— Как?
— Что-то изменилось бы, — сказал он, обернулся и посмотрел на нее. — Что-то в домашнем окружении О’Райли обязательно бы изменилось. Кто бы ни убил Эдди… ну, их бы уже не было среди близких Шона.
Она подошла к Заку.
— Может быть, Эдди убил тот незнакомец? Разве не на это все мы надеемся? Может быть, болезнь Шона — всего лишь совпадение?
Она говорила так искренне и убежденно, будто желая, чтобы все оказалось именно так.
Зак вздохнул:
— Нам ничего не известно, кроме того, что кто-то еще ищет то, что мог здесь зарыть Найджел Бриджуотер. Давайте приступим к делу, хорошо? Начнем со скалы, на которую указывают потенциальные данные.
— Может, ничего и нет, кроме какого-нибудь подобия брезента, защищавшего документы, которые он доставлял. Может, металла вовсе нет.
— Охотно готов спорить, что там были монеты.
Он начал с территории у южной стороны скалы. Копал старательно. Сколько бы времени на это ни ушло, он собирался копать до победного конца. Пока что-нибудь не отыщется.
Каэр начала трудиться неподалеку. Но Зак был так поглощен работой, что даже не заметил, как ей было тяжело, пока она не положила лопату на землю и не вздохнула.
— Простите, но моим мышцам непривычны подобные занятия. Трудно.
Это прозвучало не как жалоба, а как замечание.
— Не следовало брать вас с собой. Виноват. Это по-настоящему тяжелый физический труд. — Он обнаружил, что сам натер ладони до волдырей.
— Я не возражаю. Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Делайте, как вам удобно. Устройте перерыв, — сказал Зак.
— Собираюсь немного пройтись, посмотреть остров.
— Ладно. Только не уходите на такое расстояние, чтобы я не услышал, если вы закричите.
— Зак, единственные идиоты, находящиеся в это время на острове, — мы с вами.
Он оперся на лопату, показал на перекопанную часть берега:
— Здесь был кто-то еще. И он может вернуться.
Каэр внимательно посмотрела на него, потом оглядела ранее перекопанные места, и по ее телу пробежала дрожь.
— Хорошо. Я не уйду далеко.
Зак снова принялся копать. Через некоторое время он осознал, что, несмотря на свою хорошую физическую форму, его мышцы тоже болят. И самому пора отдохнуть.
— Каэр?
Он не видел ее.
— Каэр?
Зак бросил лопату и пошел по направлению к северу, к небольшой рощице. Деревья были по-зимнему голые и одинокие.
Он все еще не видел ее. Посмотрел на море с чувством возрастающего беспокойства. «Морская фея» по-прежнему стояла на якоре неподалеку от берега. Больше никаких судов поблизости не было.
И тут раздался пронзительный визг. Зак взглянул наверх.
Птицы. Множество птиц. И не чайки. Чайки бы не удивили.
Это были черные птицы.
— Каэр?
Его тревога переросла в необъяснимый страх за нее, и он опрометью бросился к рощице. Нагие ветки, печально-трогательные от ощущения зимы, царапали его плечи. Взглянув на небо, он понял, что солнце начало садиться.
— Каэр!
Потом увидел ее. Она стояла к нему спиной, нагнув голову. И внимательно рассматривала что-то, находившееся у нее в руках.
В какой-то момент он подумал, что она обнаружила нечто в песке, но вскоре понял: это письмо. Каэр вытащила из кармана письмо и читала его.
Зак медленно приблизился к ней. Она так внимательно вникала в текст письма, будто ее чрезвычайно волновало то, о чем в нем говорится.
— Каэр?
Она вздрогнула, наконец услышав его, и подняла глаза.
— Что-то не так?
— О нет.
— Тогда в чем дело?
— Просто… мой друг. Он здесь. В Штатах. Мне надо придумать, как встретиться с ним где-нибудь. Вот и все.
Она быстро сложила письмо и сунула его обратно в карман джинсов.
— Извините. Я всего лишь отвлеклась.
Он знал, что его лицо могло часто оставаться непроницаемым, но сейчас способность казаться бесстрастным подвела его. На лице появилось выражение подозрительности. Каэр улыбнулась и неожиданно оживилась.
— Прошу прощения. Мне следовало копать, а не читать письма.
Зак кивнул. Он стоял опустив руки, когда она подошла и прижалась к нему. Всем телом. Таким роскошным.
Поднялся ветер. Он снова услышал дикий, пронзительный визг и посмотрел на небо.
Сцена из фильма Альфреда Хичкока. Птицы были повсюду.
Черные птицы.
Высоко над обнаженными деревьями. Устремлялись вверх, слетали вниз, кружились и издавали ужасный шум.
