- Да, конечно, - ответила Лесли, и вздохнула: - Все будет хорошо. Уходите, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы у вас были из-за меня неприятности.
- Я позвоню тебе позже, - сказал Джино. - Чтобы узнать, как дела.
- Хорошо.
У двери он остановился и улыбнулся своей "удивительной", как Лесли уже начала называть, улыбкой.
- Эй, - сказал он, - как пишется де Монтиньи?
Лесли не могла удержаться от смеха.
- С маленькой "д", - сказала она, - большой "М".
Как только Джино Донати ушел, Алана подошла к телефонному столику и взяла блокнот, в котором Анжелика записывала телефоны своих друзей в алфавитном порядке.
- Она ушла на вечеринку с коктейлями, - сказала Алана. - Хотя у Мэгги сегодня выходной. Мы должны поужинать сами.
Она набрала первые три номера из списка, задавая один и тот же вопрос и получая один и тот же ответ.
- Можно попросить Анжелику де Монтиньи?
- Ее нет.
- Большое спасибо.
Но после безуспешного третьего звонка Лесли позвала:
- Алана, помоги мне, пожалуйста. Меня тошнит.
Алана сбегала и принесла тазик, затем снова взяла телефон и набрала следующий номер.
- Это вы, Майлс?
- Кто это? - спросил Майлс Гордон.
- Алана де Монтиньи.
- О, Алана. Что случилось?
Его раздражало, что эта дерзкая девчонка называла его по имени. Она никогда этого не делала при Анжелике. При ней было всегда "доктор Гордонто" и "доктор Гордон это", но как атолько Анжелика удалялась за пределы слышимости, у Аланы тут же появлялось мерзкое выражение лица и она говорила: "Майлс".
- Лесли упала и повредила ногу, - сказала Алана, - а я не могу найти Анжелику.
И эта манера Аланы очень раздражала Майлса Гордона. Она никогда не называла Анжелику матерью.
- Что это значит - повредила ногу? - спросил доктор.
- Именно то, тчо я сказала, Майлс, - ответила Алана. - Может быть, у нее перелом. Сегодня у Мэгги выходной и мы одни.
- Я сейчас приеду, - сказал доктор. - Не давай Лесли двигаться. Слышишь?
- Хорошо, Майлс.
Лесли отвезли в больницу на машине Гордона. И после того как ей сделали снимок и, как показалось Алане и Лесли, многочасового ожидания, Майлс Гордон сообщил им, что у Лесли нет перелома. Сильный ушиб колена, вот и все. Эластичная повязка, несколько дней в постели - и все пройдет.
- Мы уложим ее в постель и дадим ей легкое успокаивающее лекарство, сказал доктор Гордон, когда они вернулись домой.
- Куда, ты сказала, пошла твоя мать?
- На вечеринку с коктейлями, - ответила Алана. - Я не знаю, куда.
- О'кей, - сказал доктор. - Останься наверху с Лесли, пока она не заснет. Посмотрим, удасться ли мне найти вашу мать.
Ни для Майлса Гордона, ни для кого-либо из друзей Анжелики не было секрета в том, что в течение последних трех месяцев у нее был новый любовник по имени Элберт Петри.
Петри был диктором на самой большой радиостанции Ливингстона, где работал по сменному графику.
Майлс Гордон был в бешенстве, когда поднял телефонную трубку.
Вечеринка с коктейлями, какая глупость, мрачно подумал он. Скорее уж вечеринка с постелью.
Телефон звонил и звонил, и злость его нарастала с каждой секундой. Наконец, на семнадцатом звонке настороженный мужской голос отозвался:
- Алло?
- Разрешите мне поговорить с Анжеликой де Монтиньи.
- Вы наверное набрали неверный номер.
- Послушайте, вы, чокнутый ублюдок. Я набрал правильный номер. А теперь скажите Анжелике, чтобы она встала с постели и оделась. Одна из дочек попала в аварию.
Наверху Алана тихо вошла в комнату, которая занимала вместе с Лесли.
Это кто-то новый, думала она, сидя на краю своей кровати. Интересно, кто это?
Она все еще думала об этом, когда услышала, как перед домом остановилось такси, а затем дверь захлопнулась за Анжеликой.
Алана подошла к лестнице и увидела, как Анжелика вошла в парадную дверь, и подол черного платья обмотался вокруг ее ног.
Она смотрела на Майлса Гордона и даже сверху лестницы Алана видела, как гневно сверкают ее глаза, а на щеках горят красные пятна.
- Кто тебе дал право так разговаривать с Петри? - закричала она.
Вот это кто, подумала Алана. Петри. Элберт Петри, диктор на радио.
Теперь она вспомнила, что он заходил в их дом три-четыре раза. Не в гости, а чтобы забратиь Анжелику. И она вспомнила также его тонкие нервные руки и слащавый голос, приторный как кленовый сироп на ванильном мороженом.
- Это так типично для тебя, моя дорогая, - сказал доктор Майлс Гордон. - Абсолютно типично. Ты не спрашиваешь, что случилось с твоим ребенком. Ты даже не спрашиваебь, с каким ребенком. В первую очередь тебя волнуют чувства твоего любовника.
