— Если я не ошибаюсь, вам от меня что-то нужно, и непосредственно к еде это «что-то» вряд ли имеет отношение.
Она выглядела такой виноватой, словно ее уличили в грехе. Но уже в следующую секунду она вызывающе вздернула подбородок, и Джек почувствовал к ней невольное уважение.
— Вы правы, мне действительно нужно…
— Простите, но ничего не выйдет, — сказал он, заставив свой голос звучать как можно тверже. — Видите ли, я приехал сюда, чтобы хоть немного отдохнуть от работы.
Эйприл выдержала еще один пронзительный взгляд. Разумеется, следовало сразу подумать о том, что чудес на свете не бывает. Разве можно было встретить фотографа, который предложил бы свои услуги прямо на пороге дома, в буквальном смысле этого слова? Но теперь ей уже нечего было терять.
— Я прекрасно понимаю, насколько вы устали, и если бы это не было настолько важно, я бы никогда не попросила вас об одолжении, но…
Он вышел на крыльцо, и теперь только две ступеньки разделяли их.
— Никаких «но». Мне действительно очень жаль, но что бы там у вас не случилось, вам придется поискать кого-нибудь другого, Я в отпуске и буду фотографировать только для себя. Исключительно ради своего удовольствия.
Было заметно, что она пытается скрыть свое отчаяние. Солнечные лучи, падавшие сбоку на ее лицо, причудливо освещали его черты, оставляя под глазами живописные тени, и Джек почувствовал, как напряглись пальцы.
— Конечно, я мог бы сделать исключение, но только при условии, что вы согласитесь попозировать мне. В противном случае ответом будет «нет». И точка.
Эйприл побледнела. Еще чего не хватало. Ей абсолютно не хотелось, чтобы он ее фотографировал.
— Вы правы. Я не должна была просить вас. — Растерявшись от того, что он говорил с ней совершенно искренне, и осознавая, что совершила ошибку, обратившись к нему за помощью, она стала заикаться. — P-ради Бога, извините м-меня. Я постараюсь что-нибудь придумать.
Она замолчала, пытаясь взять себя в руки. Только что она просила, можно сказать, умоляла этого человека, который был клиентом, заплатившим деньги, выручить ее. Но какое ему дело до ее проблем?
— Вы можете спокойно отдыхать, мистер Танго. Если вы еще не передумали, то завтра в девять утра вас разбудят к завтраку.
— Называйте меня просто Джек. В девять часов меня вполне устроит.
Она кивнула и повернулась, чтобы уйти. А в этот момент Джек заметил коричневую полоску на рукаве ее блузки и машинально протянул руку, чтобы стряхнуть грязь. Она с удивлением посмотрела на него, и его рука тотчас же опустилась. Прочитав в ее глазах немой вопрос, он стал поспешно объяснять:
— Ваша кофточка. Она измазана. Наверное это след от моей сумки.
Все еще ничего не понимая, она взглянула на свой рукав, и на лице появилось видимое облегчение, когда это оказалась всего-навсего полоска грязи.
«Что-то здесь не так, — подумал он. — Пускай он ошибочно истолковал ее настойчивость, но почему все-таки она сейчас так странно отреагировала на его слова?»
Его досада сразу куда-то улетучилась.
— Я бы хотел, чтобы чистку вашей блузки вы записали на мой счет.
— Это вовсе не обязательно.
— Это позволит мне хоть частично искупить свою вину. Простите, я был слишком груб с вами.
— Нет, что вы. Вы просто устали. Если кто-то и был груб, так это я.
— Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы лгунишка?
Эйприл на секунду отвела взгляд в сторону, потом уверенно посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет, никто, если не считать вас, — спокойно ответила она.
«Удивительная женщина».
— Ну тогда они все были просто слепцами.
Она не могла сдержать улыбки, и эта чудесная улыбка, засветившаяся в ее прекрасных карих глазах, оживила все лицо. Джек вдруг почувствовал, что ему чертовски приятно вот так стоять рядом с ней, смотреть как она улыбается. Казалось, от этого у него даже прибавилось сил.
— Давайте позавтракаем вместе. Сегодня я отдохну, а завтра на свежую голову мы обо всем с вами поговорим. Хорошо?
— Значит ли это, что вы согласны подумать над моей просьбой?
— Вы действительно хозяйка этого курорта? Это правда?
В ответ Эйприл лишь слегка приподняла плечи. Этот жест означал, что, по крайней мере, она старается быть хозяйкой. Однако она упорно не желала менять тему разговора.
— Так вы подумаете?
