И вот она стоит перед ним. Стоит и спокойно ожидает, что же последует. Он еще раз оценивающе взглянул на нее. Она с улыбкой посмотрела на Катанью — узнала его с первого взгляда.
— Чем могу быть полезна, господин президент?
— За деньгами дело не станет. Вдвое больше вашего обычного гонорара.
— Ясно.
— Мне надо избавиться от трех человек.
Кристин вернулась к себе домой — жила она на Пассегьята ди Рипетта, красивой, сплошь в зелени, улочке, — в половине четвертого. Плотно прикрыв дверь, она выключила телефон и начала обдумывать план действий.
А в это самое время в Лондоне Джейкоб сидел у Сары в гостиной в ожидании хозяйки.
Она пришла в десять минут восьмого.
— Ты где была?
— В спортивном зале, — удивленно посмотрела на него Сара. — Целый час занималась. Хоть немного пришла в себя — тяжелый день выдался. Знаешь, Эрнотт как-то странно смотрел на меня сегодня. Не высокомерно, не враждебно, как обычно, а со страхом. — Только тут Сара заметила, что Джейкоб чем-то встревожен. — Что-нибудь случилось?
Джейкоб подошел и положил руку ей на плечо.
— Боюсь, что да. Все полетело вверх тормашками.
— То есть?
— Я получил новую запись — вчера вечером Карл Хайнц Кесслер и Эрнотт встречались в кабинете Скарпирато. Скарнирато в стороне от этого дела, Кесслер — Третий, а Четвертый — Катанья. Кесслер с Эрноттом открыли ему специальный счет в швейцарском банке. Они перекачивают на него четвертую часть общей прибыли, из чего должно следовать, что он с ними — в одной команде. Так легче держать его на привязи.
Сара вцепилась в спортивную сумку, которую не успела сбросить с плеча.
— О Господи, Джейкоб, это уж слишком. Я знала, что Эрнотт близок с Кесслером, но всегда полагала, что он для него — нечто вроде мальчика для битья. Даже не представляю, как Кесслер оказался втянут в такую историю, ведь это один из высших руководителей крупнейшего коммерческого банка. Вообще-то пару раз какие-то смутные подозрения у меня возникали, но я всячески отгоняла их. — Сара погрузилась в молчание.
— Подожди, самое худшее еще впереди. Эрнотт все выложил Кесслеру про тебя и Масами. Мол, вы обе в курсе того, что происходит, да и Скарпирато скорее всего тоже. И еще — они обнаружили «жучок» в его кабинете. Так что игра окончена. Скрывать больше нечего и не от кого. Кесслер сказал, что свяжется с Катаньей и они «что-нибудь придумают».
Сара уронила спортивную сумку на пол и села на диван. Порывшись в сумочке, она вытащила пачку сигарет и дрожащими пальцами щелкнула зажигалкой.
— Кажется, с меня довольно.
Сара позвонила президенту в кабинет, потом домой. Ни там, ни там не ответили.
В тот же вечер колеса самолета компании Алиталия, следовавшего рейсом АС-286 по маршруту Рим — Лондон, коснулись бетона посадочной полосы аэропорта Хитроу. В тот день это был последний рейс по этому маршруту и на борту не оставалось ни единого свободного места. Двое пассажиров, заказавших билеты в полдень того же числа, сумели попасть только в бизнес-класс. Сойдя с самолета, они прошли паспортный контроль. Оба путешествовали по поддельным документам. Если они и нервничали, то виду не подавали, да и неудивительно: подделки у них были высшего класса.
Поймав взгляд пограничницы, листавшей их паспорта, оба заулыбались. Та кивнула — мол, все в порядке, можете проходить. Они пошли за багажом. Если бы кому-нибудь пришло в голову понаблюдать за ними, то наверняка показалось бы, что эти люди не имеют между собой ничего общего. Так оно, собственно, и было, правда, за одним исключением: оба умели убивать.
Они прошли через таможенный контроль и, оказавшись снаружи, взяли, по отдельности, такси. Мужчина, звали его Джанни Карудо, поехал в «Дорчестер», гостиницу в центральной части Лондона, на Парк-лейн. Женщина, Кристин Вилье, отправилась к себе домой — на Сент-Леонард-террейс в Челси.
Третий член команды, Дэниэл Корда, был уже в Лондоне. Собственно, он прожил здесь все тридцать лет своей жизни. Это был местный агент Кристин. Хотя в Лондоне у нее имелся собственный дом, жила она по преимуществу в Риме, и ей нужен был человек, свободно ориентирующийся в английской столице. Она позвонила Корде и попросила быть у нее в полночь: тут он получит подробные инструкции.
А пока каждый думал о полученном задании. Кристин Вилье предстояло убить Данте Скарпирато. Женщин она никогда не убивала, для этого всегда можно нанять мужчин. Джанни Карудо займется Сарой Йенсен, а Дэниэл возьмет на себя Мацумото. Эти двое нужны были Кристине еще и потому, что дело требовалось сделать в максимально сжатые сроки.