- Оставь свои нравоучения для себя, Майлс, - ответила Анжелика. Меня от них тошнит. А теперь скажи мне, что случилось?
- Лесли упала и ушибла колено. Я отвез ее в больницу, сделал снимок, привез ее домой, уложил в постель и дал снотворное. Сейчас с ней Алана.
Анжелика сняла маленькую черную шляпку и аккуратно положила ее.
- Это все? - спросила она утомленно.
- Да, - воскликнул Майлс Гордон, - это все, Анжелика. Может быть мне не стоило вытаскивать тебя из теплой постели Петри по такому незначительному поводу. Но поскольку Лесли - твоя дочь, я решил, что тебя может заинтересовать, что с ней случилось.
Анжелика подошла к маленькому бару в конце гостиной и налила себе выпить.
- Ты лжешь, Майлс, - спокойно сказала она. - Ты искал меня не из-за Лесли. Ты увидел великолепный повод, чтобы проверить свои подозрения насчет меня и Элберта и воспользовался им. Ты же не можешь перенести, если я с кем-то, кроме тебя, верно?
Майлс Гордон налил себе рюмку без приглашения и выпил половину ее одним глотком. Она улыбнулся, вновь глядя на Анжелику.
- Не слишком ли Петри молод для тебя, моя дорогая?
Анжелика медленно отпила из рюмки.
- Элберт старше меня на два года, - сказала она.
- Я знаю, знаю, - ответил доктор. - Но все равно он слишком молод для тебя, не так ли? Тебе ведь обычно нравятся мужчины постарше? Например на пятнадцать, двадцать, двадцать пять лет.
- Что ты имеешь против зрелости? - спросила Анжелика. - Я нахожу ее очаровательной.
- Кому ты морочишь голову, детка? - спросил Майлс Гордон. - Тебя волнует не зрелость. Твои ноги, детка, раздвигает мечта о мужчине, который мог бы быть твоим отцом.
Он помолчал и посмотрел на нее сверху вниз.
- Я знаю, - добавил он. - Я там был.
И снова щеки Анжелики вспыхнули ярким пламенем, и злой блеск появился в ее глазах.
- Ты что-то знаешь, Майлс, - сказала она. - Ты настоящий, в двадцать один карат, сукин сын. А кроме того, ты развращенная старая свинья.
- Принцесса, - продолжал Майлс Гордон, как будто не слышал ее. Принцесса, которая выросла, но не способна ни давать, ни принимать любовь. Стареющая принцесса, все еще привязанная к королевству и королю своего детства.
Анжелика пристально взглянула на него.
- Убирайся отсюда, Майлс, - сказала она и голос ее задрожал. Убирайся отсюда, пока я тебя не убила.
Майлс Гордон поставил пустую рюмку.
- Сейчас ухожу, Ваше Величество, - сказал он, и его усмешка была совсем лишена юмора.
Он тихо закрыл за собой дверь. Анжелика допила рюмку и закурила. Когда она направилась к лестнице, Алана тихо вошла в спальню, где спала Лесли. Когда Анжелика появилась на верхней ступеньке, Алана открыла дверь спальни и вышла в холл.
- Привет, мама, - сказала она. - Я не слышала, как ты пришла. Лесли спит. Доктор Гордон рассказал тебе, что случилось?
- Да, - ответила Анжелика. - Я приехала сразу, как только смогла, но было трудно поймать такси. Я собиралась войти и взглянуть на Лесли.
- Пойду выпью стакан молока, - сказала Алана. - Мы не обедали.
- Ты не умрешь, если не поешь лишний раз, - ответила Анжелика с отсутствующим видом. - Это только полезно для фигуры.
Спускаясь по ступенькам, Алана подумала, что ни мать, ни Майлс Гордон даже не подумали спросить, где с Лесли случилась авария и как ей удалось добраться до дома с поврежденным коленом.
Алана взглянула через плечо, чтобы убедиться, что Анжелики не видно. Тогда она бесшумно сняла с крючка телефонную трубку и небрежно накинула сверху свой свитер.
Во всяком случае она не хоетла, чтобы Джино Донати звонил, когда Анжелика дома.
Прошло больше года, прежде чем Анжелика де Монтиньи поняла, насколько ее дочь Лесли увлечена Джино Донати. Конечно, несколько раз она видела Джино в доме, но ей и в голову не приходило, что он может быть чем-то большим, чем школьным товарищем Лесли. Она не представляла себе, что он окончил школу и почти пять лет работает, по той простой причине, что не удосужилась спросить. Для Анжелики Джино был просто приятным молодым мальчиком, который иногда приходил к его дочери. Один из приятелей Лесли.
Если все это время Лесли звонила чаще, чем обычно, она относила это к тому, что Лесли уже исполнилось семнадцать лет и она училась в старшем классе средней школы. Вполне естественно, что она стала чаще выходить из дому, когда девушка пользуется успехом, ведь чтобы удачно выйти замуж, ей придется встречаться с самыми разными мужчинами.
