— Ну, если хочешь знать правду, я тут ничего не разберу.
Жаклин тотчас оседлала любимого конька: закатила тираду о шарлатанах от искусства, которые вешают публике лапшу на уши и гребут деньги лопатой. Одна ее подруга купила «сущий гуляш» — и при этом с нее содрали тысячу долларов.
— А мой муженек сказал, что ему нравится. Из-за скрытого символизма. А сам даже не знает, где верх, где низ.
Интерес Жаклин Сиранни к вопросам культуры был своего рода противовесом одержимости Эда сексом. И на весах правосудия чаши идеально уравновешены. Не хочешь попасть в рабскую зависимость от секса — ищи в жизни другие интересы. Иначе он разрастется, как гигантский гриб, заполнит собой все уголки и поры твоего существа. Секс должен служить развлечением, хобби — а никак не целью жизни, ее единственным смыслом. Не случайно именно необразованная беднота больше всех занимается сексом. У этих людей нет других интересов. Мужчина берет женщину, только чтобы показать, что он на это способен. Пыхтит ради самоутверждения, доказывает себе и другим, что он — мужчина. И умирает, как некогда первопоселенцы — застолбив участок и отстаивая свое право собственности перед захватчиками.
А что потом? Пустой мусорный контейнер. Что остается от человека после гибели души? Порнография. Настоящая порнография — это когда человек выполняет недостойную работу, производя бессмысленную или даже вредную продукцию; торгует собой, как проститутка, на грешных улицах коммерции; говорит то, во что не верит, и дает заведомо ложные ответы. Все мы — порнографы.
Эд обратился к Хизер:
— Потанцуем?
У нее заблестели глаза.
— Минуточку! Одну минуточку!
Насквозь прокуренная комната качнулась у Пола перед глазами, но тотчас встала на место. Эд отодвинул стул, помогая Хизер подняться. Пол тоже встал.
— Она хочет танцевать со мной.
— Ты не в форме, — упрекнула девушка.
— Я вполне могу танцевать. Идем.
Он споткнулся о ногу Жаклин и свалился между столом и стулом. Женщина вскрикнула и пролила вино себе на платье. Эд бросился поднимать Пола. Тот приложил к губам палец.
— Где?
— Что «где»?
— Мне нужно…
— Идем. Я отведу тебя.
Жаклин проводила их взглядом, полным ледяного презрения. И подвинулась к Хизер.
— Как только ты терпишь? Только потому, что он — босс?
— Твоя жена — та еще штучка! — сказал Пол Эду, когда они остались одни в мужском туалете. — Где ты ее откопал?
— Не бери в голову.
— Воображала. Маленькая сучка.
— Давай, Пол, облегчайся.
Немного не дотянув до цели, желтая струя ударила в белый фарфор с внешней стороны и растеклась по полу.
— О Господи, — со вздохом произнес Эд. — Тебе нужно протрезветь, а уж потом возвращаться в бар.
Оттуда доносилась какофония звуков.
— Я не хочу возвращаться. Меня сейчас вырвет.
— Вот монетка.
Эд опустил двадцатицентовик в щель платной кабинки. Пол рванул туда. Опираясь одной рукой о стену, склонился над раковиной.
Когда он вышел несколько минут спустя, Эд причесывался перед зеркалом.
— Очухался?
— Да, полегчало.
Эд прополоскал расческу и повернулся к Полу.
— Ты только посмотри на себя!
Намочив бумажное полотенце, Эд кое-как стер с пиджака и брюк Пола следы недавней катастрофы. Но осталось жирное черное пятно.
— Эд, что мне делать?
— Идем в бар. Девушки подумают — мы тут вымерли.
Борясь с новым приступом дурноты, Пол ослабил галстук.
— Что мне делать?
— Отправляйся домой. Я скажу, что тебе стало плохо.
— Мне нечем дышать.
Скривив губы в кислой гримасе, Эд начал подталкивать Пола к выходу.
— Наше счастье, что никто не вошел.
Пол обнял его за плечи. Кафельный пол в черную и белую клетку ходил ходуном, точно палуба.
— Ты — настоящий друг. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Он достал из кармана небольшой кусочек картона с отпечатанным текстом. Приглашение на свадьбу.
— Кто такая Дженнифер Нейлор?
— Моя бывшая девушка.
— Она тебя бросила?
Пол поморщился, как от боли. Было непередаваемо трудно думать о Дженнифер как о пройденном этапе. Ах, Дженни, Дженни! Оборвалась последняя ниточка, связывавшая его с прошлым. Остается только выпить горькую чашу до дна.
— Ну и черт с ней. Пошли они!..
— Согласен.
— Шлюхи. Все до одной. Не исключая присутствующих. Если бы я захотел, сегодня же переспал бы с Хизер.
— Поговорим об этом утром.
