у него за спиной. Крис подскочил на месте и отошел в сторону, кое-как собравшись с мыслями.
— Нет, нет, вообще-то, нет. Хотя я не собирался входить, я просто хотел постоять… Нет, нет, не буду, — ответил он, понимая, что слишком много болтает и несет полную чушь.
Высокий худой парень и его спутница, вся в татуировках и жующая жвачку, оглядели его с ног до головы.
Крис покраснел.
— Вообще-то я искал кое-кого. Дженни Бек. Вы ее случайно не знаете?
Парень скорчил гримасу. Его влажные губы под тонкими, только что пробившимися грубоватыми усиками были похожи на присоски осьминога.
— Не-а, не думаю, имя мне ничего не говорит, но если не хотите заходить, можете заглянуть в винный магазин и подсмотреть через окошко. Я так всегда делал, когда был маленьким и приходил сюда искать маму.
Крис улыбнулся и поблагодарил его за совет. Маленькое стеклянное окошечко прямо у входа в бар было закрыто. Он постучал по нему и терпеливо подождал.
— Здрасьте, — бросила барменша. — Что угодно? — Она явно привыкла общаться с детьми. Ее лицо было ему знакомо, но он не помнил, откуда.
— Чипсы, — ответил Крис и, воспользовавшись возможностью, заглянул в окошечко и стал изучать сидящих за барной стойкой.
— Какие чипсы? Есть обычные, с копченым беконом, сыр и лук, соль и уксус, кукурузные палочки и сырные палочки. — Она перечисляла разновидности по пальцам, привычно оглашая весь список по порядку. Маленькая блондиночка, на лице у которой было написано, что она не любит, когда ее задерживают понапрасну.
Все мысли тут же улетучились: он увидел Дженни Бек, которая прошла по залу к женскому туалету, увлеченная беседой с двумя подругами. Их взгляды встретились, и не успел он сообразить, что происходит, как она уже подлетела к нему, чтобы поздороваться. Увидев выражение ее лица, Крис понял, что готов отклониться от первоначального плана. И еще он заметил, что барменша уставилась на него с растущим любопытством.
— Обычные, — поспешно проговорил Крис и протянул деньги, надеясь, что она захлопнет окошечко. Но она не захлопнула. Дженни Бек взяла его под руку и, наклонившись вперед на цыпочках, поцеловала его в щеку. Он был ошарашен. Она хихикала и стеснялась, как девчонка, краснея до ушей, а глаза у нее блестели, как новогодние огоньки.
Крис тихонько застонал. Она явно была рада его видеть.
— Привет, Крис, ты что тут делаешь? — спросила она, взбивая волосы и прихорашиваясь.
— Я… я… — Он пораскинул мозгами в поисках подходящего предлога, но не смог придумать ничего, так что сказал правду: — Я приехал повидаться с тобой.
Дженни Бек опять захихикала, и он поморщился: до него дошел смысл его слов. Две ее подруги, которые топтались у нее за спиной, извинились и пошли в туалет, но он догадывался, что в тот самый момент, когда дверца туалета захлопнется, они наперебой начнут обсуждать то, что только что видели и слышали. Час от часу не легче, скоро станет совсем худо. Нужно было продолжать звонить ей или заехать, или выкинуть ее из головы и надеяться, что само как-нибудь рассосется. Все что угодно, только не этот кошмар.
Дженни придвинулась к нему чуть ближе.
— Подружка с заправки рассказала, что видела тебя сегодня. Но я не думала, что ты сюда приедешь. Хочешь выпить? — Она кивнула в сторону входа в бар.
Крис помялся с ноги на ногу, чувствуя себя все более неловко.
— От пива не откажусь, — спустя минуту молчания произнес он. Это прозвучало грубовато. — Полпинты. Я угощаю, что ты будешь? Мы можем поговорить наедине?
Дженни просияла.
— Можем пойти в холл, если хочешь, или выйти на улицу, в садик. Я буду диетическую колу, я за рулем.
Он проезжал этот садик: огражденная забором бетонная площадка с пыльными цветами в бочках с гниющими окурками, полудюжиной столиков и скамеек и ржавыми качелями. В холле было не лучше, и по непонятным причинам подруги Дженни то и дело шныряли туда-сюда и что-то у нее спрашивали. Ему казалось, что он попал на телешоу.
Крис уселся на краю скамейки, глотнул пены из второй кружки и начал разговор, который запланировал на поле для крикета.
— Я понимаю, что… ну, дело в том… — Все оказалось не так просто, как он представлял. — Я очень беспокоюсь, что Сара узнает о том, что происходит между нами. Я не думал, что ты кому-то расскажешь о… о… — слова засохли у него в горле. Как бы описать их обжимания и нежности необидными, тактичными словами? Крис особенно следил за тем, чтобы не ляпнуть «о нас». «О нас» — значит, их связывает что-то большее, чем ему хотелось бы думать.
— Ты хочешь сказать о нас? — на одном дыхании выпалила Дженни, придвигаясь еще ближе.
Крис покраснел; несмотря на все его усилия, слово все равно вылетело.
— Да-да, об этом, — промямлил он. — Именно об этом.
Дженни задумалась на пару секунд, будто размышляя над ответом. Чтобы потянуть время, она болтала кусочек лимона и позвякивающие кубики льда в своем бокале.
— Но ты же знаешь, что у нее есть любовник.
Крис побагровел.
— У меня нет доказательств, что Сара встречается с Лео Бэннингом, только то, что ты мне сказала, и, честно говоря…
Дженни не дала ему договорить:
— Знаешь, Крис, я последней узнала о том, что Тони путается с этой коровой из «Взвешивай и экономь». Последней, и скажу тебе, Крис, я чувствовала себя такой дурой. Никто мне ни слова не сказал, а они встречались уже в открытую. В пабе через дорогу от нашего дома, в новом тайском ресторане, держались за руки, обнимались, и ты думаешь, я хоть о чем-то подозревала? Ничего подобного, я не знала ничего — потом все мне говорили, что не хотели причинить мне боль. — Она сделала вид, будто застегивает рот на молнию. — Но поверь, потом мне было еще больнее.