Катанья сказал ясно: разделаться с этими людьми следует немедленно. Она рассчитывала, что справится за три дня. Два первых уйдут на наблюдение, и выработку плана. Вообще-то идеально было бы иметь для этого по меньшей мере неделю, но указания были даны недвусмысленные, и к тому же они умели действовать быстро. Не впервой.
Через несколько часов, промозглой лондонской ночью, трое убийц выскользнули на улицу подышать воздухом и бросить первый взгляд на дома своих будущих жертв.
После ухода Джейкоба Сара надолго, почти до рассвета, засиделась с книгой в руках в гостиной. Нередко она откладывала чтение в сторону и беспокойно меряла комнату шагами. Шторы оставались незадернутыми, и, когда Сара подходила к окну, на нее падал яркий свет люстры. Она и понятия не имела, что за ней неотступно наблюдает пара темных глаз.
Джанни Карудо притаился в кустах, у самого края сада. Красивая девушка. Его ожидает сплошное удовольствие. Он вернется сюда завтра ночью и, поигрывая ножом, разбудит ее. Карудо оставался на месте до тех самых пор, пока Сара, выключив свет, не вышла из гостиной. Должно быть, спальня в глубине дома, решил он.
Наутро Сара проснулась совершенно разбитой и буквально заставила себя пойти на работу. Усевшись во время обычного утреннего совещания напротив Данте Скарпирато, она понимающе улыбнулась ему. Стало быть, она ошибалась — к этой афере он не имеет никакого отношения, а после встречи в среду вечером она и вовсе чувствовала себя совершенно свободно в его присутствии.
При виде Сары, сидевшей от него буквально в нескольких футах, прекрасной, но недостижимой, Данте тоже заулыбался. Мелькнуло воспоминание, но он прогнал его, Так лучше. Он огляделся вокруг. В комнату вошли Эрнотт и Уилсон. Эрнотт как-то странно посмотрел на него. Скарпирато пожал плечами и открыл совещание.
Эрнотт нервно ерзал на стуле. Скарпирато выглядел вполне обычно, даже весело, и Эрнотту это явно не нравилось. Наверное, удобный момент выбирает. Видно, тоже, вроде Йенсен, хочет получить свою долю. Потому они так и переглядываются. Не иначе, в среду все обговорили. Интересно, что собираются предпринять Кесслер с Катаньей?
Совещание закончилось, но Сара осталась в комнате. Дождавшись, пока все выйдут, она плотно прикрыла дверь и позвонила президенту домой. Снова никто не ответил. Она набрала рабочий номер. И тут никого. Наконец в восемь утра появилась секретарша.
— Сара Йенсен. Соедините меня, пожалуйста, с президентом.
— Весьма сожалею, — секретарша говорила холодно, официальным тоном, — но господин президент в командировке за океаном.
— Дело срочное. Мне непременно нужно поговорить с ним. — Сара старалась не выдать волнения.
— Хорошо, если он позвонит, я передам, что вы его разыскиваете.
— А ему позвонить нельзя? Вдруг он сам не позвонит?
— Повторяю, мисс Йенсен, — в голосе секретарши послышалось легкое нетерпение, — если президент позвонит, я все передам ему.
— Боюсь, вы меня не поняли. — Сара почувствовала, что ее охватывает паника. — Мне нужно поговорить с президентом немедленно, сейчас.
— Послушайте, мисс Йенсен. — Теперь уже секретарша говорила с нескрываемым раздражением. — Президент в Нью-Йорке. Там сейчас три часа ночи. Так что, желаете вы того или нет, придется подождать.
Сара повесила трубку и задумчиво провела ладонью по обнаженной руке. Неожиданно она почувствовала себя очень одинокой.
Утро прошло спокойно. На рынках было тихо. Сара листала газеты, пытаясь не думать о Баррингтоне. Сидевший слева от Сары Эрнотт по-прежнему как-то странно поглядывал на нее. Но она чувствовала себя слишком усталой даже для того, чтобы спросить, в чем дело.
Здание банка «Кордийон э Си» расположено на замощенной булыжником улице в самом центре старой Женевы, в некогда частном доме. Единственное, что указывает на нынешнее его предназначение, — маленькая медная табличка с выгравированной буквой «С». И только посвященные знают, что за розовым фасадом находится один из самых богатых частных банков Швейцарии.
Большая часть помещений, особенно те, что доступны взору клиентов, обставлены по-домашнему, на стенах уютных залов и кабинетов развешаны превосходные картины. Сам же банк с его современным оборудованием остается скрытым. Компьютеры, факсовые аппараты, загадочные экраны, на которых мелькают цифры, понятные только маклерам, спрятаны за дверьми рабочих помещений, располагающихся на верхних этажах. Здесь, записывая что-то в гроссбухи и приглядывая за тайным ходом миллионов и миллионов в различной валюте, сидят за столами низшие чины — бухгалтеры и клерки. На одной из стен висят огромные часы, показывающие время в Женеве, Лондоне, Нью-Йорке и Токио, — тоже уступка современному стилю.