Пол задыхался. Шейла. Шейла тоже его бросила. Эд отдал ему приглашение. Он смял его и хотел было выбросить, но передумал и сунул обратно в карман.
Они вернулись в бар. Пол был пьян. В стельку.
— Эд, знаешь, кого мне по-настоящему не хватает? Мердока. Фрэнка Мердока.
Мимо по узкому проходу протискивался официант; Пол едва не сбил его с ног.
— Эй, мистер, смотрите куда идете!
Эд спросил:
— Ты уверен, что сам доберешься домой?
— Естественно, — ответил Пол. И добавил, чувствуя свою полную беспомощность и зависимость от Эда: — Ты отличный парень. Открою тебе один секрет. Если так и дальше пойдет, все мы кончим, как бедняга Фрэнк. И больше об этом ни слова.
— Тебе нужно выспаться. Завтра увидимся.
Эд помешкал немного и добавил:
— У меня туговато с наличностью. Ничего, если я отнесу расходы на издержки производства?
— Ясное дело.
— Не принимай близко к сердцу, — напутствовал Эд. И вернулся к столику.
* * *
Утром, когда Пол приехал в офис, его ждали Эд Сиранни и Рональд Ричардс — обсудить следующий фильм из цикла «История» — по мотивам «Ночи в турецком гареме». Они выбрали эпизод, в котором девушка совокупляется с жеребцом.
— Мне что-то не по себе, — признался Ричардс. — Зоофилия — единственная тема, относительно которой закон высказывается весьма сурово.
— Ты читал сценарий?
Ричардс кивнул.
— Высказал парочку замечаний. Но если даже ты с ними согласишься, не могу дать гарантию. От судей всего можно ждать.
— А ты как думаешь? — обратился Пол к Эду Сиранни.
— Мы и так ушли слишком далеко вперед. А по тем, кто высовывается, палят в первую очередь.
— То есть стоит рискнуть?
— Ага.
— Как будем снимать? Имитировать?
— Зритель всегда это чувствует. Если мы хотим попасть в яблочко, нужно стрелять без дураков.
Ричардс насупился.
— Делайте хоть так, хоть этак, это не повлияет на решение суда.
— Остается один практический вопрос, — сказал Пол. — Найдем ли мы исполнительницу главной роли?
— Я говорил с Линдой Джером, — ответил Эд Сиранни. — Она готова хоть сейчас выстроить в очередь сотню девиц, которые будут лезть вон из кожи, лишь бы получить роль.
— Осталось уломать жеребца.
Все рассмеялись. Ричардс поправил повязку на глазу.
— Не то чтобы я это одобрял… Но раз находятся желающие это смотреть…
— Присоединяюсь, — коротко уронил Пол.
Сиранни с Ричардсом ушли, радуясь тому, что ответственность взял на себя кто-то другой. Пол отправился докладывать Максу Рэнду, что они решили. Тот выслушал и кивнул.
— В нашем деле приходится рисковать. На том стоим. Ты давно разговаривал с Шейлой?
— Да.
— Мне позвонил ее агент, Иззи Танен. Она требует за участие в «Частной жизни Клеопатры» втрое больше того, что мы заплатили ей за «Жен Синей Бороды». Танен выжил из ума. Я не против прибавки, Шейла того стоит. Но за такие деньги я могу нанять кого угодно.
— Тебе нужен «кто угодно»?
— В конце концов, это нечестно. Мы сделали Шейле великолепную рекламу. Кто дал ей право задирать нос? В общем, я попросил ее приехать для личной беседы. Без посредников.
У Пола зашлось сердце.
— Она приедет?
— Сразу после обеда. Постарайся вернуться не позднее двух. Хочу, чтобы ты присутствовал. Может, собьешь с нее капельку спеси?
Когда Пол возвращался после обеда, перед зданием на Мэдисон-авеню собралась толпа. Пол разглядел мелькнувшую меж людьми и плакатами полицейскую форму. Сбившись в кучку в форме эллипса, пикетчики размахивали плакатами: «ГОМОСЕКСУАЛИЗМ — НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ! НАША СВОБОДА — ВАША СВОБОДА!»
У входа его перехватил полицейский.
— Я здесь работаю, — объяснил Пол.
Его пропустили внутрь. Он кое-как втиснулся в переполненный лифт и вскоре уже входил в приемную. Хизер тревожно вскинула голову, а увидев Пола, с облегчением вздохнула.
— Ах, это ты.
— Макс уже пришел?
— Да. Он у себя в кабинете.
— Давно началось пикетирование?
— Я обратила внимание полчаса назад. Полиция задержала пару хулиганов на лестнице — норовили ворваться к нам. Все время идут телефонные звонки — мол, в здании бомба. Сейчас полицейские ее ищут. Как только людям не стыдно?