Очевидно, Каэр они не нравились. Она смотрела в небо. В глазах застыл страх.
Солнце уже почти совсем село. Пришло время бросить работу до наступления следующего дня и вернуться в порт. И поскольку Заку не удалось ничего найти самостоятельно, ему надо было переговорить с Морриссеем.
— Хотите помочь мне собраться? — спросил он ее.
— Конечно, — ответила Каэр. Она выглядела озадаченной, словно хотела что-то сказать, но не решилась. И ушла.
Вернулась к тому месту, где они трудились. Зак вытащил из кармана мобильный телефон, не упуская из виду Каэр, молился о том, чтобы дозвониться до детектива.
Ему повезло, и он ждал ответа и думал, сожалеет ли Морриссей о том, что дал ему свой личный номер телефона. По-видимому, нет. Его голос вовсе не казался расстроенным, когда он ответил и понял, кто звонит.
— Мне нужна помощь, — сказал Зак. — Я нахожусь на Кау-Кэй. Думаю, мне удалось обнаружить нечто важное. Полагаю, Эдди был убит из-за сделанного им открытия. Он обнаружил место на острове, где зарыты исторические документы и огромные сокровища. Кто-то и убил его из-за этого. Здесь перекопано во многих местах, но пока, очевидно, ничего не нашли. И я не нашел. Я не могу остаться. Возможно прислать одного-двух офицеров, которые сейчас не на службе, чтобы они присмотрели за этим островком? Их работа будет оплачена.
Морриссей не был излишне доверчив и уступчив. Он поблагодарил Зака за то, что тот послал к нему Джоури, хотя признал, что все, сказанное парнем, вряд ли чем-то поможет. Потом задал кучу вопросов. Зак честно на них ответил. Не время хитрить и уклоняться.
— Я сделаю несколько звонков, — наконец пообещал детектив. — На деле остров находится в ведении парковой службы, поэтому есть небольшие сложности. — Пока мужчина говорил, Зак осторожно наблюдал за птицами. — А откуда вы черпаете средства?
— Это деньги Шона О’Райли. Но я хочу это дело сохранить в секрете. Хочу, чтобы охрана присмотрелась, кто прибудет сюда и снова попытается копать.
— Ладно. Я вас понял. Копам вечно недоплачивают, и они всегда ищут дополнительный заработок. Надеюсь, вы напали на важный след. Мы предпринимаем по этому делу все возможное, но у нас нет улик, нет ключа к разгадке. Поэтому прислать вам кого-то для охраны кучи песка и большой каменной глыбы не составит труда.
— Вам понадобятся парни с лодками, не боящиеся непогоды.
— Это же Ньюпорт. Как я уже сказал, проблем не будет, — заверил Морриссей.
— Как можно скорее, пожалуйста.
— На двадцать четыре — двадцать семь часов?
— Да.
— Ладно, я этим займусь, — ответил Морриссей и отключил телефон.
Зак и Каэр закончили собирать вещи, перенесли их обратно на яхту. Зак помог Каэр забраться на борт. Погода ухудшалась. На темнеющем небе не было грозовых туч, но поднялся ветер, и заметно похолодало.
Весь обратный путь их сопровождали проклятые птицы.
Когда Зак пришвартовался к причалу, улицы города уже были пустынны.
Офис О’Райли закрыт.
Но птицы по-прежнему кружили над головой, издавая ужасные крики.
Зака не столько тревожили птицы, сколько Каэр. Она старалась, чтобы он не видел ее лицо, и неотрывно смотрела в ночные небеса.
На птиц.
На черных птиц.
Кружащихся над головой.
Гэри Свайпсу было шестьдесят, но он сохранил превосходную физическую форму. Крупный, мускулистый мужчина приближался к пенсионному возрасту, и этот факт его немало раздражал.
Он прожил здесь всю жизнь. Наблюдал, как люди входили в особняки и выходили из них, такие самодовольные, потворствующие своим желаниям, сознающие, что простому человеку не накопить денег на такую роскошь. Наблюдал за владельцами яхт, современными мужчинами, у которых хватало денег, чтобы владеть огромными трехмачтовыми судами, оснащенными по последнему слову техники оборудованием и самой передовой электроникой и содержать многочисленные экипажи на предварительные гонорары за услуги.
Это был город, где царили деньги, но каким-то образом его угораздило родиться именно здесь, в семье служанки и работника заправочной станции. Никаких дорогих школ в его жизни не было, не было студенческих вечеринок и не было легкой, но хорошо оплачиваемой работы в компании собственного папочки. Была только работа.
Практически всю свою взрослую жизнь он служил в полиции. И по натуре был истинным копом. И вел себя постоянно так, словно был на службе.