— Только в том случае, если вы подумаете над моим предложением. Насчет того, чтобы посниматься.
Она в недоумении нахмурила лоб.
— Какое еще предложение?
— Я же говорил вам, что хочу отвлечься от работы и устроить себе настоящий отдых. Если я и буду снимать здесь, то только ради своего удовольствия. Ничего на заказ или на продажу.
Заметив, что его слова не разгладили складки на ее лбу, он пожал плечами так, будто все это абсолютно ничего не значило. В самом деле, зачем ему понадобилось с самого начала осложнять отношения?
— Забудьте о том, что я вам только что говорил, ладно? Но предложение позавтракать вместе остается в силе. Обещаю, что завтра утром приведу себя в человеческий вид, и вам не придется стесняться меня при людях. Ну так что? Пожалуйста!
Свое «пожалуйста» он сопроводил уже знакомой соблазнительной полуулыбкой, как-то странно, почти парализующе действовавшей на ее мозг, который почему-то отказывался здраво рассуждать. Соблазнительная и сексуальная… Даже слишком сексуальная. Эйприл с трудом заставила себя вернуться к теме разговора и подумала, что было бы просто глупо упускать возможность сделать еще одну попытку уговорить его.
— С удовольствием. Предлагаю встретиться в кафе, которое находится на смотровой площадке. Это на крыше главного корпуса. Оттуда чудесный вид прямо на океан.
— Замечательно. Это же настоящая роскошь — начинать день с обзора океана.
— Прекрасно. В таком случае, до завтра. — И Эйприл пошла по дорожке, усилием воли подавляя в себе желание броситься наутек. Кстати, ее абсолютно не волновало, почему его проницательные сверкающие глаза так выразительно смотрели на нее, когда он говорил, что любит по утрам обозревать красивые виды. Она даже не хотела об этом думать. Ни об этом, ни о том, почему ее так смутил этот взгляд.
Эйприл оторвала взгляд от чашки с чаем и задумчиво посмотрела вдаль. Там, за перилами смотровой площадки бился океан, неутомимо накатывая на песчаный берег мощные волны. Пенный гребень каждой волны был похож на гигантскую секундную стрелку, неумолимо отсчитывающую убегающее время на часах вечности. Ее время истекало.
Она нехотя перевела взгляд на стол. Перед ней лежала стопка фотографий, которые она первым делом забрала сегодня утром у племянника Кармен.
— Смитсон оставит от меня мокрое место, — пробормотала она себе под нос и съежилась от ужаса, представив себе реакцию сенатора, покажи она ему эту жалкую пародию на фотографии, эти заляпанные снимки, сделанные Алехандро вчера на репетиции свадебной церемонии. — Конечно, если прежде меня не убьет жених.
Черт побери, разве можно отделаться семнадцатилетним мальчишкой, выступающим в роли ее фотографа на такой грандиозной церемонии? Эйприл была в полной растерянности, ей никак не удавалось сосредоточиться, чтобы придумать какой-нибудь выход. Неожиданно она почувствовала, как у нее на загривке зашевелились тонкие волоски. Где-то здесь был Джек Танго.
Не успела она засунуть фотографии под салфетку, как он появился возле столика и сел напротив. Она не стала задумываться над тем, каким образом смогла угадать его приближение.
— Я опоздал? — спросил он хрипловатым голосом, какой обычно бывает спросонья.
— Нет-нет. — И тут она совершила ошибку, подняв на него глаза. Большую ошибку.
Он был чисто выбрит, и от вчерашней щетины не осталось и следа. По-видимому, он только что вышел из душа, и светло-русые волосы, которые ерошил сильный утренний ветер, были еще влажными. Вместо пыльной хлопчатобумажной рубашки на нем теперь была желтая футболка, которая, должно быть, измялась в рюкзаке, если принять во внимание тот особый способ, которым он упаковывал вещи, но на широкой груди она так растянулась, что все складки исчезли.
Во всем его виде не было ничего необычного, но ее сердце учащенно забилось. «Парень, как видно, здорово постарался, чтобы привести себя в порядок», — подумала она и снова перевела взгляд на его лицо, чтобы не смотреть, что у него одето ниже пояса. Так было спокойней. Если она вообще могла чувствовать себя спокойной рядом с ним.
— Не говорите мне, я уже догадался сам. У вас здесь к завтраку выходят в специальных утренних туалетах, ведь так? — Уголок его рта скривился в насмешливой улыбке, которая ясно давала понять, что он заметил ее быстрый оценивающий взгляд. — Как правило, до девяти часов вечера я не надеваю фрака, но, если прикажете, я готов сбегать домой и нацепить галстук.
